— Может, отведаем настоящей «Столичной», которую я привез с собой на «Припяти»?
Коста весело улыбнулся:
— Предложение принимается.
Оказавшись в каюте Сергея, американец первым делом отдал должное хорошей водке, но не успел хозяин разлить по второй, как Коста огорошил его прицельным вопросом:
— Так какое же гипотетическое оружие может быть у арат-кэ? Если есть соображения, выкладывай!
Его прямота была почти оскорбительна, но Сергей решил, что сейчас не время обижаться.
— У меня много предположений, но все они, скорее, тупиковые… — Он слегка пожал плечами. — Об использовании космического излучения не может быть и речи. Какими бы технологически развитыми ни были арат-кэ, вряд ли они умудрились сфокусировать космические лучи в полностью когерентный пучок.
— А как насчет гамма-лазера?
— Теоретически возможно, — кивнул Сергей. — Но опять-таки вопросы фокусировки и мощности кажутся мне неразрешимыми. Гамма-лучи невозможно сфокусировать. Единственный шанс получить достаточно мощный поток гамма-излучения — подрыв ядерной боеголовки, но я не представляю, как можно создать бортовое вооружение, основанное на этом принципе. Следовательно, этот вариант отпадает.
— А другие возможности? — спросил Коста, протягивая ему бутылку.
— Все другие возможности выглядят еще более натянутыми. Посланные в цель с околосветовой скоростью субатомные частицы не подходят — для этого нужен ускоритель, больший чем сам корабль. Акустические колебания исключены: оружие арат-кэ действует в вакууме. Гравитация? Может быть, но я не стал бы об этом даже думать. Мы почти ничего не знаем о гравитационных взаимодействиях, не говоря уже о том, чтобы использовать их как оружие.
— И что нам остается?
— Ждать появления арат-кэ. Установить длину волны излучения. Это позволит точнее определить принцип действия их оружия. И получше рассмотреть внешний вид боевого корабля. Ведь облик летательного аппарата во многом определяется его назначением, поэтому мощность вооружения и способ фокусировки не могли не сказаться на его архитектуре.
— Согласен. Мы не сумеем сложить головоломку, пока у нас нет всех деталей. Только я боюсь, арат-кэ поставят нам мат раньше.
При слове «мат» в голове Сергея вспыхнул некий образ. На мгновение ему показалось, будто его палец застыл на одинокой ладье, запертой на доске во время партии в технологические шахматы с безликими арат-кэ.
«А может, это как раз то, что мне нужно, — сыграть в шахматы, чтобы освободить голову и хоть на время отвлечься от загадки оружия арат-кэ?»
Он улыбнулся и посмотрел на Косту.
— В шахматы играете?
Полковник был озадачен внезапной сменой темы разговора.
— Немного.
Сергей уловил в его интонациях лукавую нотку — прибедняется, значит.
— В самом деле? — широко ухмыльнулся он.
— Ну… в общем, я не такой уж классный игрок. В отличие от тебя… — Коста подмигнул. — Да-да, о твоем участии в соревнованиях упомянуто в личном деле. С другой стороны, я тоже не полный профан.
— Ну что ж, тем лучше.
Через час Сергей выиграл первую партию. Вторая, растянувшаяся почти на весь вечер, закончилась с тем же результатом. В третьей партии ему не повезло. Коста обернул в свою пользу незначительную брешь в пешечной защите Сергея, перехватил инициативу и выиграл. Четвертая партия, в дебюте которой произошел размен сразу нескольких пешек, растянулась на пару дней, поэтому соперникам пришлось переместиться с шахматами в Центр управления, где, объединив дежурства, они попеременно разрабатывали стратегию противодействия друг другу и арат-кэ.
Тем временем инженеры, работая в несколько смен, смонтировали и ввели в действие доставленный последним транспортом ультрафиолетовый лазер мощностью 20 гигаватт. Этот чудовищный агрегат был способен функционировать только внутри плазменного потока Юпитер — Ио — Юпитер. Лазер предназначался как для связи, так и для обороны станции.
Из-за усталости Сергей проиграл пятую партию, — во всяком случае, так он себя успокаивал. Это утешительное самооправдание было подкреплено победой в шестой партии, но разрушено неожиданно быстрым поражением в седьмой.
В тот день, когда они с Костой начинали восьмую партию, «Гефест» вошел в зону радиационного максимума. Радиоэфир заполнился кашей из шипения и свиста. Когда из средств связи на «Гефесте» остался только лазерком, Сергей заканчивал последние приготовления к гамбиту в своей партии с арат-кэ, уступами выстраивая пешечную защиту из нескольких десятков телеметрических датчиков, настроенных на различные полосы спектра. Все зонды-роботы дублировали друг друга, линии связи были настроены на автоматическое изменение курса в случае, если какие-то звенья в этой цепочке будут разрушены. Все это было необходимо для того, чтобы установить природу и принцип действия оружия незваных пришельцев.
И арат-кэ не заставили себя ждать.
Уместившись напротив пустого кресла полковника, Сергей хмуро смотрел на шахматную доску. Противник затеял многоходовую комбинацию, изюминкой которой служил коварный размен фигур. У Косты был несомненный шахматный талант. Немного практики, и он, пожалуй, мог бы…
Взвыла сирена. Сергей выскочил из Центра управления быстрее, чем успел подумать: «Не время для учений, значит, они».
Через секунду, когда сирена взвыла во второй раз, Сергей уже вбегал в отсек со скафандрами. Гермостворка перед ним едва успела открыться. Когда нижняя половина скафандра зафиксировалась у него на талии, интерком начал объявлять то, что он уже и сам понял:
— Боевая тревога, боевая тревога. Повторяю, боевая тревога…
Конец сообщения он дослушал уже по шлемофону, доложил о готовности и освободил скафандр от крепежных захватов.
Нырнув в плотный поток облаченных в скафандры людей, Сергей поспешил в Центр управления. Протискиваясь через межмодульный тоннель-переход, он бросил взгляд на контрольную панель стыковочного узла. Индикатор светился зеленым.
В шлемофоне послышался сигнал вызова: общее извещение по открытому каналу.
— Внимание всем. Срочный разворот. Минутная готовность.
Затем тон сигнала изменился — поступило персональное сообщение.
— Андреев, доложите ваше местонахождение.
— Нахожусь в Модуле-5. Направляюсь в Модуль-4.
