Александр Берлинсон, работавший с Джеком двадцать четыре года, после отставки в 1975 году стал деревенским сквайром. Он продолжал курить, пить виски с молоком, играть на пианино и сочинять стихи, пока не умер четвертого июля 1990 года. Ему было восемьдесят пять.
Карл Фрейман, завербовавший Морриса Чайлдса и сделавший его агентом 58, до сих пор более полувека живет с женой в том же домике под Чикаго, где планировались и анализировались многие действия по «Соло». Те избранные, которым довелось изучить секретную историю «Соло», считают Фреймана и Берлинсона легендарными фигурами ФБР.
Джон Лэнтри живет в Нью-Йорке; его сын стал подающим надежды молодым агентом ФБР. Хотя врачи запретили ему «поднимать тяжести» (виски со льдом), он все еще встречается с многочисленными приятелями в соседних кабачках и посещает ежемесячные завтраки, где собираются действующие и вышедшие в отставку агенты, чтобы поддерживать контакты и обсуждать действия Бюро. Как и во время службы в ФБР, Лэнтри остается самым популярным из присутствующих.
Джеймс Фокс, помощник директора ФБР по нью-йоркскому филиалу, также стал популярен среди союзных, деловых, религиозных и политических лидеров, а более всего — среди подчиненных в ФБР. После того как подчиненные ему агенты арестовали террористов, ответственных за взрыв в Международном торговом центре Нью-Йорка в 1993 году, Фокс часто выступал по национальному телевидению и отвечал на вопросы. Он планировал уйти в отставку в январе 1994-го, но четвертого декабря 1993 года дал интервью нью-йоркской телестанции, рассказывая о своей карьере в ФБР. В конце беседы его спросили о некоем осведомителе ФБР, который утверждал, что предупредил Бюро о готовящемся взрыве. Фокс ответил: «Сэлем не предупреждал нас. Нас никто не предупреждал. Будь это так, мы бы предотвратили взрыв». (Позднее под присягой осведомитель показал, что он действительно ни о чем не предупреждал.)
Десятого декабря Фоксу позвонил директор ФБР Луис Фри и сообщил, что после этих трех фраз ему надлежит уйти в административный отпуск с 5 часов того же дня вплоть до официальной отставки. Иными словами, очистить стол, собрать вещи и никогда больше не возвращаться.
Ранее Фри приказал ему воздерживаться от комментариев о взрыве в торговом центре, пока длится судебный процесс. Фокс признал, что своей попыткой сказать правду нарушил приказ. Некоторые считают, что этими словами Фокс нанес ущерб ФБР. Так или иначе, за две недели до Рождества его долгая и блестящая карьера в ФБР так печально закончилась.
До того на прощальном обеде в честь Фокса собиралось присутствовать не меньше трехсот человек. Теперь он ожидал не более половины, понимая, что, хотя в ФБР у него остались друзья, они могут и не прийти. Но когда он вошел в банкетный зал нью-йоркского отеля «Хилтон», его встретила тысяча человек — мужчин и женщин, и все они аплодировали стоя. Среди них были священники, лидеры профсоюзов, финансисты, служащие, политики и сотни работников ФБР, включая делегацию из штаб-квартиры. Демократ — губернатор штата Нью-Йорк Марио Куомо и республиканец — мэр города Нью-Йорка Рудольф Джулиани вознесли хвалу сыну простого чикагского шофера автобуса, «любимому крещеному индейцу» Евы.
Фокс взмолился про себя: «Господи, сделай так, чтобы отец с матерью это увидели».
Сейчас Фокс — вице-президент американской инвестиционно-страховой компании, ведущий колонки в журнале «Форбс», консультант «Коламбия бродкастинг систем» и член правления нескольких крупных корпораций.
Уолтер Бойл официально ушел в отставку в январе 1980 года после двадцати двух лет службы в ФБР. Отвергнув повышение по службе и перевод в штаб-квартиру, он сказал:
— Я никогда не смогу оставить 58-го.
Так что на следующий день после отставки Бойл вернулся в качестве консультанта в свой чикагский офис и продолжал делать то, чем занимался с 1962 года. Он оставался там еще восемнадцать месяцев, пока Моррис и Ева не были благополучно эвакуированы и пока не закончилась операция «Соло».
Сегодня Бойл — директор по безопасности в большом конгломерате, который сражается с гангстерами, а не с коммунистами (по его мнению, это одно и то же). Он живет в прелестном домике с очаровательной женой и в шестьдесят шесть лет остается в прекрасной физической форме; его вес — почти тот же, что был сорок пять лет назад в период службы в морской пехоте. Он безумно любит своих детей и внуков, которые живут безбедно благодаря его усилиям, а также католическому благотворительному обществу, которому Ева и Моррис пожертвовали 10 000 долларов от ФБР. Он постоянно общается с братьями и старшей сестрой — монахиней. Еще он часто беседует с Джоном Лэнтри. Как говорила Ева, «у нас всегда находилось, о чем поговорить».
В августе 1981 года Бойл и другие агенты перевезли Морриса и Еву в высотный кондоминиум на севере Майами. Оттуда открывался дивный вид на Атлантику, на элегантные яхты и огни Майами. Квартира была достаточно просторной, чтобы каждому нашлось место для занятий и приема гостей. В фойе круглосуточно дежурила охрана, что позволяло не пускать незнакомых людей, не посоветовавшись сначала с Моррисом и Евой.
Их часто навещали агенты ФБР, и трое стали очень близкими друзьями: Айвэн С. Смит, Уэсли Робертс и Барбара Мозер. Смит появился у них после того, как стал руководить майамским отделением ФБР и понял, что нашел «золотую жилу» разведслужбы, которую еще можно разрабатывать.
Ева вспоминала:
«Когда А. С. (Смит) стал боссом, мы как будто вернулись к старой работе. К нам начали приезжать люди из Майами и Вашингтона, они возили нас в Вирджинию и обращались, как с королевским семейством. Они расспрашивали Морриса о том, что происходит в России, а меня — о наших московских знакомых и их женах, а иногда хотели узнать о давно прошедших вещах. Эти разговоры приободрили Морриса; он мог беседовать всю ночь, не уставая».
С момента первого сердечного приступа в 1940 году Моррис много раз обманывал ожидания врачей и страховой компании. Часто «скорая» увозила его в больницу, врачи сражались за его жизнь, и все равно он возвращался домой. В конце мая 1991 года Еве пришлось вызвать «скорую» еще раз, и тут она поняла, что домой он уже не вернется. Она осталась вместе с ним в больнице, и, когда второго июня он умер, держала его за руку.
В июне Еве было что-то около восьмидесяти одного, а может, девяноста одного года, либо где-то между этим, и она ничего больше не могла сообщить ФБР. Тем не менее Смит позаботился, чтобы, согласно письменному указанию из Вашингтона, ФБР выплачивало Моррису и Еве содержание до конца жизни, и это было сделано. Майамское отделение прислало Еве компаньонку, агенты Робертс и Мозе часто ее навещали, Джим Фокс регулярно звонил из Нью-Йорка, в гости приезжали племянники и племянницы из Чикаго. Но все же ФБР тщательно скрывало местонахождение Евы от всех, кроме самых надежных друзей. Гэс Холл вплоть до 1993 года посылал в Чикаго запросы, пытаясь ее обнаружить.
Ева очень ждала выхода в свет истории их с Моррисом жизни и была готова говорить об этом с журналистами и историками. В июне 1995 года, услышав, что она в больнице, я позвонил туда, и она заверила, что все будет в порядке. А через три дня умерла.
Около сотни родственников и друзей, включая совсем молодых людей, собрались в той же чикагской часовне, где отпевали Морриса. Теперь незачем было скрывать правду, и произносящий надгробную речь объявил о присутствии пяти представителей ФБР — Барбары Мозер, Уэсли Робертса, Карла Фреймана, Джеймса Фокса и Уолтера Бойла. О Еве говорили как о героине Америки: все отметили ее вклад в дело разведки. На этот раз удивленные возгласы прихожан выражали скорее гордость и почтение, чем удивление и шок. После службы многие скорбящие, особенно молодежь, еще долго не расходились, выжидая момента, чтобы пожать руку агентам ФБР.
Я заметил Уэсли Робертсу, что мне особенно жаль того, что Ева не дожила до выхода в свет этой книги — книги о них с Моррисом.
— Она прочитала каждое слово рукописи, — ответил он. — И умерла счастливой и умиротворенной.
Приложение А
Миссии «Соло»
