— Я принесла вам чистую одежду, а вашу забрала в стирку. Адриан думал, что у нас с вами один размер, но он давно меня не видел. — Белинда поморщилась. — Не говорите ему, но я беременная, а не просто толстая.
— Почему же вы не сказали ему? — спросила Фейт, удивленная такой откровенностью. — Ведь это чудесная новость. И вы вовсе не толстая. Просто у нас с вами… разные формы. То есть у меня их совсем нет, — добавила она с улыбкой.
Белинда рассмеялась.
— О-ох, мне нравится ваше отношение. Но у меня больше не будет фигуры. А Адриан… Он сказал мне что я не должна заводить детей, пока мы с Джимом не сможем купить дом, но цены на них… — Она закатила глаза. — Адриан думает, что дети — пустая трата денег. Он не знает, что значит хотеть ребенка. Я, конечно, благодарна ему за то, что он всю жизнь заботился о нас, но он многого не понимает.
— Мне кажется, вы вполне взрослая и могли бы сами решать, как вам жить, — сказала Фейт. — А Адриан — не самый лучший пример для подражания. Можете передать ему, что это — мое личное мнение.
Фейт доела суп и, поставив тарелку на стоявший рядом столик, тихонько вздохнула. Ей следовало подумать о возвращении домой, но она сомневалась в том, что сможет сейчас удержаться на ногах.
— Адриана невозможно переспорить, — проговорила Белинда. — Мне это никогда не удавалось. Но надо отдать ему должное — он очень заботливый. Сейчас, например, поехал поискать вещи, которые были в вашей машине. Он сказал, я должна узнать, есть ли у вас страховка на случай нетрудоспособности. Он поможет вам написать заявление…
Фейт улыбнулась:
— Иногда очень полезно иметь под рукой адвоката.
— Да, иногда они действительно полезны, — согласилась Белинда. Поправив подушки за спиной Фейт, она продолжала: — Мама очень хочет познакомиться с вами, но я сказала ей, что вы пока не можете встать с постели, так что ей придется подождать.
Фейт нахмурилась.
— Но я не могу все время лежать в постели. Мне нужно в туалет и в душ, а потом я встречусь с вашей мамой.
— Я бы на вашем месте постарался избежать этого жребия, — раздался насмешливый голос.
— Адриан?! — воскликнула Белинда. — Ты ходишь как кошка!
Адриан прошелся по комнате. Он был в свободной черной рубашке и в черных джинсах. Фейт захотелось натянуть на голову одеяло. Наверняка она выглядела ужасно, — а он такой, будто сошел с обложки романа о Диком Западе.
Адриан вдруг подошел к кровати и проговорил:
— У меня есть ковбойская шляпа, которая прикроет вашу повязку. Но в шляпе вы не сможете принять душ.
«Неужели он прочитал мои мысли?! « — изумилась Фейт. Натянув одеяло до подбородка, она сказала:
— Уходите, Куинн. Уходите… как можно дальше. Вы ужасный человек, вы просто невыносимы.
Адриан усмехнулся.
— Значит, будете стоять на своем? — Внезапно он наклонился и, подхватив ее на руки, прошептал: — Иногда вам без помощи мужчины не обойтись.
Глава 15
«Ванная комната может многое рассказать о семье», — думала Фейт, снимая с душа несколько пар колготок. Было очевидно, что этой ванной пользовались молоденькие девушки, такие же легкомысленные, как все девчонки в их возрасте, — повсюду были разбросаны мокрые полотенца, украшения для волос и ароматизированные лосьоны. Но при этом вся ванная сверкала — все было тщательным образом вымыто. А в шкафчике лежали аккуратно сложенные чистые полотенца. Значит, кто-то из членов семьи все-таки следил за порядком. И еще бросались в глаза яркие высушенные цветы, украшавшие белые полочки над комодом, и крахмальные желтые занавески на фоне узорчатой плитки. Благодаря цветам и занавесочкам самая обычная ванная выглядела весьма оригинально.
Оказалось, что помыться, не намочив повязки, — не так-то просто. Но Фейт все же справилась с этой задачей и натянула белую футболку с атласными вставками и джинсовые шорты — Белинда позаимствовала одежду у одной из своих младших сестер. Сейчас ее уже не так шатало, но по-прежнему кружилась голова и чувствовалась боль во всем теле.
Опираясь на костыль, она подошла к двери, открыв ее, увидела Адриана, стоявшего у стены. Окинув Фейт взглядом, он покачал головой и проговорил:
— Вы надели майку и шорты моей младшей сестры. Когда я был здесь в последний раз, Елена играла в куклы, а теперь… Может, спрятать ее подальше от мужских взглядов? Наверное, мужчины смотрят на нее так же, как я на вас.
Фейт невольно потупилась. Этот взгляд Адриана… Казалось, он прожигал ее насквозь. Может быть, ей все-таки следовало лечь с ним в постель, когда они ночевали в мотеле? Может, тогда бы она больше не думала об этом?
— Поверьте, вам не удастся ее спрятать. К тому же девочкам в ее возрасте нравится проверять свою власть над противоположным полом. Но я-то уже вышла из этого возраста, — добавила она, взглянув на него с вызовом.
Адриан подошел к ней поближе.
— Когда-то я менял Елене подгузники, — проговорил он с усмешкой. — А теперь… Теперь даже не знаю, что делать. Как вы себя чувствуете?
Опираясь на костыль, Фейт переступила порог ванной и сделала несколько шагов.
— Жива. Почти. Лучше отведите меня к своей маме до того, как начнется настоящая боль.
— Маме сейчас делают химиотерапию. Доктора говорят, что рак под контролем, но лечение вызвало осложнения. Ей давали лекарства от остеоартрита, повышенного давления и еще множества других болезней, и сейчас она очень слаба. Говорят, что после сеансов химиотерапии ей становится лучше, но… — Он тяжко вздохнул. — Все-таки ей лучше находиться в постели.
— Вы могли бы сейчас как-нибудь помочь своей семье? — спросила Фейт.
— Во всяком случае, я должен находиться здесь, вместе с ними.
Фейт внимательно посмотрела на него. Было очевидно: он считал себя виноватым из-за того, что четыре года провел вдали от семьи.
— Разве вы виноваты в том, что вас оклеветали? — сказала она. — Может, возьмете на себя ответственность за рак вашей матери, а также за войны и голод в Африке?
Он взглянул на нее с удивлением.
— И это вы та милая и покладистая женщина, которой похвалялся Тони?
— Возможно, когда-то я действительно была такой, — пробормотала Фейт. — Но теперь это в прошлом.
Миновав холл, они остановились перед закрытой дверью.
— Так вы представите меня вашей матери? — Она старалась не смотреть на Адриана. — Или мне войти без вас?
— Вы оказали бы мне величайшую услугу, — усмехнулся Адриан.
Немного помедлив, он постучал. Услышав голос матери, открыл дверь и пропустил вперед Фейт.
— Pobrecita![7] — воскликнула лежавшая в постели по жилая женщина. — Mi hijo es un idiota mayor[8].
Фейт улыбнулась:
— Solamente un idiota menudo, senora[9].
Хотя редеющие черные волосы матери были тронуты сединой, а на лбу пролегли морщины, она все еще смеялась как молодая.
— Мой сын наконец-то научился выбирать женщин. Для меня это самое лучшее лекарство.
— Ее зовут Фейт, — сказал Адриан. — Думаю, тебе понравилась бы любая женщина с таким именем. Может, мне оставить вас наедине, чтобы вы могли перемыть мне все кости?
