Юхан понимает: ни один инспектор рыбнадзора не простит, если его примут за браконьера. Посчитать инспектора за браконьера ужасное преступление. Юхан ожидает, что инспектор рассвирепеет, но нет — высокий человек смеется. От души. Смеется и Радамес.
— Скажите пожалуйста! — Инспектор бьет ладонью по колену и хохочет. — Я вытаскиваю сети браконьера, а меня самого… Вот так здорово!
Проходит несколько минут, владелец мотоцикла снова становится серьезным.
— Так кого же ты… туда… за мной послал? Они уже окружают мотоцикл?
Юхан выглядит жалким. Ничего не поделаешь. Придется говорить правду.
Инспектор таращит глаза. Он в недоумении. Ведь Юхан уже привел мотоцикл в негодное состояние. Почему же он не действовал дальше?
Юхан молчит. Невысказанные слова написаны на его лице.
— Да… — произносит защитник рыбных богатств и почему-то вздыхает. — Так вот оно что!.. Плохо, очень плохо. Что начато, нужно довести до конца. Мне кажется — это самое главное.
Инспектор прощается только с Радамесом.
Юхан Салу долго смотрит на дверь.
Потом глубоко вздыхает и вытаскивает из-за шкафа заброшенную афишу. Ту, на которой «Осенний бал» стоит столбом, а в правом углу красуется кленовый лист. Ту, которая ему самому нравилась.
Не обращая внимания на Радамеса, Юхан прикрепляет ватман кнопками на прежнее место. Потом берет в руки кисточку.
Что начато, нужно довести до конца.
Передача для родителей
Юхан Салу оказался жертвой чужого хвастовства. Таммекянд хвастался, а Юхан должен страдать. Теперь Юхан сидит в сарае Таммекяндов на чурбане и уже в пятый раз повторяет:
— Я бригадир плотников Па?аберитс.
И Таммекянд уже в пятый раз ругает Юхана:
— Что у тебя за голос? Какой-то мышиный писк. Нужно говорить басом. Сколько раз тебя просить?
Правда, Юхану сказано, что нужно говорить басом, но не так-то легко выполнить просьбу. Первые два слова Юхан произносит басом довольно сносно, но под конец голосовые связки подводят.
— Наказание мне с тобой! — говорит Пауль словами своей тети. — Ну никак не может человек взять себя в руки!
Нет же, Юхан старается изо всех сил, даже вспотел. Но ничего не выходит! Слова «бригадир плотников Пааберитс» по-прежнему поднимаются на голосовых связках в гору. Только когда Юхан догадывается сложить ладони рупором, все идет на лад. Теперь можно приниматься за дело, считает Таммекянд.
А дело в том, что нужно подготовить радиопередачу. Таммекянду поручили это только потому, что он хвастался. В праздники он гостил у дяди и побывал у него на работе в Доме радио. Вернувшись домой, он заявил, что подготовить радиопередачу для него сущий пустяк. Ничего, говорит, если перед микрофоном захочется чихнуть или закашляешься. Помехи можно вырезать ножницами. Все, что идет в эфир, записано на пленку. Таких репортеров, говорит, и нет, которые не покашливают перед микрофоном. Он, говорит, сам видел, как на радио вырезали покашливания. Ножницы все время щелкали, так много приходилось кромсать.
Каждый день Таммекянд добавлял новые подробности о работе радиокорреспондента. Договорился до того, что в один прекрасный день классный руководитель Виктор Янович сказал:
— Хорошо, что у нас имеются знатоки радио. Скоро будет родительское собрание, и нам поручено рассказать о ходе строительства нового интерната. Таммекянд, ты возьмешь школьный магнитофон и сделаешь репортаж. Побеседуй с бригадиром плотников Пааберитсом. А на собрании родители услышат репортаж по школьному радио.
Таммекянду разрешили взять себе помощника, и он выбрал Юхана. Вот почему Юхан держит ладони рупором и старается говорить грубым низким голосом:
— Я бригадир плотников Пааберитс.
Про свои знания Таммекянд сильно приврал. Юхан понял это тотчас же, как они начали делать репортаж. Таммекянд совсем не знал, что при сильном ветре на магнитной пленке появляются посторонние шумы. Это выяснилось потом, когда прослушивали записанный на пленку разговор.
Репортаж пришлось делать заново. В другой раз беседа удалась лучше. Ветра не было. Таммекянд спросил, как идет строительство, каких материалов не хватает, и еще что-то в том же духе. Естественно, он иногда покашливал. Бригадир плотников Пааберитс ответил, что работа идет неплохо, но шамотовых кирпичей не хватает. Он тоже кашлянул несколько раз.
А потом Таммекянд стал вырезать покашливания. Юхан увидел, что его друг приврал даже больше, чем он, Юхан, мог подумать. Таммекянд вырезал покашливания, а заодно прихватил и часть текста. Так, например, из фразы «Бригадир, кх, кх, плотников Пааберитс» получилось «Брига ков Пааберитс».
После получасовой работы с ножницами магнитной пленки на катушке осталось совсем немного. Друзья поняли, что к бригадиру плотников придется идти в третий раз. Они наверняка пошли бы, если б не совещание передовиков. Бригадира вызвали в Таллин, и он уехал. Обещал вернуться в воскресенье, к началу родительского собрания.
Тут-то Таммекянд и нашел единственный способ, как выкрутиться из этой истории. Юхан будет говорить за бригадира, и они сделают репортаж заново. Всем ведь известно, что телефон и радио искажают голос. Если Юхан будет говорить басом, то сам Пааберитс признает его голос за свой. Главное, чтобы Юхан отвечал на вопросы репортера теми же словами, что были произнесены на стройплощадке. А свой разговор ребята запомнили хорошо.
И вот Таммекянд с Юханом Салу проводят в дровяном сарае уже седьмую репетицию. Хотя Таммекянд сам виноват, что все так нелепо получилось, он то и дело отчитывает Юхана.
Кашлять больше не разрешается, потому что вырезать покашливания гораздо труднее, чем Таммекянд считал прежде. Ошибаться нельзя вовсе, так как одна лента уже искромсана. Классный руководитель дал Таммекянду только две кассеты. Вторую нужно беречь как зеницу ока.
Уже шесть раз ребята переделывали и прослушивали репортаж. Записывали на одну и ту же пленку, потому что, когда записываешь новое, старое стирается само собой. Ферромагнитная лента как школьная доска — пиши да стирай. Юхан считает, что она даже лучше, чем доска, — руки не пачкаешь.
Юхан заучил наизусть все высказывания бригадира. Разбуди его среди ночи — и он тебе все изложит. Низкий голос тоже начинает получаться, потому что Юхан говорит в ладони, как в рупор. Но все же он не верит, что передача получится. Если кого и удастся обмануть, то уж, наверное, не самого бригадира. А Таммекянд тут же рассеивает его сомнения. Он уверяет, что бригадир совсем и не знает, какой у него голос. Потому что свой голос человек ощущает через какой-то проход в носоглотке. Услышать собственный голос можно лишь на магнитофоне. А Пааберитсу такой случай еще не выпадал.
Таммекянд так умело объясняет, что сомнений вскоре как не бывало.
По сути дела, они никого не обманывают. Бригадир плотников Пааберитс произносит те же слова, что и на объекте. Где же тут обман?
Седьмой репетицией Таммекянд доволен. Юхан раза три заикнулся, но это даже хорошо. Ведь человек, за которого Юхан говорит, не был златоустом. Теперь можно записать репортаж на пленку.
— Внимание! Запись! — говорит Таммекянд и включает магнитофон.
Ему гораздо труднее, чем Юхану, это точно. Он и о фоне заботится. Без настоящего фона ничего не получится. Сначала Таммекянд постукивает около магнитофона по кирпичу ножом, и только после этого задает вопрос Пааберитсу. Этот стук передает рабочую атмосферу на строительстве.
— Наш микрофон находится сейчас на стройке здания интерната Таристеской школы, — начинает Таммекянд.
