финансировать его.
— И вы не обратились ко мне? Или к вашему отцу? — изумился Фабиан.
Она презрительно рассмеялась:
— Ни вы, Фабиан, ни мой отец вовсе не были бы заинтересованы в том, чтобы помочь мне открыть свое дело. Напротив, с тех пор как я оказалась здесь, единственное, что интересовало вас обоих, — это указать мне мое место.
— Кажется, нам это не удалось, — произнес он.
— Ха! — воскликнула она. — Если вы построите здесь фабрику, обещаете мне взять меня в долю?
— Мисси, это уже чересчур, — вздохнул молодой человек.
— На меньшее я не соглашусь.
— Вот что, дорогая моя. Мы съездим в Нью-Йорк и Бирмингем, поищем там оборудование — прямо в наш медовый месяц.
— А что потом, Фабиан? — с вызовом спросила она.
— Дай же мне время, женщина, — взмолился несчастный. — Ведь это насмешка над всеми условностями нашего общества!
Она прошлась по комнате, потом решительно повернулась к нему:
— Видите ли, мне нужно нечто большее, чем просто: «Выходите за меня, ангел мой, и я позволю вам посмотреть на свое оборудование».
Он шагнул к ней, усмехнувшись двусмысленности ее слов.
— Мисси, вы все равно выйдете за меня.
— А я вам говорю, нет…
Он обнял ее и привлек к себе.
— Что и вынуждает меня перейти ко второй и более важной цели, с которой я вас сюда привел, — показать вам свое… э-э-э… оборудование. — Он опустил голову и страстно впился в ее губы.
Не успела она протестующе вскрикнуть, как ее обдало жаром его губ. «Как будто он не целовал меня целый месяц», — грустно подумала она: такое пылкое желание вдруг ее охватило.
Она отстранилась с видимым усилием.
— Не так быстро, Ромео! Мне нужен ответ, и сейчас же!
— Поцелуйте меня, и я обещаю обдумать его, — отозвался Фабиан, снова набрасываясь на нее. Вытащив шпильки у нее из волос, он зарылся пальцами в золотые локоны и крепко прижался к любимой.
И Мисси потеряла голову, отдаваясь поцелую и крепости его рук. Ответ ее уже не волновал. Она даже не помнила, о чем спрашивала! Ах, зачем Фабиан такой вкусный, зачем так хорошо пахнет? Ее пальцы пробежали по его шелковистым волосам, а поцелуй их становился все упоительнее. За окнами прогремел гром, но разбушевавшаяся стихия только подстегнула их бурные, романтические чувства.
— Вы мокрая, — прошептал он, целуя ее влажные щеки и волосы. Рука его скользнула ниже, пальцы принялись ласкать ее через платье, а его пронзительный взгляд ждал честного ответа: — Где еще вы мокрая, дорогая?
— О Боже! — простонала она в порыве страсти.
Они все еще жадно целовались. Фабиан гладил через платье ее вздымавшиеся груди. Мисси тоже ласкала его, и его мучительный стон только усилил сладостную боль в ее недрах.
— Разденьтесь, — вдруг приказал он.
— Здесь? — ахнула она.
Подойдя к входной двери, он задвинул засов и вернулся к любимой — в глазах его пылало желание.
— Да, здесь, прямо средь белого дня. На сей раз я хочу видеть вас, ангел мой.
От этих возбуждающих слов все ее существо прямо-таки скрутило от желания. Все же ей удалось слабо возразить:
— Но на городском складе..
— Уверяю вас, нас никто не увидит. Засов крепок, а окна достаточно высоко.
— Но… где?..
Он сладострастно усмехнулся:
— Там у стены лежит тюк с хлопком
— Но тогда я вернусь домой с пушинками в волосах и вообще везде, — пискнула она огорченно.
Он привлек ее к себе.
— Этого не случится, если вы сядете ко мне на колени.
Ноги у нее подкосились, и она непременно упала бы, если бы он не обнимал ее. Крепко поцеловав и все еще посмеиваясь, Фабиан отпустил Мисси и принялся развязывать свой шейный платок. Потом снял сюртук, подошел к столу и расстелил его.
— Иначе моя леди может занозиться.
— Она ахнула.
— Но я думала… вы сказали — тюк с хлопком…
— Это потом, — отмахнулся он, приближаясь.
Мисси опять чуть было не лишилась чувств от возбуждения, но Фабиан вовремя подхватил ее. Вскоре ее платье и корсет, равно как его рубашка, уже валялись на полу. На Фабиане остались только панталоны и сапоги, на Мисси — нижнее белье, когда он усадил ее на стол. Там он раздел ее донага. Мисси задыхалась в экстазе, а он пожирал ее глазами, искусно лаская ее груди. Он был похож на божество, когда вот так возвышался над ней, с его рельефно вылепленной грудью, чувственно спутанными волосами и темными пожирающими ее глазами.
А потом он спрятал лицо в развилке ее бедер.
— Фабиан! — Ее словно пронзило током, и она попыталась отстраниться.
— Знаете, сколько времени я мечтал об этом? — прохрипел он, удерживая ее. — Увидеть вас, такую красивую, без всяких этих ленточек и кружев… Ласкать вас, пока вы да запросите пощады…
Она и в самом деле вскрикнула, но не протестующе, а от наслаждения, ибо он опять прижался к ней губами. Теряя рассудок, она вцепилась ему в плечи; голова ее моталась из стороны в сторону.
Когда он отнес ее на тюк хлопка, она всхлипывала в полном отчаянии. Усадив ее к себе на колени, Фабиан шился в нее своим лихорадочным взглядом. Она принялась ласкать его, и он наконец овладел ею. Когда Мисси восторженно вскрикнула, он удовлетворенно улыбнулся и впился губами в ее грудь. Мисси завопила от наслаждения.
— Боже мой, Фабиан, я же забеременею, — простонала она.
— Я уже сказал, что хочу этого. — Слегка отстранившись, он произнес: — Я хочу, чтобы мы поженились.
— Проклятие, Фабиан! Не сейчас! — воскликнула она жалобно.
А он прошептал:
— Разве может быть более подходящий момент, любовь моя?
Она испустила страстный вопль, вцепилась ногтями в его сильные руки и положила голову ему на плечо. Из глаз ее едва не полились слезы — так хорошо ей было с ним.
Она почувствовала, как он сжал ее крепче.
— Вы все еще влюблены в этого Джеффа, да?
Она резко выпрямилась.
— Нет. Сколько раз можно повторять, что я никогда его не любила!
Он покусывал ее плечо, в то время как пальцы его ласкали ее нежный сосок.
— Но вы не можете забыть его, да?
Мука в его голосе в сочетании с их откровенной позой поколебала ее решимость.
— Ничего подобного. — Наклонившись, чтобы страстно поцеловать его, она договорила срывающимся голосом: — Вы же знаете, что ни один мужчина не пробуждал во мне такой страсти, как пробуждаете вы.
— Вы не должны говорить мужчине такие вещи, Мисси, — вздохнул Фабиан.
— Не должна?
