малозаметная дверь в стене, и оттуда тоже полезли дядьки, облаченные в красивую форму полицейского спецназа и тоже в противогазах. Наконец, и за моей спиной также показались добрые молодцы, облаченные в узнаваемую форму. Все они держали в руках разного рода стреляющее, пыхкающее и отравляющее оружие. Нетрудно догадаться, что весь этот арсенал оказался направлен на меня, а вовсе не на стерву в латексе.
Я поднял руки и громко объявил:
– Прошу зафиксировать в протоколе осмотра и допроса, что сопротивления при задержании не оказывал.
Из-за спин дядек в черной форме и противогазах вышел здоровенный амбал. Он широко улыбнулся:
– Еще бы, Кентаврус, ты оказал сопротивление! Мы бы из тебя дуршлаг сделали!
Немец этот хорошо знал русский язык, поскольку слово «дуршлаг» выговорил совершенно правильно.
– Может, представитесь, господин офицер?
– Чуть позже, – он приблизился и осторожно снял с моих глаз черные очки.
Наши взгляды встретились. Немец был несколько выше меня, примерно два метра двадцать сантиметров, поэтому смотрел сверху вниз. Во взгляде читалось искреннее любопытство. Он принялся меня ощупывать, извлекая из одежды обнаруженное оружие.
Я стоял с поднятыми руками, чувствуя, как меня заливает злоба. Это очень опасное состояние, чреватое грубыми ошибками. Сейчас следовало с максимальным вниманием относиться ко всем своим словам и действиям. Очевидно, что Генриетта в латексе являлась «подсадной полицейской уткой», и все не более чем гнусная провокация. Но что послужило причиной провокации, и чего же хочет от меня полиция Нерона?
Совесть моя казалась мне чиста, как слеза имбецила. Я не совершил на Нероне ничего такого, что могло бы подвигнуть местную полицию на подобные костюмированные пляски вокруг моей персоны. И тем не менее!..
– Выключите, пожалуйста, своего поводыря, – чрезвычайно вежливо попросил полицейский офицер, вдруг перешедший на «вы». Похоже, мой арсенал вызвал с его стороны инстинктивное доверие.
Я повиновался. Тарелка со звоном брякнулась на мраморный пол. Один из полицейских тут же ее подобрал. Точно так же он подобрал пистолеты-пулеметы, которые отстегнул от моих рук офицер, и дюжину многоцелевых газовых гранат, которые я всегда носил на поясе под селенитовым сари.
– Пройдемте в помещение полицейского подразделения, – пригласил офицер. – Продолжим беседу там.
Он не сковал мои запястья наручниками, и это показалось в тот момент добрым знаком.
Мы прошествовали в конец коридора. Повернули в другой коридор. Уже из него вышли в короткий аппендикс, венчавшийся бронированной дверью с надписями «Полиция космопорта» на дюжине языков и диалектов.
За дверью оказался большой зал, уставленный разноформатными планшетами, на которых отображалась обстановка в разных помещениях космопорта. Перед мониторами сидели полицейские. Увидев нас, они заметно оживились.
Миновав этот зал, мы прошли в небольшую комнатку с белыми стенами, единственным стулом в центре и большим зеркалом. Расположение и размер зеркала не оставляли никаких сомнений в его назначении – через него из соседнего помещения наблюдали за всем происходящим в комнате для допросов.
– Садитесь, – приказал офицер, когда конвой удалился.
Я сел на стул, помахал самому себе в зеркале.
– Кентаврус Пепеджаклус, вы задержаны полицией планеты Нерон по подозрению в совершении ряда преступлений в зоне юрисдикции планетарного правительства.
– Я уже догадался, что задержан… Может, я и похож на идиота, но на самом деле я просто кретин, – подавив ухмылку, ответил я. – Представьтесь, пожалуйста.
– Отто Гибельхакер, штандартенфюрер СС.
– СС – это, я так понимаю, Следственная Служба полиции… – уточнил я, и он молча кивнул. – И в чем же вы меня обвиняете, господин Хакергибель?
– Гибельхакер… – поправил он.
– Да-да, разумеется. Господин Гибельхакер…
– Мы подозреваем вас в причастности к убийствам по меньшей мере восьми женщин на территории космопорта имени Эриха Хоннекера и прилегающей к нему зоне отчуждения.
Признаюсь честно, я вовсе не супермен и в своей жизни не раз испытывал психологический шок в самых разных местах и ситуациях. Но, оценивая свой богатый жизненный опыт, ответственно заявляю: пережитое мною в ту минуту по праву может считаться одним из самых ярких впечатлений, заботливо сохраненных моей памятью, начиная с момента самого первого юношеского оргазма.
7.
– Серия убийств проституток на территории космопорта и вокруг него началась около двух лет назад, – вышагивая вокруг меня, негромко говорил штандартенфюрер СС. – Общность почерка, совпадение предпочтений при выборе объектов посягательств, манера совершения преступлений и характер постмортальных манипуляций с трупами убеждают нас в том, что мы имеем дело именно с убийцей- серийником, а не со случайными совпадениями или подражанием. Преступный сериал получил название «Убийства на выезде», а убийца – поисковый псевдоним «Кочегар». Вам, господин Кентаврус, придется, самым тщательным образом восстановить картину своей жизни в тех временных интервалах, которые будут нас интересовать. Призываю вас с максимальной ответственностью подходить ко всем своим заявлениям и поступкам. Ложь, неточность или двусмысленность могут вам дорогого стоить. Напомню, что правительство Нерона не отменяло смертную казнь. Более того, подобная мера наказания у нас достаточно
