– А еще я слышала, будто русские своим детишкам ставят клизмы с гидразином, – живо добавила девица в латексе.
– Опять вранье! Гептилом зубы чистим – это да, это правда. От гептила зубы блестят и солнечные зайчики пускают. А клизмы нашим детям не нужны, у них здоровые кишечники.
– Но говорят, будто в вашем спиртном есть какие-то неорганические примеси, в том же самом «Дыроколе для мозга»!
– Деточка, запомни, в «Дыроколе» вообще нет спиртного, там одни только, как ты выразилась, примеси.
– Так из чего же его делают?
– Хм! Популярно объясняю для тупых и особо одаренных. Сернистую циановую соль восстанавливают мышьяковистым ангидридом до кислоты, очищают и адсорбируют на платиновых фильтрах. Затем следует сухая возгонка и растворение в родниковой воде.
– И много воды добавляется?
– По личным предпочтениям. На литровую банку порошка обычно пять-шесть капель. Кто-то добавляет семь-восемь, но я считаю это безалаберным расточительством. Ну, а чесночная отдушка, сухой свиной помет и грязь из-под ногтей – сугубо по вкусу.
– Ой, угостите меня! Хочу попробовать! – попросила девица.
– Не слишком ли ты молода, голуба, чтобы убивать свою первую печень таким лимонадом?
– А не слишком ли ты плохо видишь, дядя, чтобы судить об этом? – съязвила она.
Что ж, языкастая! В женщинах мне нравятся два качества – умение где надо промолчать, а где надо – ответить. Все остальное в поведении женщин – лишь вторичные половые признаки. Поэтому я дернул цепочку, которой мой поводырь крепился к руке, и потребовал от него:
– Проверь удостоверение девушки!
Тарелка заурчала вентиляторами, поднялась над стойкой бара и приблизилась к девице. Та без лишних разговоров извлекла из потайного кармашка закатанную в целлулоид карточку, показала ее моему поводырю. Тот прочитал:
– Генриетта Табу. Возраст двадцать три года по нероновскому летоисчислению, что составляет семнадцать по земному. Род занятий – две желтых звезды… Шеф, да она проститутка, садо-мазо, тяжелые извращения, цепи, плети, все такое! Ты бы обратил на нее внимание, взял бы в оперативную разработку на возмездной основе…
Я дернул цепочку, подтащил железного болвана к себе:
– Сиди молча и не выступай! На Нероне все работы хороши!
– Так что, шеф, капелюшкой «Дырокола» угостите? А я вам расскажу что-нибудь интересное… Любите женские тайны?
На Нероне разрешено употребление наркотиков и спиртного без ограничений – начиная с пятнадцатилетнего возраста. Так что смешно притворяться святее римского папы.
– Эй, бармен, девушке слева от меня налейте «Дырокола для мозга» соточку! И жменю опилок пыхадорского дерева! Пусть закусит… И мне тоже стопочку.
В общем, в баре я не скучал. Научил девицу в латексе пить ядреный «Дырокол» – очень важно не пролить ни единой капли, иначе он выжигает волосы и может использоваться как средство эпиляции. Девица искренне заинтересовалась и обещала непременно попробовать. В свою очередь, она повеселила меня. Байки ее, кстати, не имели ничего общего с сексом – все они касались каких-то бытовых мелочей самого невинного содержания. После «Дырокола» я угостил ее классической «Потной гориллой» – та всегда хорошо ложится поверх крепкой выпивки.
Посидев еще немного, я с отлакированной душою отправился восвояси.
Девица увязалась за мною. Увидела во мне подходящего клиента? Начались недвусмысленные комплименты и предложения: «Пойдемте к вам… Пойдемте ко мне, тут недалеко…» Я хотел было ей сказать, что никогда не пользуюсь услугами проституток, но, пребывая в состоянии тихой блажи, не стал этого делать. Не хотелось никого обижать.
Мы шли по короткому коридору, из которого можно попасть в зал отбытия в зону отлета. Там гудел человеческий поток, чувствовалось движение. Здесь же было тихо, безлюдно и даже как-то интимно.
Моя новая знакомая неожиданно остановила меня и, притиснув к стене, прижалась всем телом:
– Эй, русский, да ты никак робеешь! – прошептала она.
В ее понимании, это должно быть эротично. Я отпихнул девицу и мрачно пошутил:
– Самая красивая женщина – та, которая вовремя уходит! Генриетта, вали отсюда!
Однако подруга в латексе вовсе не посчитала себя отвергнутой. Она снова подалась ко мне и сделала попытку запустить свою ладошку мне между ног. Попытка глупая! Ни один настоящий казак не позволит всяким там пьяным шалавам хватать себя за…
Я подсек ногой обнаглевшую стерву и бросил ее на пол. Отстань же, сказал!.. И пошел дальше, как и полагается человеку с плохим зрением.
Вот тут и произошло! Девица вдруг заверещала за моей спиной:
– It he, take him!
Перевести эту гадость на великий и могучий язык Муму и Герасима можно по-всякому… Но в любом случае можно понять, что девица предлагала меня арестовать.
Из дальнего конца коридора выскочили дядьки в черных кожаных мундирах и противогазах. Открылась
