Сержант открыл было рот, чтобы рассказать лейтенанту об изобретении нового рентгеновского аппарата, но вовремя спохватился.
— Расспросил тут нескольких ребятишек, у которых могла быть важная информация, — деловито сообщил он. — Иногда дети очень наблюдательны. Своих девятерых вырастил…
— Я уже по горло сыт твоей девятерней, — оборвал его Билл Смит. — Слушай. Эксперты лаборатории не нашли отпечатков пальцев ни на картине, ни на ноже.
Чуть поодаль в кустах Арчи выплачивал гонорар двум соучастникам: каждому по пять центов, по бутылке кока-колы и по номеру 'Новых комиксов'.
— В следующий раз я не стану выслушивать такие небылицы меньше, чем за десять центов наличными, — бурчал Флэшлайт. — Ты мне должен жвачку, потому что свою пришлось испортить на пулю.
— Да ведь ты ее уже всю изжевал! — возмутился Арчи.
— Изжевал или нет, это не твое дело, — возразил Флэшлайт. — Она еще вполне годилась, потому я ее и сберег. — Он вызывающе посмотрел на Арчи. — А не то я оставлю себе эту пулю!
— Отдай пулю немедленно! — набросился на него Арчи. — А если не отдашь… — Он умолк. Не время ссориться! Выудил из кармана порядочно исковерканную жвачку и вручил своему коллеге.
Флэшлайт внимательно оглядел жвачку со всех сторон и без особого энтузиазма произнес:
— Ну, пусть будет так. Беру.
Он отдал взамен пулю. Какое-то время еще длилась дискуссия по вопросу о том, должны ли они будут принести Арчи пустые бутылки из-под кока-колы либо могут сразу заплатить ему за них по два цента. Спор завершился компромиссом: кока-колу выпили на месте, и Арчи смог забрать пустые бутылки. Но когда Гуни и Флэшлайт направились к улице, между ними разгорелся новый конфликт.
— Правда, что ты облепил пулю жвачкой, — признавал Гуни, — но эту жвачку у Льюка под столом нашел я, да еще и жевал ты ее дольше меня…
Но это уже не интересовало Арчи, который неторопливо шагал к дому, подсчитывая в уме расходы: 'Две кока-колы, одна жвачка…'
Дина мыла морковку, Эйприл варила молочный кисель, но когда Арчи появился в дверях кухни, обе бросили работу и вопрошающе уставились на брата.
— Ну, что? — обеспокоенно спросила Дина.
— По пять центов на брата, — подсчитывал Арчи, — две кока-колы — это десять центов, номер 'Новых комиксов' — еще десять центов, плюс жвачка… Значит, тридцать один цент.
— Что ты плетешь, Арчи? — Лицо Эйприл выражало недоумение.
— Всего вы должны мне три доллара и шестнадцать центов, — подытожил Арчи.
— Отдадим, не бойся, — заверила Дина. — Скажи лучше, что с пулей?
— Хорошо, — великодушно согласился Арчи, — сначала о пуле. — Он вынул пулю и положил ее на стол. — Ее немножко испачкали.
— Арчи, говори быстрее или…
— Порядок! — небрежно бросил Арчи, старательно изображая невозмутимость. — Это пуля тридцать второго калибра, то есть выпущена из револьвера калибра тридцать два. А миссис Сэнфорд убита пулей сорок пятого калибра, выпущенной из армейского револьвера. Если интересуетесь наукой, которая называется баллистика, то могу…
— Мы интересуемся только тем, относятся ли к одному и тому же оружию эта пуля и пуля, которой убита миссис Сэнфорд, — холодно известила Дина.
— И уже знаем это без тебя, — горделиво добавила Эйприл.
— Это как? — вскричал в отчаянии Арчи. — Я столько мучился, чтобы вытянуть из сержанта О'Хара информацию о пулях и револьверах, и вообще, а вы мне говорите сейчас, что вам это и не нужно?
Дина быстро взглянула на впавшего в отчаяние брата.
— Эйприл пошутила, — заметила она. — Нам это очень нужно, мы не могли дождаться твоего возвращения.
— Дина шутит, — подхватила Эйприл. — Ты в самом деле отважился спросить сержанта? Что он сказал?
— Множество разных вещей. Эта пуля… — Арчи успокоился и обстоятельно, со многими подробностями все рассказал, опустив все же историю сумасшедшего фокусника, разъяренного тигра и убитого в Бруклине полицейского. — Так что, видите, научно установлено: либо один убийца имел два разных револьвера, либо их было двое, каждый со своим револьвером.
— Арчи, ты гений! — Эйприл поцеловала брата в нос.
— Не облизывай меня! — простонал Арчи. — И не забудь: три доллара шестнадцать центов.
— Не беспокойся. Ты и сам не позволишь об этом забыть. — Эйприл разложила кисель по блюдечкам. — Так, нападавших было, конечно, двое. Впрочем, мы еще раньше догадались об этом. Стреляли оба. Но в кого? В миссис Сэнфорд или друг в друга? — Она расставила блюдечки на кухонном столе и принялась было вылизывать кастрюльку, но вдруг отставила ее в сторону: — В этой истории есть еще третий револьвер!
У Дины морковка выскользнула из рук. Воспользовавшись случаем, Арчи завладел кастрюлькой и потянулся за ложкой.
— Первый револьвер — тот, из которого застрелили миссис Сэнфорд. Сорокапятка. Второй тот, пуля из которого попала в портрет. Калибр тридцать два. И третий — револьвер мистера Черингтона. Как он говорил, двадцать второго калибра, дамская игрушка. — Тут Эйприл заметила, наконец проделку Арчи. — Отдай немедленно кастрюлю! Это я варила кисель, и мне полагается… — Она заглянула в кастрюлю и с гневом докончила — Чтоб ты лопнул, Арчибальд Кэрстейрс!
— Не жалей, — Арчи тщательно облизал ложку. — По крайней мере, не придется мыть кастрюлю.
Поставив вариться морковь, Дина обернулась к Эйприл:
— Знаешь, я все думаю, из какого револьвера застрелили Фрэнка Райли?
Эйприл вмиг забыла о киселе.
— Я тоже думала об этом. Если из того самого…
— Оставьте это мне, — самонадеянно заявил Арчи. — Спорю на девять миллионов долларов, что завтра я это узнаю.
— Спорю на то же самое, что не узнаешь! Арчи недоверчиво посмотрел на Эйприл:
— А на сколько споришь взаправду?
— На двадцать пять центов, — не задумываясь выпалила Эйприл.
— Сказки! — насмешливо произнес Арчи. — Ничего не выйдет. Когда выиграю пари, придется одолжить тебе, чтобы ты могла со мной расплатиться, потому что у тебя нет ни цента. Нет, на деньги я с тобой спорить не буду.
— А на что тогда? — вздохнула Эйприл.
— Если завтра узнаю, из какого револьвера убит Райли… — Арчи на мгновенье задумался, — то целую неделю не буду выносить мусорное ведро!
— Четыре дня, — пыталась уговорить его Эйприл.
— И говорить не о чем. Неделя, ни днем меньше.
— Ну, ладно. Пусть будет так.
— Если вы кончили развлекаться, детки, — вмешалась Дина строгим тоном, — то послушайте меня.
— Слушаем, ваша светлость, — низко склонилась Эйприл.
— Припадаем к вашим стопам, — добавил Арчи.
Но Дина словно не замечала их шутовского поведения.
— Мы уже знаем, какие бумаги, компрометирующие 'своего мужа, хранила Флора Сэнфорд. Знаем, почему Уолли Сэнфорд сбежал после смерти жены и почему держался вблизи дома. У нас в руках то, что он хотел найти.
— Может быть, сходим к нему, — предложила Эйприл, — и скажем, что эти бумаги будут находиться у нас в безопасном месте, пока полиция не найдет настоящего преступника. Только тогда мы сожжем
