шепот коснулся его слуха: 'Не важно, что провозглашает толпа Империя. Только Император есть знание и конечная истина'.
Улизнуть с празднования оказалось невозможно – Эвинда обступили гораздо теснее, чем прочих виновников торжества. Как неоднократно провозглашали в зале, Тьерсианская победа знаменовала новую – победоносную – стадию войны с 'проклятыми раанами'. Эвинд неловким извинением избавился наконец от желающих узнать, как ему удалось из рядовых выпрыгнуть сразу в офицеры, и в самом раздерганном состоянии духа укрылся от чужих глаз в нижнем баре Интеркомплекса.
Обширный зал был темен, как раанская пещера, только изредка красноватый луч пробегал по липам гостей; музыка играла достаточно громко, чтобы можно было слышать разговоры только за своим столом – идеальное место для уединения среди толпы. Бармен – белые рукава рубашки, единственно видимые в темноте, наполнил стакан Эвинда. Но лейтенант не успел толком осушить его, как две крепкие руки легли ему на плечи.
– Командир? – проворчал слева Ал Дэрк.
– Мо-о-й лейтена-а-нт? – пропел справа до безумия знакомый голос с лейрианским акцентом.
– Дэрк? Ллеаа? – В очередной вспышке света Эвинд убедился, что это действительно его пилоты. – Как вы сюда попали?
– Для поощрения в виде вознаграждения! – фыркнул Дэрк. – Нет, правда, мы получили приглашение на чествование своего командира. И, кстати, явились тоже вроде как с наградами…
– С на-а-шивками за ра-а-нение, – пояснила Ллеаа, – и по-о-вышением жалованья по-о это-о-му случаю.
– Погоди, Ллеаа! Как тебе вообще удалось уцелеть? Мы были уверены, что ты погибла!
Лейри пожала плечами.
– По-о-гибнуть глупо. То-о-нкий расчет. Вращение катера бро-о-сает торпеду вперед, истребитель уухо-о-дит с направления взрыва. Обгорела только обшивка катера, но-о я еще сражалась. В ко-о-нце меня подо-о-брали спасатели с 'Ао'.
– С 'Дня возмездия', она хочет сказать, – поддел Дэрк.
Ллеаа флегматично пожала плечами:
– Лейри-и-анский ли-и-нкор должен иметь лей-ри-и-анское на-а-звание.
– Кажется, не все в Астрофлоте с тобой согласны. – хмыкнул Дэрк и, обняв Эвинда за плечо, заговорщическим шепотом спросил: – Слушай, командир, ты тут самый осведомленный. Я насчет этой стратегии Императора, о которой все кричат. Правда, что нашелся способ извести крокодилов раз и навсегда?
Эвинд допил свой стакан и подставил его бармену под новую порцию.
– Так правда или нет? – настаивал Дэрк. – Ну, если правда!… После того, что мы сделали на Тьерс, после того, как доказали, что можем бить этих тварей и они будут наконец дохнуть от наших ударов… Теперь нас уже не остановишь. Теперь война начинается заново, – только война до победного, и никак иначе!
– Вернее, война на истребление, так точнее, – перебил холодный ровный голос.
– Это еще кто? – поинтересовался Дэрк, подозрительно глядя в темноту.
Эвинд запнулся, узнав при вспышке света узкое юношеское лицо в обрамлении длинных темных волос. Дон Аньо! Человек-раан.
– Так что ты имеешь против истребления крокодилов? – подбоченившись, переспросил слегка захмелевший Дэрк.
– То же, что имел бы ты против полного истребления своей расы, бледнея, проговорил Аньо.
– Сравнил тоже – 'их' и нас! – зло рассмеялся Дэрк. – Или ты из этих юродивых-миротворцев? Пьяным на смех! Не-ет, пораженцы и соглашатели были в моде, пока нас били, но теперь – теперь нас уж не остановишь Вырубить тварей всех под корень, выжечь их Дома Кланов! Новая стратегия Императора, слышал?
Не в состоянии больше сдерживаться, Аньо протянул свою узкую белую руку и с такой силой схватил пилота за ворот, что Дэрк едва не слетел с табурета.
– Эту 'стратегию' вам подсказали мои братья Эр-Нуат, – процедил он. – Я был против этого, я знал, что такая откровенность может стоить жизни всей расе раан. Но, погубив нас, Империя и сама погибнет!
Аньо выпустил Дэрка и зашагал прочь из бара. Эвинд оттолкнулся от стойки и поспешил за разведчиком.
Догнать Аньо удалось только у самого выхода.
– Постой! – окликнул Эвинд. Немигающие, как у раана, светло-серые глаза Аньо обратились к нему.
– Что ты хочешь сказать мне, офицер? Что не разделяешь мнение своего друга? И нас не следует вырубать под корень?
Серебристая песня раанской королевы снова всколыхнула лейтенанту сердце.
– Я не буду говорить, что понимаю или люблю раан, – прямо глядя в глаза Аньо, с ожесточением бросил он. – Слишком много они такого, что нельзя простить разумной – или хотя бы поторазумной – расе.
– Если бы ты мог узнать их поближе!…
– Нет. Спасибо. Благодарю. И мне не нравится мысль, что для достижения мира придется отдать им на откуп какие-то, пусть и далекие, планеты. Но если драка может все же прекратиться… не хочу зря хоронить своих друзей.
Черты Аньо остались неподвижными – и при этом Эвинд ясно уловил отразившееся на его лице невыносимое страдание.
– Большинство раан думает так, как ты, лейтенант. Неужели, пытаясь прекратить бесчинства одного клана, я – и Эр-Нуат – предали весь наш народ?.. Уничтожать Матерей – страшный способ останавливать войну…
– Ты сделал то, что сделал.
– Да, – едва слышно протянул Дон Аньо. – И бремя проклятия и славы за этот подвиг никогда не покинет нас с тобой. – Разведчик накрыл ладонью Имперский крест на груди своего полувоенного костюма и отвернулся.
– Подожди, – еще раз окликнул его Эвинд. – Убив раан, Империя погибнет что ты имел в виду, когда сказал это?
Лицо Аньо стало усталым и печальным.
– Оба наших государства существуют, только борясь против внешнего врага. Не станет его, не станет и их.
– Почему?..
– Ты тактик, а не стратег. Посмотри, сколько новых миров вошли в Империю за время войны, – ты ведь сам родом с такой планеты. Это воссоединение было принято только потому, что в одиночку труднее защититься от внешней угрозы. А если ее не станет, как ты думаешь, сколько таких миров пожелает выйти из состава Империи? И Великому Дому придется поискать нового врага. Вот только где – снаружи или внутри?
– Это твои рааны вывели такой закон?
– Да, мой учитель До-Эри. – Голос Аньо снизился до шепота. – И мне теперь кажется, что я послужил только орудием, с помощью которого Эр-Нуат намеревались обезопасить свою расу навсегда, если Император примет правильное решение… или, как трупный яд, погубить Империю самой своей гибелью.
– Надеюсь, твое предсказание не сбудется, – как можно тверже сказал Эвинд. – Что будешь делать дальше?
– Хотел бы вернуться в Эр-Раан, но пока мне путь туда заказан. Подлечусь немного и останусь здесь советником по делам Владычества. Может, удастся хоть как-то повлиять… А ты?
Эвинд пожал плечами:
– Кажется, сейчас это решают за меня.
Губы Аньо шевельнулись, словно он пытался вспомнить, что такое человеческая улыбка.
