А мы, между тем, рискуя навлечь на себя гнев издателей и возмущенное удивление читателей, осмеливаемся заявить, что в наши дни в нашей стране истинно детективной книги в первоначальном понимании этого слова и обладающей всеми признаками классического детектива просто… нет. Или почти нет. Есть эротика. Есть экология. Есть крутизна. А детектива — нет.
Небесполезно напомнить, что детектив подразумевает расследование, движение по следу и лишь потом, скорее всего, в конце книги — раскрытие преступления. Мы не знаем преступника. Мы только видим преступление — убийство, грабеж и т. п. И только идя по следу, оступаясь и ошибаясь, одну за другой обнаруживая двусмысленные улики и увязывая их в одно звено, мы шаг за шагом раскрываем преступление… Много ли мы видим книг, содержащих это действие? Другое дело — когда преступник известен с первых страниц и наш герой, яростно ломая сопротивление, кулаком и пулей восстанавливает справедливость. В конце концов все враги (если остались живы, конечно) схвачены и переданы в руки правосудия. Именно из этого ряда полковник Мазур, бандит Евгений Монах и все “бешеные”, “меченые”, “слепые” и “седые”.
Интеллектуальный детектив тихо умер, уступив свое место крутому триллеру или боевику (как угодно). Бал в русской остросюжетной литературе правит сегодня триллер. Он и только он — главное действующее лицо.
Конечно, в своем исследовании мы будем искать детектив. Думается, отыщем и его. Но главным останется триллер. Он определяет интерес читателей и, соответственно, тиражи книг. Он и выводит “раскрученную” книгу в разряд бестселлеров, т. е. книг, имеющих наивысший тираж, думается, в наши дни тысяч сто-двести экземпляров. Только незнанием элементарных вещей можно оправдать явление в мир таких серий некоторых издательств, как “Российский бестселлер”, “Новый русский бестселлер” и т. д., в которых тиражируются книги мало известных авторов, да и написанные, как принято говорить, “левой ногой”. Очень часто эти “бестселлеры” потом пылятся на книжных развалах или в магазинах, нимало не интересуя читателя и компрометируя саму идею… Словом, если на клетке с тигром написано “лев”, это просто означает, что издательство, выдавая тигра за льва, пытается решить финансовые проблемы. Можно объяснить и превалирующее в современной беллетристике преобладание триллеров над истинным детективом: в нестабильном государстве всегда так — легче быстрее схватить известного злодея, нежели долго и кропотливо идти по следам неведомого… Может быть, не случайно и в реальной жизни 7 из 10 заказных убийств так и остаются нераскрытыми. Что же мы хотим от писателя?
Но все же, думается, стоит договориться, что все, что связано в нашей литературе с поиском преступника, мы продолжим для удобства называть детективом.
Теперь о жанровом многообразии детективной литературы. Достойно сожаления, но круг жанров детектива крайне ограничен. В последнем десятилетии XX века заметно явное преобладание романа над повестью. И здесь причиной стали не сюжетные коллизии, не обилие материала, а как ни печально — гонорар у нас пока еще выплачивается за печатный лист. Кто-то сказал, что “краткость — сестра таланта, но теща гонорара…” Это хорошо знают наши творцы. Поэтому и несть числа пухлым романам в ярких обложках. Если том не вмещает всей воды — появляются продолжения. Так читатели уже сбились со счета, подсчитывая тома известной “Банды” В.Пронина. Наблюдательный критик Р.Арбитман по прочтении шестисотстраничного романа Н.Псурцова “Голодные призраки”, кажется, впервые ввел в литературу новый термин “силиконовый наполнитель”. Известно, что красавицы увеличивают размеры груди при помощи силикона. Русские писатели увеличивают объемы своих книг и, естественно, гонорара, при помощи а) сексуального наполнителя, когда для поддержки внимания через определенное количество страниц вводятся сексуальные сцены или острые выражения, б) однородных членов, добавляемых ради увеличения объемов произведения. К примеру, герой “Голодных призраков” взявшись готовить пищу, использует “картофель, капусту, морковь, свеклу, огурцы, помидоры, чеснок, редьку, манго, киви, лимон, ананасы, сало, корейку, спаржу, шпинат, салат, укроп, урюк, яблоки, зеленый и красный перцы, орехи, семечки, груши…” Стоит ли продолжать?
А между тем лет 10 назад у того же писателя вышла в свет неплохая поветь “Супермен”, объем которой был… всего 74 стр. Как далеко мы ушли с тех пор. Не в мастерстве, конечно. Следует отметить, что детективных повестей становится все меньше, а остросюжетного рассказа в том понимании, которое выражал А.Хичкок, как не было, так и нет. Можно только сожалеть об этом. Есть сильные подозрения, что отсутствие в нашей литературе коротких остросюжетных произведений связано не только с финансовыми проблемами, но и с неумением многих авторов грамотно и динамично строить сюжет в коротком произведении. Думается, это серьезная проблема в отечественной детективной беллетристике.
Если мы попытаемся расставить триллеры и детективы конца ХХ века, то романы займут у нас несколько полок, повесть, может быть, одну неполную, а рассказы… сборников остросюжетных рассказов попросту не окажется.
Как же систематизировать то кажущееся обилие остросюжетных произведений, которые успели выпустить издательства в период 1987–2000 гг.? Можно поставить в основу предмет авторского исследования. Отмена цензуры привела к значительному росту книг, в которых практически нет пострадавших, а есть преступник и преступные организации и сообщества, воюющие то с государством, то друг с другом. В “Основной операции” Д.Корецкого преступная организация закладывает бомбу под Кремлем, пытается покончить с федеральной властью. В романах А.Крижановского “Новый порядок” и “Кремлевский альянс” происходит борьба за власть между правоохранительными органами и глубоко законспирированными преступными сообществами. Даже Лев Гуров, настоящий герой Н.Леонова, меняет поле деятельности — с расследования преступлений против личности он начинает заниматься государственными преступлениями…
Можно учесть две неравные группы остросюжетной литературы.
Первая. Расследование преступлений против государства.
Вторая — расследование преступлений против личности.
Иногда эти направления могут пересекаться: там, где государство, там и личность. И наоборот. Но это происходит довольно редко.
Следующая попытка классификации остросюжетной литературы — по главному герою книги. С появлением на свет частных сыщиков, они все чаще становятся главными участниками событий (повести и романы С.Высоцкого, А.Кузнецова и др.). С другой стороны, многие авторы продолжают во главу угла ставить работника правоохранительных органов (Н.Леонов, Д.Корецкий, А.Кивинов и др.). Это могло бы также послужить основой для классификации. Наконец, вполне можно было бы принять за основу классификации и принятую на Западе систему, когда детективная литература делится по развитию сюжета. Так цикл романов нового автора Б.Акунина критика называет “круто сваренным детективом”, а издатели просто дали сериалу новый жанр — “стильный детектив”, а новые романы Ю.Латыниной критика именует “Невиданная смесь экономического детектива и историко-приключенческого романа…”. Нам приходилось встречать и такие словосочетания (в зависимости от содержания): “эротический детектив”, “экологический детектив”, “крутой боевик” (как будто боевики бывают “не крутыми”!) и т. д. и т. п. Если задуматься, можно, видимо, отыскать и другие признаки, по которым целесообразно классифицировать остросюжетную литературу.
На наш взгляд, стоит попробовать сочетание нескольких возможных признаков. Мы предлагаем следующую схему, в основу которой положено сочетание ряда различных атрибутов.
1. Собственно, современный детектив. С настоящим расследованием и поиском преступников;
2. Триллер (боевик). Преступник известен. Требуется отыскать его и обезвредить;
3. Исторический детектив;
4. Мистико-фантастический детектив;
5. Политико-международный остросюжетный роман;
6. Произведения о разведчиках;
И, наконец, учитывая актуальность серьезного разговора о некоторых группах авторов, активно включившихся в литературный процесс, выделим наиболее популярные в наши дни
7. Женский детектив;
8. “Черный роман” — назовем так произведения, в которых криминальная жизнь показана “с той стороны”.
Кроме этого нельзя не сказать несколько слов и о т. н. документалистике, которая буквально
