длинные, распущенные волосы.
— Что такое? — спросила мама. — Работы слишком много?
— Нет. Конечно, работа не такая уж легкая, но мне здесь нравится.
Как ни удивительно, это было правдой, а ведь она всегда считала себя истинной горожанкой. Но с первых же дней Мэриголд работала не за страх, а за совесть, желая произвести на Джона впечатление, и обнаружила, что получает от своего труда больше удовлетворения, чем ожидала. Правда, немного разочаровывало, что он словно не замечает, много или мало она делала.
Теперь он был слишком вежлив, слишком сдержан. За исключением тех непонятных случаев, когда она ловила на себе его странный задумчивый взгляд, от которого у нее замирало сердце. Когда они сидели вдвоем за завтраком, Мэриголд частенько поглядывала на его руки, желая, чтобы он прикоснулся к ней, и ловила себя на том, что разглядывает его чувственный рот, задаваясь вопросом, каким может оказаться поцелуй этих губ.
Когда мама наконец выговорилась, Мэриголд повесила трубку, радуясь, что разговор окончился, и чувствуя себя виноватой за то, что едва слушала.
— Ты говорила по телефону.
Голос Джона заставил ее резко обернуться. Сердце у нее забилось где-то в горле. Он пришел прямо из душа, и его вид на пару секунд лишил Мэриголд дара речи. Он хоть представляет, насколько мужественен, неотразим и безумно хорош? Ее взгляд переместился с его потемневших мокрых волос на загорелое лицо, потом на губы — полные и чувственные.
— Мне позвонила мама, — наконец с усилием ответила Мэриголд.
Собственный голос показался ей чужим.
— Ты, должно быть, скучаешь по семье, — заметил Джон, немало удивив ее.
Она пожала плечами, ей стало неловко от его заботы.
— Да, хотя я слишком занята, чтобы постоянно об этом думать.
— Я хотел поблагодарить тебя за то, как много ты работаешь здесь.
Жаркая волна от его взгляда прошла по всему телу Мэриголд, задержавшись внизу живота. Похвала смутила ее, но ей было гораздо приятнее, чем она хотела бы признать.
— Мне тут нравится. Нравится работать.
Она начала собирать волосы, чтобы они не мешали, пока она закончит приготовление ужина.
— Не надо. — Джон стоял так близко, что она почувствовала запах его мыла и отметила, что он побрился. Глаза у него приобрели цвет горького шоколада.
— Что?
— Не убирай волосы, — хрипло пояснил он.
Джон ее хочет, осознала потрясенная Мэриголд. Сердце у нее бешено забилось, ноги стали ватными от невысказанной мольбы в его взгляде.
— Твои… волосы. Ты почти никогда их не распускаешь, а они такие красивые.
Прежде чем она успела как-то отреагировать, Джон протянул к ней руку, провел по волосам. Она так живо ощутила его прикосновение, словно прижалась к нему всем телом. Целых две недели у нее было такое чувство, словно он нарочно избегает ее, и вот теперь в одно мгновение они стали близки, как…
Джон убрал руку, но их взгляды скрестились.
Безумие. Она здесь на работе, и отношения со старомодным однолюбом в ее обязанности не входили.
Мэриголд заставила себя отступить.
— Мама передала привет. Бабуле-она-тоже-переда-ет-привет. Кстати-о-бабуле-мне-надо~ее- разбудить, — выпалила она и, крайне взволнованная, бросилась вон из кухни.
Высидеть ужин оказалось делом нелегким. Мэриголд сожгла бифштексы и не дожарила картофель. Ей, правда, было все равно, поскольку она щедро поливала соусом все, что ела. Если бы она еще могла есть.
Джон, занятый своими мыслями, ковырялся в тарелке, пока бабуля расспрашивала Мэриголд о звонке ее матери. Возможно, Мэриголд только показалось, но чем оживленнее она говорила, тем замкнутее становился Джон. То ли его тоже беспокоило случившееся между ними до ужина, или он просто был не в настроении, потому что начался дождь? Ведь смена погоды задержит сенокос. Мэриголд обрадовалась, когда зазвонил телефон.
— Я подойду, — быстро сказала она.
Женский голос попросил Джона. Не позволив себе даже подумать, кто она такая, Мэриголд передала ему трубку. Их руки встретились, легкое касание пальцев, но оно пронзило ее до пяток. Внутри у Мэриголд все заныло, и она заставила себя отвернуться, не взглянув на Джона.
Потом начала убирать со стола, прилагая все усилия, чтобы не слышать его голос. Но не успел он повесить трубку, как их взгляды опять встретились.
— Это Нина Помпер, наша соседка. — Он посмотрел на бабушку. — У нее свиньи разбежались. Они там с Перси.
Он недовольно скривил губы, а бабуля нахмурилась.
— Бедный, милый Перси. Надеюсь, они его не испугали.
«Кто такой Перси?» — подумала Мэриголд, однако спросить не успела, потому что Джон уже выходил на веранду.
— Муж Нины в отъезде, а сама она не может с этим справиться. — Джон накинул дождевик.
— Я вам помогу, — услышала Мэриголд свой голос. Вот еще одна возможность доказать ему, что горожанки отнюдь не неженки.
Секунду поколебавшись, он покачал головой:
— Нет, на улице сыро.
— Так всегда бывает, когда идет дождь, — возразила Мэриголд, стараясь говорить непринужденно. Мысль о том, что она будет наедине с Джоном, заставила ее вздрогнуть от предвкушения. — Я не боюсь промокнуть.
— Ну, тогда… — Он не смотрел на нее.
— Ты один не справишься, Джон, — поддержала ее бабушка. — Пусть Мэриголд тебе поможет, дело пойдет быстрее. Эти несносные свиньи. Бедный Перси. Может, именно сейчас они его терроризируют.
Джон пристально взглянул на Мэриголд, и она постаралась, чтобы на ее лице не отразилось волнение, а сердце не стучало так бешено.
— Может, так будет и лучше, раз Нина не в состоянии помочь, — наконец проговорил Джон.
Он дал ей свой комбинезон, и, надевая его, Мэриголд старалась не думать о том, что они будут вдвоем.
Когда они приехали на ферму Помперов, она сразу поняла, почему хозяйка не сможет им помочь: ей осталось всего ничего до родов. Невысокая женщина с темно-рыжими волосами и румяным лицом не переставая благодарила их за то, что они пришли ей на выручку.
— Мы рады помочь, — отозвался Джон.
Мэриголд обратила внимание, что он не раз поглядывал на огромный живот Нины, и от его тоскливого взгляда сердце у девушки сжалось. Ей вдруг стало ясно, что он добрый, а его угрюмость была только оружием, с помощью которого он защищал себя от новых душевных травм, было также ясно, что Джон отчаянно хотел иметь семью. Почему же он не нашел себе хорошую женщину? Впрочем, он из тех мужчин, кто выбирает раз и навсегда. Значит, ей тем более не стоит вступать с ним в какие бы то ни было отношения, невзирая на всю ее тягу к нему.
— Ты уверена, что свиньи на моем лугу? — спросил Джон.
Нина кивнула и добавила:
— Гэри Норт видел их там, когда проезжал мимо.
— Мы с Мэриголд соберем их и подгоним к воротам, хорошо?
— Спасибо, — ответила Нина, пожелав им удачи.
— Ты еще не передумала? — спросил Джон, когда они шли к полю, но были еще недалеко от дома. — А то можешь вернуться в грузовик.
Мэриголд осторожно ступала, глядя под ноги. Моросящий дождь усиливался, и земля делалась все
