меняться. —Она погрозила пальцем. — Тогда вы сами виноваты!
— Как это — меняться? — удивилась Антуанетта.
Мисси всплеснула руками:
— Неужели непонятно? Трудно поверить, что вы все трое находитесь в рабстве у своих мужей!
— В рабстве?! — воскликнули дамы одновременно.
— Да, в рабстве! — пылко подтвердила Мисси. — У вас нет никаких прав. У вас нет права голоса, вам нельзя быть присяжными в суде, нельзя даже выйти из дому без сопровождения мужчины-слуги. На общественных собраниях вас зачастую отделяют от мужчин, словно вы какие-то парии. С вашим мнением никогда не считаются. Ваши мужья постоянно обращаются с вами как с умственно недоразвитыми..
— Но это неправда, Мисси! — пылко возразила Люси — Просто у нас с ними разные интересы…
Мисси вытаращила глаза.
— Ах да! Ваши священные интересы: рожать детей, вести домашнее хозяйство, подчиняться мужьям?
Все трое согласно кивнули.
— Ладно, тогда скажите, — сердито продолжила Мисси — где это записано, что женщина не способна делать все то, что делает мужчина? Скажите мне, неужели все вы родились со штампом «детородная машина»?
Женщины в изумлении посмотрели на возмутительницу спокойствия
— Но, Мисси, — наконец проговорила Антуанетта, — мы все счастливы в жизни.
— Вот как? В самом деле? — с вызовом бросила та. — Значит, в этом черноглазом развратнике нет ничего, что вам хотелось бы изменить?
Антуанетта застыла с каменным лицом.
— Она говорит о Бренте, — объяснила ей Филиппа.
— Ну? Разве в милашке Бренте нет чего-то такого, что вам не нравится? — не унималась Мисси.
Антуанетта закусила губу.
— Ну Мне не по душе, когда он флиртует с другими.
— Ага!
— И иногда мне действительно не нравится, когда после утомительного дня — порой у ребенка случаются колики — Брент хочет — Голос ее упал, она смущенно зарделась.
— А я что говорю? — торжествующе спросила Мисси — Значит, Казакова рвется на ковер, а вы слишком устали, чтобы танцевать танго?
Антуанетта кивнула, широко раскрыв глаза, а Люси доверительно прошептала на ухо Филиппе:
— Боже мой, я понятия не имею, о чем она говорит!
Филиппа, прикрыв рот рукой, ответила.
— О чем бы ни шла речь, я уверена, что это нечто грязное.
— Так отбрейте этого недоумка! — посоветовала Мисси.
— Антуанетта в страхе схватилась за сердце.
— Что именно вы предлагаете мне отбрить?
— Мисси махнула рукой.
— Ой, ради Бога, вы еще подумаете, что я предлагаю кастрировать его! Я говорю о том, что для начала вам нужно заиметь разные спальни. Думайте о себе и не позволяйте ему использовать вас
— Но ведь это обязанность жены — удовлетворять мужнюю… э-э-э страсть.
— Да ведь он кобель! И потом, как насчет обязанностей мужа?
— Наши мужья выполняют свои обязанности, — желчно проговорила Филиппа — Они обставляют наши дома и обеспечивают нас.
— Я говорю не о крыше над головой и не о трех кормежках в день, — пылко возразила Мисси — Речь идет о том, чтобы он уважал вас как личность, индивидуальность.
Женщины обменялись растерянными взглядами.
— Горе мое, вы просто безнадежны! — заключила Мисси, жестом выразив свое отчаяние. — В жизни не слыхала о таких ископаемых взглядах!
— Уверяю вас, наш образ мысли совершенно современен, и мы полностью довольны своей участью, — заявила Филиппа.
— Неужели? — Мисси повернулась к ней. — Значит, вам ничего не хотелось бы изменить в славном старикашке Чаки?
Теперь потупилась Филиппа.
— Давайте же, поведайте нам! — подзадоривала ее Мисси.
— Ну… — неохотно призналась та, — Чарли действительно очень часто заставляет меня возиться с его сапогами.
— Неужели просит их поцеловать? — предположила Мисси.
Все рассмеялись.
— Один раз, — внезапно негодующе продолжила Филиппа не без негодования, — Чарльз попросил стянуть с него сапоги и толкнул меня в… ну, так сильно, что я стукнулась о камин. В результате на лбу вскочила огромная шишка, а он еще долго называл меня неуклюжей коровой.
— Поняли, о чем речь? — воскликнула Мисси. — Ваши мужчины не уважают вас, и отчасти это ваша вина, что вы терпите такое отношение.
— А что же мне делать? — спросила Филиппа.
— В следующий раз, когда он пристанет к вам с сапогами, дайте ему сапогом по голове, и пусть-ка он на собственном опыте узнает, что такое шишка на лбу!
Филиппа невольно улыбнулась.
— Теперь вы, — обратилась Мисси к Люси. — Не может быть, чтобы Джереми не оскорблял вас какими-то поступками.
— Давайте же, Люси, мы все исповедались, значит, и вы должны, — упрекнула ее Филиппа.
Люси закусила губу.
— Ну… Действительно, Джереми по крайней мере четыре вечера в неделю посещает кружок теологии…
— Четыре вечера в неделю?! — повторила Мисси.
Люси кивнула с жалобным видом.
— Я просила взять меня с собой, но он утверждает, что их дискуссии выходят за рамки моего понимания.
— Какая самоуверенность! — возмутилась Мисси. — Ручаюсь, ни одной женщине не позволяется посещать этот кружок.
— Совершенно верно. — Люси достала носовой платок и засопела. — Больше всего меня огорчает, что сейчас они обсуждают Предопределение, а мне так хочется понять, что это такое! — И женщина разразилась потоком слез.
Мисси погладила ее по плечу.
— Мой вам совет — устройте забастовку.
— Забастовку? — смущенно переспросила Люси.
— Да. Перестаньте исполнять супружеский долг, пока он не начнет брать вас на занятия кружка. Это заставит его притормозить.
— Ах, я и подумать не могла… — побледнела Люси.
— Слушайте, — с жаром перебила ее Мисси, — я не смогу помочь никому из вас, если вы тут будете разводить бодягу. Вы что, тепличные растения?
— А кто сказал, что нам нужна ваша помощь? — хмыкнула Филиппа.
— Действительно, — засмеялась Мисси Скрестив руки на груди, она с вызовом посмотрела на женщин. — Итак, нужна вам моя помощь?
Наступило тягостное молчание, а потом все трое одновременно произнесли: — Да.
— Но мы должны знать, что вы нам предлагаете, — уточнила Филиппа.
— Я предлагаю вам стать самостоятельными людьми.
В комнате повисла гробовая тишина. Мисси показалось, что она и в самом деле читает лекцию
