— Мсье инспектор, я к вашим услугам. О чем может идти речь? Я могу посылать вам трубочки в Тулон. Даже поезд идет в удобное время, и вы сможете получать их к завтраку.
— Да разве я могу об этом просить. Меня интересует только рецепт, но рецепт этих трубочек, конечно, тайна. В противном случае эти сладости все бы делали у себя дома.
Вуазен сделался серьезным. Он вытряхнул остатки табака из трубки и спичкой пытался ее вычистить. Рандо услужливо вынул из кармана приспособление для трубки и подал его кондитеру. Тот внимательно поглядел на инспектора и без слов принял пожертвование.
— Мсье Рандо, — сказал он, ковыряясь в трубке, — разумеется, я не могу дать вам рецепт. Двадцать с лишним лет я скрывал его и, кажется, унесу с собой в могилу, потому что Бог не очень-то старался, чтобы продолжить мой род. Это приспособление нашли на столе Дюмолена?
Рандо на мгновенье улыбнулся.
— Вы думаете, что я его дал вам, желая наблюдать вашу реакцию? Нет, просто дружеская услуга. И советую вам купить такое приспособление, эта «неотложка» сберегает много времени.
Вуазен, возвращая устройство инспектору, сделал это так неловко, что оно выпало из его руки и упало в крем, который инспектор еще не успел съесть.
— Ну, наконец-то «неотложка» имеет что-то общее с трубками, — рассмеялся инспектор, вытирая приспособление салфеткой. — Но я должен бежать, мсье Вуазен. Меня ждет еще много работы.
Рандо хотел заплатить, но кондитер не принял денег.
— Кто в первый раз в жизни ест трубочки, тот мой гость. Я это делаю только для рекламы, — прибавил он поспешно, увидев удивление на лице инспектора, — а не из желания угодить полиции.
— До свидания, — сказал Рандо, направляясь к выходу.
— Надеюсь, что вы станете частым гостем, — засмеялся Вуазен.
— Как знать. Трубочки мне понравились, — откликнулся Рандо уже с улицы.
Дверь дома на склоне Рандо открыла служанка Анни и приветствовала его, словно старого знакомого.
— Что слышно, мадам? — произнес равнодушным тоном Рандо и не ожидая ответа направился в сторону спальни. Служанка поспешила за ним.
— Ничего нового, мсье. Кроме разве что факта, что мадемуазель Луиза расспрашивала меня о Жакобе Калле.
— Ну и?.. — инспектор вперил изучающий взгляд в лицо служанки.
— Я не сказала ей ни слова. Клянусь, — она подняла два пальца вверх.
— Почему?
— Лучше всего не говорить много, — ответила она, хитро улыбнувшись.
— А где мсье Маккинсли?
— Мсье Маккинсли утром купался в море с мадемуазель Луизой, потому что вообще мсье Маккинсли любит общество мадемуазель Луизы. Потом он вместе с ней ездил куда-то на автомобиле. Мадемуазель Луиза вообще никуда не ходит без мсье Маккинсли. А потом он с фотоаппаратом пошел в город, а что дальше, я не знаю, — выпалила Анни одним духом. — Когда он уходит в город, то я уж не знаю, что он там делает.
— А потом я ел пирожные и делал разные визиты, — Маккинсли стоял в двери столовой с деревянным выражением лица. Анни залилась краской и хотела что-то сказать, но Рандо незаметным жестом велел ей побыстрее удалиться. Красная от стыда, она выбежала из комнаты, не смея взглянуть в лицо режиссеру.
— Вот еще один детектив, — сказал Маккинсли, здороваясь с инспектором.
— А вы были у Пуассиньяка, — сказал Рандо, водя пальцем по столу, словно желая убедиться, покрыт ли он пылью.
— Да! — воскликнул откровенно развеселившийся Маккинсли. — Вы что — следили за мной?
— Вот еще, — проворчал Рандо, пожимая плечами, — это совсем не в моем вкусе.
— И значит?..
Рандо безнадежно махнул рукой.
— Устаревший дедуктивный метод. Я просто посмотрел на вашу обувь. У вас к подметкам прилипло немного чистого, свежего песка. А поскольку я знаю, что Пуассиньяк — борец за чистоту и порядок, остальное легко понять. Никому больше не придет в голову возить песок с пляжа во двор и посыпать им дорожки.
— Ну, а если бы это делал еще кто-то?
— Тогда бы я ошибся. Метод дедукции уже молью трачен, так что ошибка была бы вещью закономерной.
— Да, я был у Пуассиньяка. Интересный человек. Я нанес ему визит как коллекционеру. На столе у Дюмолена я оставил пачку сигарет.
— Мне Лепер говорил. «Тобакко Рекорд».
— Точно. А поскольку пачка та оказалась у Пуассиньяка, то, согласитесь, разговор между нами приобрел интересное направление.
— В этом у меня нет ни малейшего сомнения. Я так полагаю, что Пуассиньяк собирает сигаретные упаковки. Но пожалуйста, рассказывайте дальше.
— Мне бы не хотелось вам наскучить, мсье инспектор.
— Вот уж нет. Я также могу вам кое-что порассказать. Я придерживаюсь кодекса фэйр плэй.
Режиссер удобно расположился в кресле, повесив фотоаппарат на спинку.
— Конечно, мсье Пуассиньяк собирает пачки из-под сигарет, и тут происходит открытие…
— Сейчас, сейчас, — прервал его Рандо. Он пробежал в столовую и обратно. — Знаю.
Режиссер заинтересованно посмотрел на него.
— Пуассиньяк получил пачку сигарет от Дюмолена.
— Браво! — воскликнул Маккинсли. — Вы и в самом деле достойны восхищения.
Инспектор гордо выпрямился, поднявшись на цыпочки, чтобы казаться выше.
— Если Пуассиньяк получил сигареты от Дюмолена, он должен был посетить его после вас. А если он был после вас, то визит состоялся в промежуток времени с обеда до момента смерти. Он должен был посетить Дюмолена, я на этом настаиваю, поскольку Дюмолен после обеда дом не покидал. Одна только вещь непонятна мне во всем этом, — Рандо на мгновенье задумался, — почему Дюмолен отдал сигареты Пуассиньяку, хотя это были ваши сигареты. Почему он не вернул их вам?
— Верно подмечено, — согласился Маккинсли, — я вам скажу. Все потому, что Пуассиньяк сигареты взял без спросу, соблазнившись удобным случаем. Взять у кого-то сигареты — еще не преступление.
— Хуже было бы для него, если бы он украл сигареты и убил Дюмолена. Тут вы правы.
— Во время моего визита к Пуассиньяку мне удалось просмотреть подшивки газет, которые он собирает со скрупулезностью маньяка. И среди других в одной из подшивок я нашел тот экземпляр газеты, в которую был завернут кирпич, найденный на дне моря.
Рандо сложил руки на груди.
— Я охотно взял бы вас к нам в полицию, — сказал он серьезно. — Вы работаете, как профессионал.
— Благодарю, — режиссер поклонился, приложив руку к сердцу. — А на десерт я сообщу вам, что мсье Пуассиньяк — страстный курильщик трубки и пользуется приспособлением, очень похожим на те, которые мы нашли в таком изобилии в комнате Дюмолена, несмотря на то, что покойник не курил. На одной из своих прогулок я зашел в табачный магазин. Продавец представил мне два вида таких приспособлений. Одно поменьше, другое побольше. И ни одно из них не похоже на те, которыми мы располагаем и которыми пользуется Пуассиньяк. Это приспособления старого типа, которые, как я понял, давно не выпускаются.
— А значит? — Рандо щелкнул каблуками, как старый вояка.
— А значит? — ответил вопросом режиссер.
В этот момент в дверь постучали. Прежде чем они успели повернуть головы к двери, раздался тихий голос:
— Я не помешаю?
