вздохнул. — Не знаю. Наверное, я хотел стать другим человеком.
— Ты был напуганный маленький мальчик, — мягко проговорила Кейт. — Поверь мне, Гэл ни в чем не будет тебя винить, если он такой, как ты его описал.
— Откуда ты знаешь?
Его голос сорвался, и Кейт осознала, что внутри этого несгибаемого, властного мужчины все еще живет частичка того брошенного ребенка, который думает, что не достоин любви.
Она подошла к нему, положила руки ему на грудь, почувствовала твердое биение сердца, и ее сердце сжалось в ответ.
— Ты должен сказать ему, кто ты, — прошептала она. — Должен назвать настоящую причину, по которой ты покупаешь «Грандж».
— И что же это за причина, по-твоему?
— Ты хочешь дом, — просто сказала она. — А этот отель — единственный дом, который у тебя когда- либо был.
Зак был ошеломлен. Она как будто проникла к нему в душу и вытащила оттуда нечто такое, о чем он и сам не знал. Тайное, тоскливое желание, в котором он не признавался никому, даже себе. Он отвернулся от нее и устремил взгляд на океан, испытывая противоречивые чувства вины и раскаяния.
Ее ладонь гладила его спину.
— Гэл — настоящая причина, по которой ты вернулся.
Его пальцы стиснули теплые деревянные перила. Это заставляло его чувствовать себя незащищенным и нуждающимся, как в детстве, таким, каким он поклялся больше никогда не быть.
Зак развернулся.
— Ты ошибаешься. Мне не нужен дом и мне не нужен Гэл Вестчестер.
И ты мне тоже не нужна, в отчаянии подумал он.
Она вынуждает его чувствовать и думать о таких вещах, о которых он не хочет думать. Давно пора перестать канителиться и взять то, что он хочет. Ее тело.
Подавив панику, Зак потянулся к ней.
— Как насчет того, чтобы заказать ужин? — Его ладонь скользнула по ее руке. — Жаль тратить такой закат на работу.
Глава тринадцатая
— А правда, что ты был профессиональным игроком в покер, до того как построил «Феникс»? — поинтересовалась Кейт, отложив вилку.
— Ты как будто удивлена, — отозвался Зак, сделав неторопливый глоток вина.
— Немного, — призналась она. — Ты не похож на человека рискового, готового поставить все на удачу.
— Если оставаться сосредоточенным и правильно играть, удачу можно приручить.
Он сказал это с такой уверенностью, что она просто не могла не возразить:
— Я тебе не верю. Если не ты раздаешь карты, не имеет значения, как ты играешь. Вся равно проиграешь.
— Давай сыграем партию-другую, и я докажу, что ты ошибаешься. — Заметив ее колебания, он поспешил добавить: — Не обязательно на деньги. — Он погладил пальцем ножку бокала. — Или ты боишься?
— Разумеется, нет. Но на что же мы будем играть?
Греховно сексуальная улыбка заиграла у него на губах.
— На раздевание.
Она заморгала.
— Ты это серьезно?
— Я ждал почти неделю, когда снова раздену тебя, — сказал он. — Больше не могу ждать.
Он был похож на кота, перед которым стоит миска со сливками.
Щеки Кейт порозовели, пульс зачастил. Образ обнаженного Зака не шел у нее из головы. Не может же она упустить такую возможность.
Кейт подалась вперед.
— И мы будем учитывать все, включая украшения?
Зак рассмеялся, бросив взгляд на ее запястье, на котором было пять браслетов.
— Можем даже считать пуговицы, если хочешь.
Кейт прикинула. У нее на платье двадцать пять крошечных пуговок плюс шесть на кардигане, а у него на рубашке десять, к тому же верхние две уже расстегнуты.
— Что ж, это справедливо, — сказала Кейт, уже предвкушая момент, когда эта несносная уверенность слетит с него — вместе с одеждой.
— Отлично. — Зак поднялся. — Значит, играем?
— Конечно.
Они прошли в гостиную, где уютно горел огонь в камине. Зак сбросил туфли и сел, скрестив ноги, на ковер, затем взял колоду и начал тасовать карты с мастерством, предполагающим годы и годы практики. У Кейт душа ушла в пятки. Неужели она имеет дело с профессионалом?
Он вскинул глаза и поманил ее пальцем.
— Присоединяйся, так будет легче сдавать.
Кейт села к нему лицом, подобрав под себя ноги. Почему у нее такое чувство, будто она уже голая?
Зак раздал по пять карт, затем налил по бокалу вина и объяснил правила. Когда Кейт взяла свои карты, она уже не чувствовала себя мышкой, на которую вот-вот набросится кот. Она чувствовала себя мышкой, попавшейся в лапы большого, злого волка.
— Но у меня же два туза! — воскликнула Кейт.
Она уже лишилась обеих туфель, всех своих украшений и кардигана… и держала полы платья одной рукой, а другой играла. Он же расстегнул всего четыре пуговицы рубашки.
Его взгляд скользнул по разъезжающимся полам платья, из которых выглядывало кружево бюстгальтера.
— Но они не могут побить две пары.
— Но это же всего лишь двойки и тройки. Это смешно, — заспорила Кейт. Она не может утратить еще и платье. Тогда на ней останутся только лифчик и трусики.
— По моим подсчетам у тебя осталось три предмета одежды. — Зак обжег ее взглядом. — Хочешь, чтобы я помог тебе снять платье?
— Нет, благодарю, — колко отозвалась Кейт, прикрывая задержку дыхания бравадой.
С таким же успехом она могла бы предложить ему устроить стриптиз, а тот факт, что она была возбуждена сверх меры, не улучшал дела. Согласно ее плану Зак должен был понять, что он не всегда командует, но сейчас она чувствовала себя барашком, которого ведут на заклание.
Зак, черт бы его побрал, оставался сосредоточенным, тогда как ее отвлекал каждый пылкий взгляд, бросаемый в ее сторону.
И еще эта его нахальная, самоуверенная ухмылка!
Он протянул руку и погладил ее колено.
— Ты ведь не собираешься увильнуть от уплаты долга, а?
— Разумеется, нет.
Гордость боролась в ней с нервозностью, когда Кейт поднялась на дрожащих ногах. Его взгляд неторопливо, с явным удовольствием обежал всю ее фигуру. Кейт сдвинула платье с плеч, а потом отпустила его. Оно упало на ковер, приземлившись у ног. Челюсти Зака затвердели, а глаза полыхнули
