мотеле или отеле, и ненавидела ее за это.
Но рассказ мой вовсе не о любви. Поэтому лучше попытаюсь рассказать, что узнала полиция к половине одиннадцатого ночи, и описать дом Ланкастеров, чтобы лучше понять происходившее. О первом мне постепенно удалось узнать в течение двух последующих недель, но дом тот я знала так же хорошо, как собственный.
И действительно, наши два дома были одинаковыми. Их строил один и тот же строитель пятьдесят с лишним лет назад, когда в моде были всякие завитки и резьба. Позднее он же пристроил то, что мы называем крылом для гостей, снял некоторые украшения, предложил выкрасить дома в белый цвет и пристроить крыльцо с простыми колоннами, чтобы дома выглядели более внушительно.
Таким образом, дом Ланкастеров был довольно просторным и не очень высоким. На первом этаже широкий коридор, или холл, тянулся от парадной до задней двери. Парадная дверь выходила на крыльцо, увитое виноградом, а задняя — на дорогу, которая вела к старым конюшням. Теперь на этом месте был огород, а за огородом стоял дровяной сарай, рядом с которым посажены кусты, чтобы он не портил вид из дома. Так как машины у Ланкастеров не было, гараж тоже отсутствовал.
Четыре жилые комнаты на первом этаже выходили в холл. По всей ширине дома проходил узкий коридор, с одной стороны которого была дверь, выходящая на поляну около нашего дома, а с другой стороны он соединялся с крылом, где жили слуги. Лестница на второй этаж вела не со стороны холла, а со стороны коридора. Рядом с лестницей находился туалет, о котором упоминал Джим.
Итак, если войти через крыльцо в парадную дверь, то окажешься в широком холле, который пересекает более узкий коридор. Приемная — мы все еще используем это название — находится справа, а библиотека мистера Ланкастера — слева. За ними расположен коридор, идущий по всей ширине дома и с лестницей, ведущей на второй этаж, переходящий в более узкий коридор, в конце которого находится дверь на улицу. За коридором, дальше по холлу, находится так называемая утренняя комната, где Маргарет держит свои расходные книги и счёта и пишет письма. А напротив расположена столовая, которая соединяется через буфетную с кухней.
В передней части дома расположены столовая для слуг и кладовки, в задней — кухня, буфетная, крыльцо. Лестница для слуг, ведущая на второй этаж, расположена довольно неудобно, войти на нее можно с заднего крыльца, которое, кстати, застеклено, и ведет она в так называемое крыло для гостей на втором этаже и дальше — в комнаты слуг на третьем.
Задняя лестница, сыгравшая свою роль в нашем первом убийстве, на втором этаже выходит на первую площадку главной лестницы, потому что второй этаж гостевого крыла расположен ниже, чем второй этаж основного дома. Таким образом, тот, кто поднимается по главной лестнице, может видеть через арку коридор гостиного крыла, а затем, поднявшись еще на шесть ступенек, выйти в холл второго этажа, где расположены четыре спальни членов семьи.
Все эти комнаты и коридоры, довольно просторные, с высокими потолками с карнизами, создают впечатление обширного пространства.
На втором этаже комнаты расположены практически так же, то есть в спальню хозяев можно войти через просторный холл, а в крыле для гостей с более низкими потолками находятся две комнаты, расположенные в передней части дома, которые почти никогда не используются и между которыми — ванная комната. Комната для шитья, кладовка для белья, кладовка горничных находятся в задней части дома, как и задняя лестница.
Прислуга спит на третьем этаже.
Миссис Ланкастер занимала самую большую угловую спальню, находящуюся в передней части дома. Эта комната по традиции принадлежала хозяйке дома, хотя там было довольно шумно и она выходила на солнечную сторону. Напротив — спальня ее мужа, которая соединялась со спальней хозяйки общей ванной комнатой. Кроме того, между ними находились стенные шкафы.
Комната Эмили была рядом со спальней миссис Ланкастер по другую сторону поперечного коридора. Она занимала эту комнату потому, что если двери обеих комнат были открыты, она слышала, когда мать звала ее ночью. В задней части дома напротив комнаты Эмили находилась комната Маргарет. Между этими комнатами располагалась лестница. Под комнатой Маргарет находилась столовая.
В основной части дома не было лестницы, ведущей на верхний этаж. Туда можно было подняться только по лестнице в крыле для гостей.
С самого начала полиция была поражена не расположением комнат, а тем, что в дом практически невозможно было попасть извне. Дом всегда аккуратно запирался, а после того, как миссис Ланкастер стала там хранить золото, были приняты дополнительные меры предосторожности. На все наружные двери поставлены дополнительные замки и даже болты. На сетки от комаров на окнах и дверях также установлены замки. Когда мистер Ланкастер во второй половине дня ходил на прогулку, сетка на парадной двери не запиралась, чтобы он мог беспрепятственно войти в дом, открыв наружную дверь своим ключом, но внутренняя деревянная дверь всегда запиралась.
Когда прибыла полиция, все эти двери были заперты, за исключением боковой, которую открыла Эмили, когда выбежала из дома. Заперты были парадная дверь, задняя дверь, ведущая в холл, вторая боковая дверь, дверь на кухонном крыльце и дверь, соединяющая прачечную с двориком, где обычно сушили белье. Дверь в подвал была закрыта на висячий замок, который не снимали, так как с весны дом не отапливался.
Поэтому полиция пришла к следующему выводу. Во-первых, несмотря на наличие многочисленных дверей и окон, они не были использованы убийцей. Во-вторых, кухонное крыльцо, самое уязвимое место, потому что слуги постоянно им пользовались, тоже не могло быть использовано: там Элен вначале отдыхала, а потом взбивала тесто для торта, а Дженни чистила у стола серебро.
Детектив по имени Салливан, собрав семью в библиотеке, а прислугу в ее столовой, внимательно осмотрел нижний этаж, включая двери и окна. Ничего там не найдя, он отправился в спальню, где было совершено убийство.
— Этот дом — настоящая крепость, — сообщил он. — Точно одно: никто не мог войти в него или выйти без помощи изнутри.
Инспектор стоял в это время у окна спальни, внимательно разглядывая крышу у крыльца под ним.
— Кажется, преступник пробрался сюда через это крыльцо, — заметил он. — Горшок с цветком перевернут. И посмотри на сетку!
Салливан посмотрел и хмыкнул. Маргарет Ланкастер всегда держала на подоконнике в спальне матери цветы в горшках. Сейчас один из горшков упал на крышу крыльца, а сетка от комаров была приподнята дюйма на четыре.
— Нужно спросить у дочерей, была ли приоткрыта эта сетка, — заметил инспектор.
Салливан спустился в библиотеку и, вернувшись, сказал, что сетка была закрыта, а миссис Ланкастер очень боялась мух и сразу бы заметила, если бы сетка была открыта.
К этому времени судебно-медицинский эксперт закончил свою работу с трупом, и полицейские начали искать отпечатки пальцев, но ничего не нашли. Судебно-медицинский эксперт, все еще в перчатках, подошел к окну и попробовал сетку от комаров, стараясь поднять ее. Но она не двигалась, и он оставил ее в покое.
— Здесь никто не мог пролезть. Возможно, попытался, но не смог.
Они занялись другой сеткой на окне, над крышей крыльца. Та тоже не поддалась. На крышу крыльца Салливан смог пробраться только через окно в холле. Однако на этом окне сетка была опущена и заперта. Все трое были в замешательстве. Вдруг Салливан нагнулся и показал пальцем на пятно на деревянной раме сетки.
— Похоже на кровь, — сказал он.
Он выпрямился, огляделся и прошелся по крыше, потом нагнулся и увидел еще довольно свежие, несмотря на жаркое солнце, кусочки травы, недавно срезанной травы, точно такой же, что каскадом сыпалась из косилки Эбена.
— Что там такое? — спросил инспектор.
— Трава. Как она сюда попала? Ведь ветра не было.
— Может быть, птицы притащили?
Но такое предположение их не удовлетворило. Они прошли в комнату Эмили, где ее кенар все еще
