воспринимал. Можете себе представить реакцию этих людей, когда они узнали, что Пугачеву пригласили- таки выступить в легендарном зале. Инициатором приглашения был директор «Олимпии» Жан-Мишель Борис, а негласными кураторами этих гастролей была… Компартия Франции.
Когда в советском Минкульте узнали об этом приглашении, там случилась легкая паника. С одной стороны, конечно, чиновники понимали: это приглашение здорово поднимало наш престиж во всем мире. Но с другой стороны – смущала кандидатура приглашенной: Аллу Пугачеву в Минкульте знали как артистку совершенно непредсказуемую. Она позволяла себе дикие, с точки зрения цензуры, выходки внутри страны, а тут – поездка на Запад. Короче, ее долго мурыжили с этим выездом. Но помог КГБ в лице давнего заступника Пугачевой – руководителя 5-го управления (идеология) Филиппа Бобкова. Это он замолвил слово за артистку, чтобы ее отпустили в Париж. Правда ехать ей пришлось без ряда своих артистов из «Рецитала», которых органы отказались выпускать из страны (опасаясь, что кто-то из них может попросту сбежать). Но эта проблема для Пугачевой была не нова – сколько раз ей приходилось добирать музыкантов из местных исполнителей. Не стала исключением и Франция.
Концерт Пугачевой в «Олимпии» состоялся вечером 28 июня. Сказать, что Пугачева волновалась, – значит ничего не сказать. Она чуть ли не ходуном ходила. Мандраж ее охватил еще за несколько часов до концерта в гостиничном номере: она мерила его шагами, заламывала руки и причитала: «Боже мой! За что мне такое наказание? Да зачем же я только на это согласилась?» Глядя на ее причитания, муж и директор в одном лице Евгений Болдин удивлялся: «Ты меня поражаешь! Три года только и делала, что изводила меня просьбами попасть в «Олимпию», а теперь испугалась. Ты что, в первый раз, что ли, на сцену выходишь?» – «На такую да», – последовал ответ.
Несмотря на то что рекламы у этого концерта не было практически никакой (о выступлении Пугачевой написала лишь коммунистическая газета «Юманите»), зал оказался почти полным. На концерте оказался и специальный корреспондент АПН А. Игнатов, который так описывал свои впечатления от увиденного:
«Зазвучал оркестр (своих музыкантов Пугачевой взять в Париж не разрешили, и ей пришлось подыскивать их на месте. –
На том представлении Пугачева исполнила около 20 песен: «Маэстро», «Арлекино», «Все могут короли», «Женщина, которая поет», «Старинные часы», «Как тревожен этот путь» и др.
На родину Пугачева вернулась в роли триумфатора. Однако радость от этого события было омрачено трагедией: 30 июля от инфаркта скончался отец певицы Борис Михайлович Пугачев. На фронте он служил в разведке, домой вернулся без одного глаза. За веселый нрав жена звала его Василием Теркиным. Так что своим чувством юмора Пугачева была обязана отцу. И широтой натуры тоже. Он же научил ее никогда и ни перед кем не пасовать. И хотя в последние годы из-за своей загруженности Пугачевой все реже и реже удавалось видеть своих родителей (она и Кристину порой не видела по пять месяцев в году), однако каждый раз, возвращаясь в Москву, она первым делом звонила им, родителям. Говорят, на людях Пугачева редко вспоминала про своего отца, больше про маму. Но эта внешняя черствость ни о чем не говорила – любила она сильно обоих. И когда ей сообщили про смерть родителя, с Пугачевой случилась настоящая истерика. Похороны Бориса Михайловича прошли на Кузьминском кладбище в Москве.
Между тем Пугачева идет дальше по пути выпуска в свет двойных дисков. В сентябре 82-го таковым становится пластинка «Как тревожен этот путь». Работу над этим диском Пугачева закончила почти год назад, но «Мелодия» долго «мариновала» его по каким-то одной ей ведомым причинам. Может быть, устала выпускать записи Пугачевой? (На тот момент в СССР вышли 100 миллионов пластинок Аллы Пугачевой.) Поэтому практически все песни, представленные на обоих дисках, были давно уже растиражированы по радио и телевидению.
В первый диск вошли следующие песни: «Люди, люди» (А. Пугачева – А. Пугачева, И. Резник), «Усталость» (А. Пугачева – И. Резник), «Я больше не ревную» (А. Пугачева – О. Мандельштам), «Дежурный ангел» (А. Пугачева – И. Резник), «Беда» (В. Высоцкий), «Лестница» (А. Пугачева – И. Резник), «Как тревожен этот путь» (А. Пугачева – И. Резник), «Держи меня, соломинка» (А. Пугачева – Е. Шлионский).
Во второй: «Первый шаг» (А. Пугачева – И. Резник), «Вот так случилось, мама» (А. Пугачева – О. Милявский), «Старая песня» (А. Пугачева – И. Резник), «Когда я буду бабушкой» (А. Пугачева – М. Цветаева), «Жди и помни меня» (А. Пугачева – И. Резник), «Маэстро» (Р. Паулс – И. Резник), «Старинные часы» (Р. Паулс – И. Резник), «Песня на «бис» (Р. Паулс – А. Вознесенский).
Как видим, это был авторский альбом не только Пугачевой-певицы, но и Пугачевой-композитора – из 16 представленных песен она написала музыку для двенадцати. Правда, в большинстве из них это не принесло весомого результата – песни, что называется, не ушли в народ. Иное дело три песни Раймонда Паулса, которые замыкали вторую пластинку – вот те действительно стали хитами, которые распевала вся страна. Вот и музыкальные критики тоже отметили этот факт. Так, А. Колосов в газете «Московский комсомолец» написал следующее:
«Что же представляет собой альбом «Как тревожен этот путь»? Название ему дала одна из песен, записанных на первой пластинке, и это название, вопреки воле его авторов, проливает свет на всю неразбериху музыкальных, а главное – психологических тенденций, царящих в альбоме…
Более отрадная картина предстает перед нами на второй пластинке альбома. Бесспорной победой являются две песни Р. Паулса на стихи А. Вознесенского – «Маэстро» и «Песня на «бис», великолепно исполненные А. Пугачевой. Эти яркие и глубокие произведения привлекают прежде всего серьезностью и хорошим вкусом, качествами, которых так не хватает альбому в целом…»
Как и положено, в конце года творческие пути Ротару и Пугачевой снова пересеклись. Началось это еще в «Голубом огоньке», приуроченном к 7 ноября – дню Великой Октябрьской революции. На нем София спела песню «А музыка звучит», а Пугачева – «Жди и помни меня». Кроме них, в той передаче участвовали: Сергей Бондарчук, Игорь Горбачев, Алиса Фрейндлих, Людмила Чурсина, Людмила Зыкина и др.
Как оказалось, это был последний «Голубой огонек» в жизни большого симпатизанта Ротару – Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Дело в том, что рано утром 10 ноября он скончался на своей даче в Завидове. Несмотря на то что верха уже знали о кончине генсека, однако праздничный концерт ко Дню милиции отменять не стали, чтобы не будоражить раньше времени народ (показ в 19.30). Помимо Аллы Пугачевой и Софии Ротару, в нем участвовали: Татьяна Доронина, Мария Биешу, Лев Лещенко, Валентина Толкунова, Геннадий Хазанов, Зиновий Высоковский, ВИА «Верасы» и др.
Новым Генеральным секретарем стал бывший шеф КГБ (а последние семь месяцев – главный идеолог партии) Юрий Андропов, который в равной степени симпатизировал и Ротару, и Пугачевой (Брежнев творчество последней не любил, считая его слишком продвинутым).
Между тем музыкальные критики продолжают копаться в глубинах творчества Пугачевой и Ротару. Приведу два подобных мнения. Первое принадлежит А. Демидову и было опубликовано в журнале «Театральная жизнь». Вот лишь небольшой отрывок из него:
«Я хочу отнести себя к серьезным почитателям творчества Пугачевой. Серьезным – не в смысле педантичным, поучающим и вообще на все смотрящим свысока. Просто искусство Пугачевой, переживающее ныне пору зрелости, требует сегодня внимательного – без любого рода скидок (на молодость, специфику жанра и т. д.) – к себе отношения. Оно – не развлекательно, ее искусство, в нем – «зеркало души», мир определенных чувств и настроений, коими живет современный человек; мир, выражаемый певицей искренне и самозабвенно, но в отличие от других видов искусств – в формах предельно демократичных, понятных каждому…
Мне кажется, что феномен популярности Пугачевой заключен отнюдь не в эффектной внешности, не в супероригинальном репертуаре (критерий отбора его, кстати, мог быть у нее и выше) и, конечно же, не в экстравагантных туалетах, в которых она выступает и которые лично мне не всегда по вкусу. Нет, иное: Пугачева создает свой стиль, идея и смысл которого в том, чтобы воспеть свободного человека. Свободного – в горе своем и своей радости, в своей печали, в своих невзгодах, в своем веселье. Мы в жизни порой
