Я решил не обижаться и настоял, чтобы вопрос изложили начальнику штаба флота Западных Подходов. В ожидании звонка хозяин кабинета и я сверлили друг друга злыми глазами. Я чувствовал, что прав, но, тем не менее, испытывал некоторую неловкость. В отличие от меня начштаба не испытывал никаких сомнений.
– Вы нам очень нужны, но в целости. Действуйте по обстановке и постарайтесь прибыть в Тобермори как только сможете.
Обратно на «Вербену» я шел с легким сердцем. После полудня сменилось течение, одновременно стих и ветер. Ровно в 3 часа мы отправились в путь. В устье реки лоцман перешел на свою шлюпку и «Вербена», наконец, стала моей. Я повел ее на север по Каналу и почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.
Мой корабль обладал превосходными мореходными качествами. У меня было достаточно опыта, чтобы это почувствовать, как только мы вышли в море. Этот корвет был первым, имевший удлиненный бак. Все ранее построенные корабли этой серии, а их было около пятидесяти, имели проход между баком и мостиком. Это означало, что человек, идущий к жилым помещениям, должен сначала пройти по открытой палубе перед мостиком и только тогда попадет по назначению. На «Вербене» бак доходил до трубы, обеспечивая нам укрытие, куда могла свободно вместиться вся команда из 70 человек. Такое новшество давало людям возможность не промокнуть до нитки, идя на вахту, и, что еще более существенно, коки могли нести еду из камбуза в столовую (а камбуз находился между трубой и мостиком), не рискуя выбросить ее за борт при качке. Первые корветы были очень подвижны и легко подвержены качке. Бытовала поговорка, что, находясь на борту во время шторма, невозможно попасть ногой в штанину. Дополнительный вес носовой надстройки сделал корабль более остойчивым и улучшил его мореходные качества. Кроме того, увеличившийся вес носовой части скорректировал дифферент, поэтому скорость не снизилась. Более того, при необходимости «Вербена» могла баз особого труда превысить свою проектную скорость. На остальных корветах картина была такой же.
Первоначально корвет был спроектирован как противолодочный корабль для действий в открытом море. Никто не предполагал, что их станут использовать для охраны конвоев на дальних океанских переходах. Теперь-то мы понимаем, что лучший способ топить подводные лодки и одновременно охранять конвои – это строить специальные эскортные корабли. А в то время для этого широко использовались корветы, иными словами, они выполняли функции, для которых не были предназначены. Тем не менее после появления удлиненного бака они стали отличными небольшими кораблями. Их почти никогда не заливало при волнении, да и вообще ущерб от погоды несли минимальный. В целом они были замечательными кораблями и, действуя в пределах своих возможностей, активно участвовали в битве за Атлантику.
Я мог бы стать счастливейшим из смертных, но у меня были серьезные проблемы.
Установив курс, я принес из каюты на мостик сигару и, устроившись в уголке, приготовился наслаждаться жизнью. К моему несказанному удивлению, вскоре я заметил, что люди вокруг меня выглядят по меньшей мере странно. Оператор асдика позеленел, как консервированный горошек, сигнальщик скорчился в противоположном от меня углу и смотрелся ничуть не лучше, а бледный до синевы вахтенный офицер разевал рот и хватал воздух, словно извлеченная из воды рыба. Пришлось мне принимать вахту. Пристроив на голове наушники асдика, я вызвал рулевую рубку:
– Рулевой, с вами все в порядке?
– Все отлично, сэр.
– Слава богу, а то здесь почему-то всех мутит.
Его голос, немного обезличенный голосовой трубой, все-таки был ощутимо уважительным:
– Ваша сигара, сэр… Возможно это из-за нее… Думаю, они просто не привыкли к своеобразному запаху.
– Спасибо, рулевой. Должно быть, вы правы. Я не подумал. Это очень безответственно с моей стороны.
Немного позже, когда вахтенные пришли в себя, а мы приблизились к маяку на острове Фарн, я приказал штурману определить местонахождение корабля. Бесполезно. Он смотрел на меня с таким искренним недоумением, словно я попросил его достать с неба луну. На «Кинг Альфреде» такому не учили. Смирившись с тем, что мне самому придется заниматься обучением своих офицеров, я решил не терять время и приступать немедленно. Вахта превратилась в изрядно затянувшийся урок. Хорошо, что у меня уже имелся опыт обучения младших офицеров – этим я занимался еще до войны, так что терпения мне было не занимать. Настало время следующей – «собачьей» вахты. Явился сменный вахтенный офицер, знания которого были столь же «обширными», как и у первого. Стало ясно, что я не смогу уйти с мостика, пока молодежь не приобретет хотя бы основные навыки. Так что ужинал я в закутке гидроакустика, а спать в первую ночь мне не пришлось совсем. Только во второй половине следующего дня, когда мы обогнули мыс Рат и впереди предстоял относительно прямой путь до пролива Минч, я получил возможность чуть-чуть подремать. Я приказал принести на мостик мой матрас и спальный мешок и устроился в помещении асдика, в пределах досягаемости всех голосовых труб, сигнала тревоги и вахтенного офицера. Со временем этот крошечный закуток стал моей морской каютой. Это вселяло в офицеров уверенность, они чувствовали, что, если понадобится, всегда смогут получить своевременную помощь. Да и вообще люди были спокойнее, если капитан находился «под рукой». Кто знает, какие проблемы могут неожиданно возникнуть.
Прекрасным зимним утром за пять дней до Рождества 1940 года мы вошли в гавань Тобермори. Здесь уже стояли на якорях четыре корвета. На подходе мы заметили еще два корвета и субмарину – они переходили в район учений. В центре гавани покачивался на якоре старый пассажирский пароход «Вестерн айлз», ранее выполнявший пассажирские перевозки между островами. Теперь в духе времени он тоже был выкрашен серой краской. Нам указали место стоянки. Пока якорь опускался на дно, я взял бинокль и принялся изучать пароход. С верхней палубы к нам было обращено сердитое лицо с клочковатыми седыми бровями, воинственно топорщившимися над глазами, бывшими, как я позже разглядел, небесно-голубого цвета и, казалось, видевшими тебя насквозь. Это и был «кошмар Тобермори» – диктатор Западных островов. Почему-то я сразу понял, что, когда он возьмется за нас вплотную, мало никому не покажется.
Я оказался прав. Полезные навыки вбивались в нас эффективно и весьма болезненно. В любой момент могла прогреметь команда: «Спустить шлюпку! Отдать второй якорь! Поднять шлюпку! Приготовиться к буксировке! Взять на буксир судно! Выслать абордажную партию на „Вестерн айлз“! У вас ползет якорь, поднять и следовать дальше!» Случиться может все, что угодно. Почти. В Тобермори все и случалось, причем не единожды. Щелкал кнут – и «Вербене» приходилось прыгать. Поначалу, совершая прыжок, мы вопили от боли. Потом научились прыгать молча.
Если быть объективным, следует признать: по прибытии в Тобермори вряд ли мы могли кому-нибудь послужить надежной защитой. После 10-дневного каторжного труда наступил судный день – на борт пожаловала инспекция во главе с «кошмаром» и его штабом. Мы прошли последнюю проверку, после чего коммодор Стефенсон зашел ко мне в каюту и сказал:
– Что ж, вы сделали это. Примите мои поздравления. Но вам обязательно нужен старший помощник. У вас не хватит сил тащить воз в одиночку. Я уже сообщил свое мнение командующему. В Ливерпуле вам дадут человека. Кроме того, вам следует наладить испарители. Насколько я понимаю, вы теперь войдете в океанский эскорт. Жду вас сегодня на ужин.
Утром мы вышли в море и взяли курс на Ливерпуль. Никто не позаботился обеспечить нас «Извещениями мореплавателям» – жизненно необходимыми любому моряку еженедельными изданиями, по которым производится корректировка морских карт. Я заранее внес некоторые изменения в карты, сверяясь с картами на «Вестерн айлз». Вероятно, я еще окончательно не осознал, что в Тобермори нас сертифицировали в качестве «части океанского эскорта» и теперь можно ожидать любого назначения.
В Тобермори мы обрели самое главное – уверенность в себе. Конечно, до совершенства нам всем было далеко, однако у нас все получалось. Время добавит смазки в колеса, и, если удача от нас не отвернется, мы обязательно станем эффективной боевой единицей. Корвет «Вербена» шел на юг.
Миновав мыс Кинтайра, мы получили радиограмму командующего: «Получите топливо в Гриноке и присоединяйтесь в качестве дополнительного корабля эскорта к конвою, который пройдет мыс Кинтайра ориентировочно завтра в полдень. Старший офицер на „Велоксе“». Итак, в этом походе мне предстояло обходиться и без старшего помощника, и без откорректированных карт. Делать нечего, я взял курс на
