тоже.
В их первую ночь секс был легким, беззаботным. В этот же раз присутствовала какая-то напряженность, нетерпеливая страсть, интимность, которых не было прежде, и это приводило ее в ужас. И еще эта нежность, которую она ощущала, глядя на него.
Кейт натянула на себя простыню, твердо вознамерившись не обращать внимания на странное щемящее чувство в груди. Она не должна испытывать этого глубокого удовлетворения, этой завершенности. У них был потрясающий секс, ничего больше.
Она отвернулась от Зака, чувствуя себя сбитой с толку. Он накрыл их атласным покрывалом, затем притянул ее к себе.
— Иди ко мне, — прошептал он ей в волосы, когда его большое тело окутало ее. Грудь прижалась к ее спине, волоски на ногах покалывали ей бедра.
Кейт попыталась отодвинуться, но он только крепче обнял ее. Обычно после секса она не прижимается к мужчине. Не любит. Слишком это интимно. Она хотела сказать ему об этом, но услышала, как дыхание его замедлилось, углубилось, и рука, обхватывающая грудь, расслабилась во сне.
Кейт зевнула, и ее веки опустились. Ну, может, она ненадолго соснет, а уж потом отодвинется, рассудила она.
Зак будил ее дважды в течение ночи, вознося на новые вершины чувственного наслаждения. Но когда она проснулась утром, то все еще лежала, уютно устроившись в его объятиях.
Глава четырнадцатая
— Мне бы следовало поговорить с вашим боссом, юная леди. Бодро просто изматывает вас работой.
Кейт прикрыла зевок тыльной стороной ладони, и Гарольд Вестчестер нахмурился. Последние несколько дней она помогала ему составлять доклад по текущим расходам «Гранджа».
— Да нет, все в порядке, — сказала Кейт, подавив очередной зевок.
С того вечера игры на раздевание Зак доказал, что он не только привередливый начальник, но и требовательный любовник. И Кейт отвечала на все его требования с пылким энтузиазмом, но бессонные ночи давали о себе знать. Сегодня она скажет ему, что нуждается в отдыхе, потому что не хочет, чтобы пострадала работа.
— Ну да, оно и видно, — проворчал Гэл. — Если вы и завтра придете такая измотанная, я скажу Бодро пару ласковых, можете так ему и передать.
Кейт кивнула, тронутая тем, что Гэл так беспокоится о ней. Однако это не впервые, когда он говорит что-то сердитое в адрес Зака. Она отложила блокнот.
— Почему вам не нравится Зак?
Вопрос, похоже, не смутил его.
— Не могу сказать, что он мне нравится или не нравится. Я его не знаю, и это меня беспокоит. Не уверен, что доверяю ему.
Кейт подозревала это с самой первой встречи с Гэлом. То, что Зак все еще избегает старика и не делает попытки разрешить эту ситуацию, тревожило ее. Возможно, ей удастся избавить Гэла от некоторых опасений.
— Почему вы ему не доверяете? — осторожно — спросила она. — Он уважаемый бизнесмен.
— Может быть, но я сужу по тому, что вижу. Кое-что из того, что я узнал о вашем боссе, мне не по нутру.
— Что именно?
— Он был игроком. Я их не люблю. Знавал одного лет двадцать назад. Тот еще негодяй был — эгоистичный, жестокий и безжалостный. — Гэл откинулся на стуле, взгляд сделался резким. — Я не собирался продавать свой отель такому человеку.
— Что же заставило вас передумать? — спросила Кейт, застигнутая врасплох вспышкой Гэла.
— Я отправился посмотреть на отель Бодро в Вегасе. Инкогнито, разумеется. И остался доволен тем, что обнаружил. Возможно, Бодро не такой, как тот игрок, которого я знал.
— А как вы познакомились с тем игроком? — Может, он говорит об отце Зака?
— Это долгая история, и без счастливого конца. — Он встал, медленно прошел к двери террасы и устремил взгляд вдаль.
— Если вы не хотите отвечать, я пойму, — тихо сказала Кейт, чувствуя себя виноватой за то, что разбередила явно болезненные воспоминания.
— Знаете, я не говорил об этом со смерти Мэри. — Гэл повернулся к ней, и глаза его были омрачены скорбью. — Возможно, мне стоит рассказать вам. Не знаю почему, но в последнее время меня мучают воспоминания.
Она тоже встала и подошла к нему.
— Буду рада послушать.
— У того парня, — начал Гэл, когда они сели за стол на террасе, — был маленький мальчик. Вскоре после того, как они поселились у нас, Мэри заметила, что что-то не так. У парнишки были пустые глаза, одежда грязная, и он был худющий как щепка, — тоскливая улыбка тронула губы Гэла. — Мэри, помню, все приставала ко мне: почему мы не видели его отца с тех пор, как они приехали? Почему мальчик никогда не выходит из номера? Но я не обращал особого внимания, пока не поймал маленького разбойника за попыткой стащить деньги из кассы. Мальчишка бесновался как звереныш, поэтому я запер его в кабинете и хотел вызвать полицию, но Мэри остановила меня. Мы осмотрели номер и обнаружили, что отцовская кровать не разобрана. Он смылся в первый же вечер и оставил мальчишку одного, без денег и еды.
Сердце Кейт болезненно сжалось.
— И что было дальше? — Кейт разрывалась между желанием рассказать Гэлу то, что она знает, и невозможностью нарушить слово.
— Мы оставили его у себя. Поначалу парнишку мучили ужасные кошмары, а когда Мэри наконец уговорила его принять ванну, то обнаружила, что он весь в синяках. Он был смышленый малый, но не умел читать. Мало-помалу Билли начал доверять нам. А потом он просто стал наш, ведь у детей у нас все равно не было. Мэри была так счастлива, да и я тоже. Билли нуждался в семье, и мы были семьей. — Гэл помолчал, налил себе чаю. — Когда он прочел свое первое предложение, я сказал, как горжусь им. Тогда он забрался ко мне на колени и… это был первый раз, когда он позволил себя обнять.
Кейт увидела, что в глазах пожилого человека стоят слезы.
— В тот день я чувствовал себя отцом.
— Потому что вы им и были, — мягко проговорила она.
— Но недолго. Игрок вернулся, — в голосе Гэла зазвенел гнев. — Это произошло шесть месяцев спустя. Заявил, что хочет забрать своего сына. Хотите знать почему?
— Почему же?
— Ему не везло в картах все это время, и он решил, что мальчик — его талисман на удачу.
— Это ужасно. — Кейт почувствовала, как в ней закипает негодование. Человек, которого описывал Гэл, — самое настоящее чудовище.
— Я не собирался отдавать ему Билли, — продолжал Гэл. — Никогда по собственной воле не позволил бы ему вернуться к той жизни. Но его отец был моложе и умел применять грязные приемы. Он избил меня, и Мэри тоже ударил, когда она уцепилась за Билли. Мальчик истерически плакал. Он ударил его по лицу так сильно, что голова у него дернулась назад. Я хотел встать, но Мэри удержала меня. Она понимала, что мы ничего не сможем сделать, только еще больше навредим Билли.
Кейт нечем было дышать из-за кома злости и муки в горле. Как Зак вынес такую жестокость?
— Мы больше никогда не видели мальчика. Это убивало нас с Мэри. Мы так скучали по нему и боялись того, что могло с ним случиться. Звонили в полицию, но они не нашли их следов. Постепенно жизнь вошла в прежнее русло, но от чувства вины я по сей день не могу избавиться.
— Какой вины? — Кейт стерла слезы со щеки. — Вы ни в чем не виноваты.
