Сегодня историки говорят о том, что компромат о сотрудничестве М. Тухачевского с Германией был сфабрикован гитлеровскими спецслужбами, как об установленном факте. В 1956 году об этом поведал и Н. С. Хрущев. А было это организовано следующим образом. В декабре 1936 года шеф германской секретной службы безопасности (СС) Р. Гейдрих был вызван к Гитлеру с очередной разведывательной сводкой по Советскому Союзу. Перед этим он обсуждал очень интересный вопрос с начальником военной разведки (СД) Канарисом. Дело касалось возможности попытаться «обезглавить Красную армию», скомпрометировав группу ее высших офицеров и прежде всего маршала Тухачевского. Сведения о якобы зреющей измене в Красной армии были получены СД от бывшего генерала русской царской армии Н. Скоблина, активного врага советской власти, проживавшего во Франции.
В штаб-квартире гестапо Гейдрих потребовал к себе А. Науйокка, руководителя подразделения, занимавшегося изготовлением фальшивых документов. Суть замысла состояла в изготовлении письма за подписью Тухачевского. Текст его с определенностью должен был указать на то, что сам маршал и кое-кто из его коллег состоят в тайной связи с некоей группой немецких генералов — противников фашистского режима. Якобы те и другие замышляли захват власти в своих странах. Досье с фотокопиями документов, будто бы похищенных из архивов СД, собирались передать русским. В нем должны содержаться несколько писем, донесений и служебных записок немецкого сотрудника разведки, который занимался расследованием связей представителей немецкого штаба Верховного главнокомандования и Красной армии. По замыслу немцев, это должно было скомпрометировать не только Тухачевского, но и его соратников, чьи имена фигурировали в досье. К нему же должны были быть приложены и записи якобы тайно подслушанных телефонных разговоров. Так началась подготовка грандиозного политического подлога. Все делалось в строжайшей тайне специально организованной оперативной группой.
В дальнейшем эта информация через чехословацкого посланника в Берлине Маетны была доведена до тогдашнего президента Чехословацкой республики Эдуарда Бенеша. Аналогичная информация, стараниями немецкой разведки, дошла и до военного министра Франции Э. Даладье. Последний обратился за разъяснением к руководителю советского посольства в Париже. Франция была очень обеспокоена подозрительными связями между немецким вермахтом и командованием Красной армии. Начался завершающий этап операции. В Прагу был направлен ответственный сотрудник СД. Он вошел в контакт с лицом, приближенным к Бенешу, которому сообщили, что существуют документы, обличающие маршала Тухачевского в его причастности к заговору. По воспоминаниям У. Черчилля, президент Чехословакии Бенеш немедленно информировал обо всем, что ему стало известно, И. Сталина. Специальный курьер из Москвы приобрел «секретное досье» за сумму в 500 тысяч марок. Оно срочно было доставлено в Москву.
Видимо, сфабрикованные немецкими спецслужбами материалы послужили еще одним удобным «основанием» для обвинения в заговоре и измене высшего командного состава Красной армии, хотя нет точных данных, что именно эта авантюра сыграла решающую роль в судьбе маршала Тухачевского и его сподвижников. Скорее всего, она лишь ускорила трагическую развязку. Правда есть одно существенное «но»: следов так называемой «красной папки» никак найти не удается. Не фигурировала она и на процессе 1937 года. Асс советской разведки П. Судоплатов в своих мемуарах об этом пишет так: «Если бы такие документы существовали, то я, как заместитель начальника разведки, курировавший накануне войны немецкое направление, наверняка видел бы их или знал об их существовании». Не всплыли эти документы и во время реабилитации Тухачевского при Хрущеве.
Что касается заговора, то и без всяких чешских посредников по каналам советской разведки регулярно поступали донесения о готовящемся перевороте в Красной армии. Еще после окончания Гражданской войны разведка Врангеля подготовила аналитическую записку, где Тухачевского называли российским Наполеоном, который может возглавить заговор по свержению советской власти.
Существует интересная версия ветерана германской дипломатии, бывшего сотрудника рейхминистерства иностранных дел Пауля Шмидта-Карелла, опубликовавшего ряд книг по истории Второй мировой войны и очень хорошо осведомленного о тесном закулисном сотрудничестве Германии и Советской России в предвоенные годы. Он утверждает, что М. Тухачевский мог бы претворить свой замысел в жизнь еще в начале 1930-х годов. В 1932 году заместитель наркомвоенмора Я. Гамарник предложил создать на Дальнем Востоке коллективные хозяйства, укомплектованные военнослужащими. Шмидт писал: «К 1936 году это была боевая сила из десяти дивизий со своей структурой, практически независимая от системы управления Красной армии… Это было идеальным орудием в руках генерала, имеющего политические амбиции». Этим «генералом» и стал умный и честолюбивый Тухачевский. Действия молодого маршала немецкий историк объясняет не только личными амбициями, считая, что решающим мотивом для военной оппозиции была внешняя политика Сталина. Тухачевский и его единомышленники якобы пришли к убеждению, что политический и военный союз Германии и Советского Союза неизбежен и предопределен историей. Известно, что маршал заявлял: «Я уверен, что Гитлер — спасение для нас всех». Он, как и его товарищи, считал, что, объединив свои усилия, две сильные державы могли развернуть успешную борьбу против «загнивающего Запада». В немецких архивах есть сведения о том, что в Германии тоже были сторонники этой идеи…
Отправившись весной 1936 года в Лондон на коронацию короля Георга VI, Тухачевский сделал остановку в Берлине. По версии некоторых историков, здесь он провел переговоры с генералами рейхсвера. Маршал пытался получить от них гарантии того, что Германия не начнет «поход на Восток» в случае выступления советских военных против Сталина. Очевидно, и переговоры, и неординарные высказывания Тухачевского в адрес вождя, которого он образно называл «азиатом в тапках», не прошли незамеченными германской разведкой. Но у Гитлера, как известно, были совсем другие планы в отношении СССР. Фюрер и к собственному генералитету испытывал недоверие. (Как известно, первый заговор против него сложился еще в 1938 году, но устранить Гитлера не удалось.)
Некоторые современные исследователи утверждают, что причиной ареста «красных маршалов» стала осведомленность И. Уборевича и М. Тухачевского о содержании секретной папки И. Сталина, обнаруженной в личном архиве Менжинского. Она раскрывала тайну биографии генсека, т. е. его работу в качестве агента царской охранки. Существует гипотеза, что Уборевич, командующий Киевским военным округом Якир и начальник Главного управления Красной армии Фельдман опрометчиво сделали несколько фотокопий «Письма Еремина», в котором описывалась вся карьера Джугашвили в охранке. Однако документальных подтверждений тому нет.
Заседание Специального судебного Присутствия Верховного Суда СССР состоялось 11 июня 1937 года. На нем председательствовал армейский военный юрист В. В. Ульрих. В состав суда входили восемь крупных советских военачальников: маршалы Буденный и Блюхер, командармы Алкснис, Шапошников, Дыбенко, Белов и Каширин, комиссар Горячев. На скамье подсудимых сидело тоже восемь не менее известных в стране и армии людей: маршал Тухачевский, командармы Уборевич, Якир, Корк, комкоры Эйдеман, Фельдман, Примаков и Путна. Подсудимым в деле о «заговоре в РККА» разъяснили, что дело слушается в закрытом порядке, установленном законом от 1 декабря 1934 года. Это означало, что участие защитника в судебном процессе исключается, а приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Сохранилось свидетельство командарма И. Белова, расстрелянного год спустя: «Такого ужаса в истории цивилизации не было. Они все сидели как мертвые. Я даже усомнился — они ли это? Они вот так сидели — напротив нас: Уборевич смотрел мне в глаза… А Ежов бегал за кулисами, все время подгонял: „Все и так ясно, скорее кончайте, чего тянете…“»
Стенограмма процесса содержала всего несколько страниц, свидетельствовавших о примитивности разбирательства, хотя обвинения были многочисленными и тяжкими. В своих показаниях подсудимые заявили о своей горячей любви к Красной армии и Отечеству. Обвинения в шпионаже, вредительстве, принадлежности к антисоветскому правотроцкистскому центру военные командиры не признали. Когда они пытались что-то разъяснить, Ульрих обрывал: «Вы не читайте лекций, а давайте показания». Однако подсудимые продолжали утверждать, что они правы: армия требует реформ, будущее принадлежит крупным танковым формированиям, ударной авиации и массированным десантам. Они признавались лишь в том, что вели разговоры об отстранении К. Е. Ворошилова от армейских дел. В тот же день вечером 11 июня 1937 года Ульрих огласил приговор: признать всех подсудимых виновными в нарушении воинского долга и присяги, в измене Родине и Рабоче-крестьянской Красной армии. Суд постановил: всех подсудимых лишить воинских званий и наград и приговорить к расстрелу.
Приводили приговор в исполнение во внутреннем дворе здания НКВД. По некоторым данным,
