— А мне «Стефи» не очень нравится.
— Почему? Звучит интимно и нежно.
— Просто не могу себе представить, что ласкательным именем меня будет называть кто-то другой.
— Вас не переспоришь, — рассмеялся он. — Это мне особенно нравится в вас, Стефани.
— Не стоит чересчур увлекаться, — предупредила девушка.
— Но мне нравится. Мне даже нравится ваша педантичность.
— Педантичность? — изумилась она.
— Только не говорите мне, мадам Сарджент, что вы не педантичны. Я заметил, как вы обходитесь с моими детьми, как расправились с несчастной мышкой. У вас все должно быть на своих местах. Дисциплина и порядок! Порядок и дисциплина! Никаких отклонений от расписания. Все по звонку или свистку. А мне в силу моей импульсивности хочется внести хаос в вашу распланированную жизнь.
— Я выросла в семье, где в основе всего лежал порядок, — призналась девушка с виноватой улыбкой. — Мои родители были учителями.
— Понятно. Непредсказуемых родственников не имелось.
— Они были строгими, но добрыми, — продолжала она. — У нас в доме было много книг и нот. О незапланированных поездках в Европу не могло быть и речи. Правда, у нас и денег для этого не было.
— Вы скучаете по семье? — Его глаза подернулись печалью.
— Я больше скучаю по младшей сестре, — ответила девушка. — С ней мы очень близки. У родителей своя жизнь. Я немного отдалилась от них, когда выросла. Но по ним я, разумеется, тоже скучаю. «Увижу ли я их снова?» — мелькнула мысль.
Андре и Стефани все дальше углублялись в сад, оставляя за спиной заросли малины, яблони, груши, абрикосы. У невысокого корявого дерева Андре остановился.
— Смотри, Стефи, спелые вишни!
— Странно, в такую пору года, — удивилась Стефани. — Мои любимые ягоды.
Он сорвал вишню, сунул ей в рот.
— Божественно, — сказала Стефани, раскусив ягоду. — А куда девать косточку?
— Выплюньте мне в руку.
— Вы шутите.
Стефани выплюнула косточку на землю. Он положил ей в рот еще одну и, не дав опомниться, поцеловал. Теперь они вместе наслаждались пряным вкусом вишневого сока. Это вызвало у Стефани бурю неизведанных чувств.
Волна восторга захлестнула ее. Наконец она оторвалась от Андре.
— Не надо!
Будто не слыша, Андре слизнул языком с ее подбородка капельки сока. Стефани застонала от удовольствия. Но когда его губы скользнули ниже, она воскликнула:
— Нет!
— Стефи, пожалуйста, не сопротивляйся, — взмолился он.
Его бархатный голос сломил сопротивление Стефани. Она попыталась выскользнуть из его объятий, но он крепко держал ее, прижав ее бедра к своим. Расстегнул ей блузку, нашел губами соски, легонько сжал. Стефани бросило в жар.
Андре опустил ее на колени рядом с собой, обхватил губами сосок. Стефани в экстазе запрокинула голову. Наверху проплывали посеребренные лунным светом облака. Его влажные губы творили поистине чудеса. Стефани жаждала его ласк. Этот мужчина доводил ее до безумия.
Андре выпрямился и остановил на девушке долгий взгляд. Вдали запел пересмешник.
— Стефи, люби меня. Я знаю, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.
— Это безумие, — выдохнула Стефани. — Мы не можем.
— Почему?
— Слишком много между нами преград.
— Что ты имеешь в виду?
— Твои дети, обязательства, Эбби…
— Твои воспоминания о покойном муже? — продолжил он.
— И это тоже, — призналась Стефани едва слышно.
Андре поцеловал девушке руку.
— Стефи, пожалуйста, вместе мы можем облегчить твои страдания…
— Прошу тебя, не говори так.
— Подумай об этом, милая. Мы оба познали горечь потери. Ты поклялась, что никогда больше не полюбишь, я тоже не готов к повторному браку. Почему бы нам не проверить наши чувства?
— Ты коварный искуситель. — Голос Стефани дрогнул. — На самом деле ты меня в грош не ставишь.
— Это не так, дорогая. Я отношусь к тебе с большим уважением. Но нахожусь во власти твоего очарования.
Андре снова прильнул губами к ее губам. Некоторое время они стояли, не в силах оторваться друг от друга.
Наконец он зашептал ей на ухо, обдав горячим дыханием:
— Стефи, шесть лет назад мой отец поехал кататься верхом. И не вернулся. Его нашли в лесу мертвым. Он упал с лошади. Моя мать от горя слегла и вскоре скончалась. Жизнь хрупка и скоротечна. Нельзя упускать шанс, который она нам предлагает.
— Собирать розовые бутоны, как сказал поэт?
— Дорогие, незабываемые бутоны. — Андре покрыл поцелуями ее грудь, сначала одну, потому другую. — Стефи, пожалуйста, люби меня.
— Нет! — Стефани стоило немало усилий взять себя в руки.
— Разве ты не хочешь меня?
Дрожащими руками она принялась застегивать блузку.
— Хочу. Так же как ты меня. Но честь и преданность ставлю выше плотских наслаждений и не разделяю твоих гедонистических взглядов на жизнь.
— Ты несправедлива, считая меня негодяем. Разве я не предан своим детям?
— Ты хороший отец, но не пропускаешь ни одной юбки.
— Это преступление?
— Если ты действительно озабочен судьбой детей, женись на Эбби, дай им мать.
— Стефани, не надо об этом сейчас.
— Пойми, — с досадой произнесла Стефани, — ты должен изменить свои взгляды на жизнь, переоценить свои ценности, поставить перед собой определенную цель.
— Что ж, мадам Сарджент, раз уж вы настроены на философский лад, скажите, для чего мы живем?
— Чтобы приносить пользу людям, — ответила девушка не задумываясь. — Помогать им…
— В таком случае переспи со мной. Будет и польза, и помощь.
— А не потакать своим прихотям, — будто не слыша, договорила Стефани дрогнувшим голосом.
— Почему ты считаешь меня эгоистом?
— Ты не желаешь замечать женщину, которая тебя любит, предана тебе и твоим детям.
Но мне нужна ты, пойми наконец!
Стефани хотела что-то сказать, но Андре закрыл ей рот поцелуем.
Скача домой бок о бок с Андре, Стефани предалась размышлениям. За время ночной прогулки она не продвинулась ни на шаг к достижению своей цели. Андре слышать не хотел об Эбби.
Он делал все, чтобы завоевать Стефани, и, надо сказать, преуспел в этом. Его чары не оставили молодую женщину равнодушной. С каждым днем он нравился Стефани все больше и больше. Она по достоинству оценила его человеческие качества. Он больше не казался ей легкомысленным прожигателем жизни.
Особенно Стефани привлекал его образ жизни, чуждый ее собственному. Он радовался каждой минуте и не отказывал себе в земных усладах. Воспитанная в духе канонов протестантской церкви, она впервые
