— Ах, Джефф, как бы мне хотелось зайти в дом! — воскликнула Мелисса
Подойдя к двери, молодой человек достал ключ и отпер замок.
— Этот дом принадлежал многим поколениям нашей семьи, — объяснил он — Но, боюсь, мои родичи давно потеряли к нему интерес Мы поддерживаем в порядке электропроводку и водопровод, и иногда здесь останавливаются гости — деловые или просто знакомые семьи Но вообще-то дом заброшен.
Мелисса стояла в гостиной, расположенной по одну сторону коридора, и смотрела в столовую, расположенную с другой стороны В этом доме она знала каждую пядь, хотя теперь комнаты выглядели иначе — выцветшие обои и драпировки, ветхая мебель, скрипучие полы
Наблюдая за ее реакцией, Джефф сказал:
— Я хотел, чтобы мы после свадьбы поселились здесь, но ты возражала.
— Вот как? — недоверчиво проговорила Мелисса — Интересно, почему?
— Ты считала это место слишком уединенным от города, — ответил Джефф не без горечи.
— Тогда, значит, я была не в себе, — твердо сказала Мелисса, — Джефф, давай все устроим здесь!
— Ты шутишь? — просветлел он
— Вовсе нет!
В глазах его мелькнула тень.
— А что, если ты опять передумаешь, когда к тебе вернется память?
— Обещаю, что не передумаю. — И, заметив, что он все еще хмурится, девушка добавила. — Что такое? Если нам не по средствам реставрация…
— Ну что ты! Мать хотела дать нам денег на перестройку — это был бы ее свадебный подарок
— Как это кстати, Джефф! В доме, конечно же, надо жить. Просто святотатство — бросить его в таком состоянии.
Он внимательно посмотрел на нее.
— И что будет потом, Мелисса? Кто будет жить здесь? — спросил он, привлекая ее к себе. После поцелуя в щеку она вся затрепетала от восторга. — «Приди со мною жить и стань моей любимой», — сказал поэт. А, Мелисса?
— Ах, Джефф, — с горечью ответила она, — если бы я могла!
Он обхватил ее лицо руками.
— Что же тебя удерживает? Пожалуйста, скажи мне; меня не испугает даже самая горькая правда Если ты меня не любишь..
Она приложила палец к его губам.
— Джефф, как могу я не любить тебя? Просто нужно подождать, пока все не прояснится.
Он вздохнул и кивнул с задумчивым видом.
— Пойдем. Я хочу тебе показать еще кое-что.
Он повел ее по коридору к черному ходу. В саду, на краю обрыва, стояла изящная беседка с решетчатыми стенами, увитыми розами
— Ах, Джефф! Как чудесно!
Они вошли в комнатку с кружевными стенами и сели, держась за руки. Какое-то время оба молчали, вдыхая благоухающий запах цветов, и смотрели на величественную реку внизу.
Наконец Мелисса спросила:
— Джефф, ты собираешься рассказывать мне свою историю? — В глазах его отразилась мука. — Разве не для этого ты меня сюда привез? Или еще не время?
— Ты права, — кивнул он — Видишь ли, когда-то я любил одну женщину, и она умерла
— Ах, Джефф, как жаль!
В течение последующего получаса Джефф изложил всю историю своих отношений с Эбби — как они полюбили друг друга, как были любовниками в течение всего лишь одной неповторимой и очень короткой ночи, как она умерла, как душа его заледенела..
Когда он надтреснутым голосом закончил свой рассказ, Мелисса была вся в слезах.
— Ах, Джефф, это самая грустная история из всех, что я когда-либо слышала! В этом веке столько зла.
— Да, милая, но в нем ведь много и хорошего. — Он нежно взглянул на нее. — Ты не понимаешь? Я нашел еще одну возможность жить. и любить, встретив тебя. И я уверен, что Эбби была бы не против.
— Ах, Джефф! — Мелисса, трепеща, упала в его объятия.
— Только, милая, я очень боюсь, — заговорил он вдруг прерывающимся голосом. — С тех пор как ты упала, ты стала другой — той, которую я полюбил всем сердцем. Но… почему у меня такое чувство, будто я в любой момент могу тебя потерять? Что я буду делать, если ты опять станешь прежней Мисси?
— Я уже сказала тебе, Джефф, что не стану.
— Тогда почему же я не могу избавиться от какого-то непонятного страха?
На это Мелисса ничего не ответила, потому что слезы опять полились у нее из глаз Ах, Джефф такой чуткий! Он уловил ее собственный страх Она также любит его всем сердцем, но как может она что-либо обещать в таких обстоятельствах?
И ей вновь привиделось измученное лицо Мисси, мелькнувшее в малахитовом овале. Мелиссу охватили противоречивые чувства. Мысль о том, что она причиняет боль Джеффу, была невыносима Но разве будет она счастлива за чужой счет?
Глава 20
— Теперь, леди, прошу внимания.
Мисси, нахмурившись, стояла в гостиной дома Сарджентов, а вокруг в креслах, положив на колени вязанье, сидели три ее «лучшие подруги» — Люси Сарджент, Антуанетта Макги и Филиппа Мерсер.
— Что вы хотите рассказать нам, Мисси? — вежливо осведомилась Люси.
— Прежде всего вы спокойно можете отложить это рукоделие, потому что сегодня мы этот коврик не закончим.
Женщины разом испуганно ахнули.
— Мисси, о чем вы говорите? — язвительно спросила Филиппа. — Честное слово, с тех пор как вы упали с лестницы, характер ваш стал совершенно невозможным. Вы же знаете, что эти ковры и шали мы вяжем для церковного базара, который состоится в воскресенье.
— К чертям церковный базар. — Увидев их вытянувшиеся лица, Мисси продолжила. — Слушайте, если вам захочется вязать после того, что я скажу, вяжите, пожалуйста Но сейчас вы должны меня выслушать.
— Не сочтите за грубость, дорогая, но если вы не хотите вязать вместе с нами, зачем вы сюда пришли? — удивилась Люси.
— Потому что на этом настаивала эта ведьма — моя матушка! — в отчаянии воскликнула Мисси. — Если уж мне никуда не деться от вас, тетех, моих лучших подруженек, нужно кое-что изменить в существующем положении вещей.
— Я полагаю, мы достаточно терпели ваши оскорбительные выражения, Мисси Монтгомери, — встав, заявила Филиппа.
— Вот как? — бросила Мисси.
— Ах, пусть Мисси договорит, — хихикнула Антуанетта, отмахнувшись от Филиппы. — Это так забавно!
Филиппа шумно вздохнула и, шелестя юбками, уселась на место.
— Хорошо, Мисси. Можете высказаться.
Мисси прошлась взад-вперед, заложив руки за спину, потом повернулась к дамам и, мучаясь угрызениями совести, сказала:
— Филиппа только что сделала очень ценное замечание. Я и впрямь вела себя довольно дерзко по отношению к вам — особенно вчера вечером — и прошу меня простить. В конце концов, ведь я была с этим болваном, Фабианом Фонтено… Кроме того, у меня были довольно трудные сто сорок лет, — еле слышно закончила она.
— Что такое вы говорите? — спросила Люси, покачав головой.
— Не ваша вина, что вы такие, вот что я говорю, — объяснила Мисси, — Но если вы не хотите
