биографией Бонни, Белинда спустилась вниз и предложила план побега. Нет, она умоляла меня бежать.
Никто не вламывался в тот дом! Ты это знаешь! Никто не открывал тяжелый засов на двери фотолаборатории! Голова просто раскалывалась. Люди на экране телевизора весело болтали. Прилизанные темные волосы Кэрри Гранта напомнили мне точно такие же прилизанные темные волосы Алекса Клементайна.
Я выключил телевизор.
Я поднялся наверх.
Она крепко спала. Свет из холла падал ей на лицо. Я потряс ее за плечо. Потом еще. Она открыла глаза.
— Ты это сделала?
— Что?
— Ты ей позвонила! Ты отдала ей негативы!
— Что?
Она села на постели, облокотившись на подушки. Она стыдливо прикрыла грудь простыней, словно хотела спрятаться от меня.
— Это точно ты. Кроме тебя, больше некому. Никто, кроме тебя, не смог бы их найти. Никто, кроме тебя, не смог бы попасть в фотолабораторию. Ключи лежали в баночке для специй, о чем знала только ты. Это сделала ты!
Белинда задрожала. Рот ее открылся, но ни один звук не вылетел из него. Она стала отползать от меня на другой край кровати.
— Это ты! Ты сообщила своей матери, где тебя искать.
От страха лицо у Белинды побелело. Мой голос разносился по комнате, перекрывая шум кондиционера.
— Ты это сделала? Отвечай!
— Да! Но только ради тебя, Джереми! — произнесла она дрожащими губами. А потом слезы — ну конечно же, слезы — заструились у нее по щекам. Она скрестила руки, чтобы прикрыть грудь под пижамным топиком.
— Ради меня! Господи боже мой!
— Ты продолжал бы волноваться! Продолжал бы задавать вопросы! Продолжал бы чувствовать себя виноватым, черт бы тебя побрал! Ты просто-напросто не смог бы мне доверять! — С кровати полетели подушки, она с остервенением колотила пятками по скомканному покрывалу. — Ты шарил в моих вещах и все же выяснил, кто я такая!
— Господи, как ты посмела?! Вызвать ее сюда и заставить ее так со мной обойтись!
Белинда, захлебываясь слезами, встала с кровати и попятилась в сторону французского окна.
— Будь ты проклята! Как ты могла такое сделать?!
Я обогнул кровать и, поймав Белинду, схватил ее за руку.
— Джереми, сейчас же отпусти! — истошно заорала она.
— Мне плевать на то, что у тебя было с тем мужчиной, ее мужем! Мне плевать на то, что она мне наговорила! Я только хотел защитить тебя! А ты устроила мне такую подлянку! Эта женщина в той комнате и те негативы… Как ты могла так со мной поступить?!
— Прекрати сейчас же! Замолчи! Замолчи!
— Тогда убирайся от меня! — крикнул я и пихнул ее так, что она стукнулась о комод.
Тут же раздался звон стоявших там скляночек и бутылочек. Что-то пролилось, что-то разбилось о мраморную столешницу. Белинда пошатнулась, словно вот-вот упадет. Волосы упали ей на лицо, она сипела и хрипела, будто ей трудно было дышать.
— Убирайся от меня!
Она осторожно обошла изножье кровати и, как ошпаренная, выскочила из комнаты. Она остановилась на лестничной площадке, содрогаясь от рыданий, потом бессильно сползла по стене и опустилась на ступеньку. Она упала на бок, свернувшись калачиком у стены. Ее плач эхом разносился по длинному коридору, словно завывания призраков в доме с привидениями.
Я стоял и беспомощно смотрел на нее. Шум кондиционера напоминал жалобный вой, отвратительный, пробирающий до костей вой. Мне вдруг стало нестерпимо жарко, неизбежная головная боль раздирала череп. Я хотел сделать шаг, хотел что-то сказать, но не мог. Я чувствовал, как шевелятся мои губы, но слов не было.
А она все плакала и плакала.
Потом я увидел, как она медленно встала. Плечи ее поникли, волосы по-прежнему падали на лицо.
— Нет. И не вздумай возвращаться! Даже близко не смей ко мне подходить!
— Господи! — простонала она, и слезы ручьем потекли у нее по щекам.
— Чтоб я больше тебя не видел! Держись от меня подальше!
Но Белинда осторожно, очень осторожно приближалась ко мне.
— Джереми, — прошептала она. — Джереми, ну пожалуйста!
Как в замедленной съемке, я заметил, как поднимается моя рука, услышал звук пощечины, увидел, как она отлетает в сторону дверной рамы.
— Будь ты проклята! Будь ты проклята! — зарычал я и снова ее ударил.
Белинда пронзительно кричала и визжала. Она пошатнулась и чуть было не упала на пол, но я схватил ее левой рукой и ударил правой.
— Как ты посмела мне лгать?! Как ты посмела делать из меня дурака?! Как ты могла?!
Снизу послышался голос мисс Энни:
— Мистер Уокер!
Попытавшись вырваться из моих цепких рук, Белинда стукнулась затылком о стену. Она повернулась и стала слепо шарить руками, будто хотела пройти сквозь стену.
— Смотри на меня! — продолжал орать я. — А ну, отвечай!
— Отпусти меня, — всхлипнула Белинда, лягнув меня голой ногой.
— Обманщица! Обманщица! Так со мной поступить! Ради тебя я был готов на все. Пошел бы за тобой хоть на край земли. Единственное, что я просил, — сказать правду! — И тут я снова ее ударил.
Белинда упала на колени, а подоспевшая ей на помощь мисс Энни вцепилась мне в правую руку.
— Сейчас же прекратите, мистер Уокер! — увещевала меня эта крошечная женщина в домашнем халате.
— Отойдите от меня!
— Мистер Уокер, вы же ее убьете. Мистер Уокер, она медь совсем ребенок!
И тогда я повернулся и со всей силы ударил кулаком по дверной раме. Посыпалась штукатурка. Под обоями тут же образовалась трещина. Узор из роз и листьев обезобразила зияющая дыра. Мерзость запустения! Запахло сыростью, гнилью и крысами.
Я слышал, как мисс Энни приговаривает:
— Пойдем, деточка! Пойдем.
Я слышал их удаляющиеся шаги. Я слышал судорожные вздохи Белинды.
И тут я снова стукнул кулаком по дверной раме. Увидел капли крови на лакированном полу. Потом, слава тебе господи, услышал, как поворачивается ключ в замке двери ее комнаты.
30
