— Я тебе обещаю, — не уставала шептать своей маленькой дочурке Юленька, напевая постоянно крутящуюся в голове слезливую композицию популярной певицы: «…Спи, цветочек аленький, я с тобою рядом. Будет все у нас хорошо!»
Впадать в отчаяние действительно было не из-за чего. У Юленьки имелись не только средства к существованию и крыша над головой, но и под этой крышей нашла она, вернувшись из роддома, все необходимое для новорожденной. Она тут же бросилась благодарить забравшего ее из роддома начальника, но тот лишь отмахнулся:
— Да о чем ты? Мы только коляску купили.
— А это все откуда? — Кухонный стол оказался завален бутылочками, сосками, погремушками и слюнявчиками. Блестел новенькой пластмассой стерилизатор известной марки, на полу высилась целая армия из пачек с подгузниками, а в комнате стояла собранная кроватка, над которой был аккуратно прикручен радующий глаз мобиле.
— Тебе виднее, — только и буркнул начальник и поспешил удалиться, пробормотав что-то про двухнедельный отпуск, «но не более, так как сезон в разгаре, и даже наличие младенца не может оправдать…».
— Я поняла, — только и сказала ему вдогонку Юленька. Она поняла, что на свете существует только один человек, который мог скупить для ее ребенка половину «Детского мира», при этом ни разу не позвонив ей и даже не поздравив со знаменательным событием. Конечно, она бы предпочла, чтобы таким волшебником оказался исчезнувший в аудиториях Массачусетского университета профессор, но время, когда Юленька способна была предаваться иллюзиям, прошло безвозвратно. Теперь она старалась полагаться на логику, которая подсказывала единственный вариант: хозяин квартиры продолжал играть роль бескорыстного благодетеля, упрямо не желая открывать истинных мотивов своих поступков. Нельзя сказать, чтобы Юленька совсем уж разуверилась в человеческой добродетели, вовсе нет, но в жизни не доводилось ей еще сталкиваться с людьми, особенно с мужчинами, проявляющими столько великодушия по отношению к женщине, не испытывая к ней при этом никаких возвышенных чувств.
Человек часто верит в то, во что хочет верить. Найдя какое-то одно объяснение поведению знакомого, другого не ищет. Люди живут в мире штампов и оценивают других, сравнивая с собой. Если кто- то в какой-то ситуации поведет себя отлично от тебя самого, то сразу же покажется по меньшей мере странным. Иногда не в силах объяснить логику собственных поступков, мы кропотливо пытаемся найти ее в действиях других, а не найдя, приклеиваем человеку ярлык ненормального, даже не догадываясь о том, что с его точки зрения именно мы являемся самыми настоящими сумасшедшими.
Юленька совершенно не хотела записывать хозяина квартиры в повредившегося умом человека. В ее представлении не страдающий шизофренией мужчина стал бы помогать все же нравящейся ему женщине, и она предпочитала думать об этом, в сущности совершенно незнакомом человеке как о не имеющем каких- либо психических отклонений. Если бы он ей позволил, она бы нашла способ проверить свои догадки. Но хозяин квартиры предпочитал оставаться инкогнито. Он не звонил, не приходил и даже вежливые приветы передавать перестал. Обычно представители сильного пола не ведут себя так с интересующей их женщиной, особенно с такой, которая вполне могла бы оказаться легкой добычей. Обиженные и униженные девушки обычно с благодарностью относятся к тем, кто в трудную минуту подставляет плечо, и Юленька не стала бы исключением, если бы только ей предоставили такую возможность. Но он, казалось, вовсе забыл о ее существовании, а она, вместо того чтобы поступить точно так же, начала искать новые объяснения такого странного равнодушия. И нашла, и поверила, и даже обрадовалась своей догадке: просто он женат, этот загадочный хозяин квартиры, и только поэтому предпочитает не общаться с Юленькой. Чтобы не искушать судьбу. Такое толкование его поведения девушку устроило во всех отношениях. Во-первых, оно помогло ей снова повысить самооценку, изрядно пошатнувшуюся после отвратительного бегства профессора, а во-вторых, позволило с чистой совестью принять благодеяния этого человека и не мучиться из-за невозможности выразить ему свою признательность: с кем, с кем, а с женатыми мужчинами Юленька решительно не хотела иметь больше ничего общего.
Трудно сказать, почему Юленька перестала думать о хозяине квартиры. То ли действительно оттого, что полностью уверилась в мысли о его несвободе, то ли потому, что хлопоты, связанные с младенцем, не позволяли ей не только вспоминать о каком-то чужом мужчине, но и не оставляли времени на бессмысленные виртуальные прогулки по Бостону. Компьютер теперь существовал исключительно для покупки билетов и переписки с центральным офисом туристического агентства, а раздумья молодой мамы были направлены исключительно на очередность кормлений, сна и прогулок. Юленька полностью растворилась в заботах о маленькой дочке, поэтому, услышав однажды в телефонной трубке вместо дежурного: «Здравствуйте, девушка, мне бы хотелось забронировать…» — слова: «Добрый день, Юля! Как у вас дела?», она растерялась.
— Юля, вы меня слышите?
— …
— Вы, наверное, меня не узнали…
— Узнала-узнала, — торопливо спохватилась она и тут же замолчала. От неожиданности Юленька никак не могла взять себя в руки. Она не составила никакого плана на случай его звонка и теперь совершенно не знала, как себя вести и что говорить. Но в этом и не было нужды. Хозяин квартиры прекрасно знал, зачем звонит, и говорил коротко, внятно и доходчиво.
— У меня к вам деловое предложение.
— Да?
— Вы можете сейчас подойти к окну?
— Да, конечно.
«Он там во дворе с букетом цветов? Сейчас будет серенада?»
Двор уныл и пустынен. Пара ребятишек раскачивает ржавые качели, их матери прислонились к дереву, укрываясь под его кроной от летней жары. «Скамейку бы туда поставить. Было бы неплохо». Больше Юленька никого не заметила.
— Я подошла.
— Вам нравится то, что вы видите?
— То есть?
— Ну, какое ваше профессиональное впечатление? — Вопрос был странный, но она уже включила воображение. Впечатление могло бы быть, будь от чего впечатлиться. «Если бы вытащить те две ржавые трубы, на которых когда-то были натянуты бельевые веревки, а на их месте поставить пластиковую горку, а возле нее карусели. Если бы убрать скрипучие, старые качели и привезти новые. Да, и скамейки обязательно, и урны, и еще какие-нибудь спортивные снаряды. И для песочницы места хватило бы. Только кому это надо?»
— За окном — полное отсутствие какого-либо профессионализма.
— Это правильно. Это хорошо.
— Что же в этом хорошего?
— Хорошо, что вы так думаете. Правильные мысли — это уже полдела, а дело в следующем: у меня появился хороший знакомый в управе. При наличии привлекательного и, не скрою, пока все-таки малобюджетного проекта, он возьмется помочь, и у вас во дворе появится приличная детская площадка.
— Здорово. — Юленька не понимала, зачем он ей все это рассказывает.
— Будет еще лучше, если вы этот проект нарисуете.
— Я?
— Ну, не я же. Архитектор — вы. Или вы беретесь только за комплексы класса люкс?
— …
— Не обижайтесь, Юля! Шутка злая и неуместная. В общем, сделайте эскизы, расчеты, чертежи, а я покажу проект. Думаю, дело выгорит.
— Зачем? — Юленька чувствовала, что голос задрожал помимо воли.
— Что «зачем»?
— Зачем вы это делаете?
— Я просто считаю, что детям нужны развлечения.
