— И все? — Юленька рискнула добавить в голос нотку кокетства.
— Нет, не все. Еще я думаю, что архитектор должен работать архитектором, а не туроператором. Каждый должен заниматься своим делом. Если проект будет удачным, за ним последуют другие. Теперь все. — Сказано железным, безапелляционным, не допускающим последующих расспросов тоном.
Юленька положила трубку, подбежала к детской кроватке, подхватила на руки сонную Веронику, закружила по комнате:
— «…Будет все у нас хорошо».
Для того чтобы стало хорошо, необходимо было трудиться, и немало. Настоящий архитектурный проект, пусть небольшой, пусть незначительный, но все же проект должен быть выполнен по всем правилам, которых насчитывается великое множество. Юленьке было страшно… страшно интересно. Сейчас, как никогда, помогали ей практические советы профессора. Все же не зря, видно, пригласили его застраивать Америку. Хоть и оказался он гаденьким человеком, в умении строить ему нельзя отказать.
— Что диплом, Юленька? — любил повторять он пафосным тоном. — Сплошная теория: нарисовали, прикинули какие-то параметры и защитили. Заметь, без комиссий, без согласований, без анализа местности, без учета проблем с канализацией, электричеством, газом. Вот возьми поэтажный план. Ты как помещения рисуешь, как стены располагаешь?
— Ну, не знаю. Стараюсь эффектно, так, чтобы впечатление произвести.
— Правильно стараешься. Для того чтобы стать архитектором, надо суметь произвести впечатление, а для того чтобы быть им, надо думать совсем о другом.
— О чем?
— О несущих конструкциях, о технике безопасности.
И Юленька думала. Десятки раз перепроверяла расчеты, переделывала архитектурно-строительные чертежи, переставляла на них сооружения и конструкции так, чтобы не к чему было придраться. Тщательно готовила девушка и конструктивный раздел: рынок материалов изучила досконально, полную спецификацию необходимых изделий, начиная от самих составляющих и заканчивая их стоимостью, проверила самым тщательным образом и только потом перенесла на бумагу. Не упустила Юленька из внимания и расположение подземных коммуникаций, рассмотрела и возможность подведения к площадке особого освещения. В общем, сделала работу так, как привыкла: на твердую пятерку. И когда передавала во дворе дома огромную папку с готовым проектом, по изумленному лицу мужчины поняла: она не только оправдала его ожидания, но и превзошла их. Однако, кроме мгновенно взметнувшихся и тут же вернувшихся на место бровей, он ничем больше не выдал своего удивления. Коротко бросил:
— Вы молодец. Я позвоню. — И быстро ушел, не оглядываясь, не поинтересовавшись больше ничем и даже не попытавшись взглянуть на посапывающую в коляске Веронику. Юленьке было это и обидно, и странно, а в целом неважно по сравнению с теми ожиданиями, которые завладели ею, как только фигура мужчины скрылась из виду. Теперь волнующее чувство всеобъемлющего нетерпения полностью захватило ее, не давало отвлечься и направить мысли снова исключительно на количество грудного молока и чистых пеленок. В любую свободную минуту теперь подходила она к окну и представляла, где и что будет стоять, как повиснет на кольцах гуттаперчевый малыш из соседнего подъезда, о чем будут сплетничать до вечера сидящие на новых лавочках старушки, а о чем горланить по ночам разместившиеся там же подростки с гитарами. Ей казалось теперь, что она ждет очередного телефонного звонка даже больше, чем появления Вероники. Наверное, это было не так. Просто новые ощущения пришли на смену старым. Если бы душа была способна хранить все свои переживания, она бы разрывалась задолго до того, как люди достигали хотя бы зрелости.
Юленька по-прежнему отправляла клиентов туристического агентства в разные точки земного шара и занималась ребенком, не переставая думать лишь об одном: о судьбе своего проекта. Она ждала звонка, и все-таки он стал неожиданным.
— Утвердили, — только и услышала она на другом конце трубки, и в ту же секунду почувствовала, как шаткий, неопределенный мир, в котором она находилась последнее время, медленно повернулся и снова встал с головы на ноги.
— Юля, где вы? Язык проглотили?
— Нет, я здесь.
— Хорошо, потому что это еще не все.
— Не все? А что, что еще?
— Еще предложение спроектировать такие же площадки по всему району.
— Нет!
— Да! Да, только при одном условии.
— При каком? Это как-то связано с оплатой? Мне все равно. Даже если она непростительно занижена, я все равно буду делать. Я хочу этим заниматься, я…
— Юля-Юля, не частите! И позвольте дружеский совет: в любом случае надо держать марку и знать себе цену. Но это так, отступление. Речь вовсе не о вашем заработке. Поверьте, он будет достойным. Условие, при котором вы получите данный заказ, лично мое, и оно, как бы это получше выразиться, носит личный характер.
— Личный? — Девушка почувствовала, что покраснела. — Что за условие?
— Вы поедете к родителям и расскажете о существовании внучки.
— Нет!
— Да, Юля! Ребенок — это не игрушка. Вы лишаете ее общения с родными людьми, нарушаете и ее, и их права. К тому же вашей малышке уже три месяца, ее давно пора зарегистрировать, а значит, и прописать. Вы об этом не думали?
Юленька думала. Она никогда не забывала о разговоре с девочками в общежитии, и была уверена в том, что теперь, когда у нее появятся лишние деньги, она легко сможет найти желающего за некоторую мзду оформить все необходимые документы.
— Я думала и, кстати, давно все придумала. И еще: вам не кажется, что это вообще не ваше дело?
— А вам не кажется, что все, чем я занимаюсь последние полгода, — не мое дело?
Юленька мгновенно устыдилась своей грубости.
— Простите. Но я действительно не могу рассказать родителям.
— Юля, это не блажь! Работа архитектора — это не просто стояние над чертежами, это и присутствие на объекте, и…
— Меня этому учили пять лет!
— Плохо учили. Иначе вы бы задумались, куда денете ребенка, когда станете сутками пропадать на стройках.
Юленька растерялась на мгновение, но тут же нашлась:
— Можно нанять няню.
— Конечно, чужой человек гораздо надежнее родной бабушки.
— …
— Юля, поверьте моему опыту: не теряйте близких людей добровольно. — Он некоторое время помолчал и с горечью добавил: — Судьба и так слишком часто отбирает их у нас по своей непонятной жестокой прихоти. Не лишайте себя того счастья, которое у вас есть. И дочку свою не лишайте. А впрочем, знаете, решайте сами: хотите — поезжайте, нет — так нет. Что я вас, как маленькую, уговариваю? Это ваша жизнь.
— Моя. — В голосе девушки слышался вызов.
— Вот и распоряжайтесь ею самостоятельно. В следующий четверг вас ждет префект, вам позвонят, я позволил себе оставить в управе все ваши телефоны, ничего?
— Да-да, конечно.
— Тогда до свидания.
Он положил трубку до того, как Юленька смогла что-либо произнести. Она не успела ни поблагодарить, ни попрощаться. Она не знала, когда в следующий раз и по какой причине этот волшебник снова ворвется в ее жизнь, не знала, случится ли это вообще когда-нибудь. Она знала только одно, еще до того, как услышала короткие гудки телефона: она выполнит его просьбу, она поедет.
