Княжеские владения на Руси в X — первой половине XIII в.

В. О. Ключевский отмечал, что трое старших Ярославичей получили после смерти отца наиболее доходные области. Доходность земель, по В. О. Ключевскому, зависела не от численности проживавшего на них населения и не от плодородности почв, а от их близости к южным морским побережьям или, вернее, к южным торговым рынкам. Историк указал также, что приморские южные земли отличались одной важной особенностью. Они были наиболее «угрожаемыми извне», поскольку соприкасались с Половецкой степью, и были доступны для вторжений кочевников. Поэтому старшие Ярославичи, принимая в держание наиболее доходные земли, как бы брали на себя обязательство оборонять полученные ими территории от внешних врагов^{2}.

Следует сразу же отметить некоторые неувязки данного положения В. О. Ключевского.

Наиболее близкими к южным морям и к Половецкой степи в XI в. были Тмутараканская, Теребовльская и Переяславская земли. Если исходить из концепции В. О. Ключевского, то в них-то и должны были находиться на княжении старшие Ярославичи. Однако фактами это не подтверждается.

Тмутараканская земля, как показывают источники, особой ценности для Ярославичей не представляла. Князь Святослав Ярославич, которому она досталась по завещанию отца, отдал ее в держание сыну Глебу, а когда Ростислав Владимирович выбил его из Тмутаракани в 1065 г., Глеб не стал предпринимать серьезных попыток, чтобы вернуть ее. В 1067 г. после смерти Ростислава монаху Никону Великому пришлось даже упрашивать Святослава вновь назначить своим наместником в Тмутаракань Глеба. Во второй половине XI в. князья иногда посылали управлять Тмутараканской землей бояр (вроде Ратибора). Таманский полуостров никогда не привлекал Рюриковичей, имевших более цепные уделы в центральных районах Руси. По летописям, Тмутаракань в XI в. проходит как некий «перевалочный пункт», куда обычно бежали и где обосновывались младшие Рюриковичи, лишенные доли в центральных районах Руси. Причем они рассматривали Тмутаракань как место, где можно временно остановиться, собраться с силами, нанять половцев, хазар, печенегов, а затем вновь устремиться в более северные районы Руси с целью их захвата.

Теребовльская волость вряд ли была густо населена во второй половине XI в. Она представляла собой нечто вроде «буферной зоны» между Венгрией и степными кочевниками и была весьма «угрожаема извне». Разве в ней сидел кто-нибудь из старших Ярославичей в XI в.? Нет! Великий князь Всеволод дал ее в держание самому младшему и неавторитетному впучатому племяннику Васильку Ростиславичу.

Третьим, наиболее близким к морю, а также к Степи русским княжеством была Переяславская земля. Когда в 1054 г. половцы впервые подошли к границам Руси, они заключили договор о мине не с киевским и не с черниговским, а с переяславским князем. Их первое нападение на Русь в 1061 г. ознаменовалось вторжением в пределы Переяславщины. Тем не менее по завещанию Ярослава Мудрого Переяславль достался его самому младшему из старших сыновей — Всеволоду.

В. О. Ключевский уверял, что порядок, установленный в 1054 г., существовал на протяжении жизни всего поколения Ярославичей. Но как же в таком случае расценивать захват великокняжеской власти в 1068 г. Всеславом полоцким, а также изгнание в 1073 г. за пределы Руси великого князя Изяслава Ярославича и узурпацию великокняжеского стола Святославом Ярославичем?

Удовлетворительного ответа на эти вопросы В. О. Ключевский не дал, хотя и упомянул об этих событиях.

В. О. Ключевский утверждал, что мысль «о нераздельности княжеского владения» продолжала существовать и в XII в. «Это была целая теория, постепенно сложившаяся в политическом сознании Ярославичей, с помощью которой они старались ориентироваться в путанице своих перекрещивающихся интересов и пытались исправить практику своих отношений, когда они чересчур осложнялись»^{3}.

В качестве иллюстрации применения данной теории к практике русскими князьями В. О. Ключевский привел два примера. Первый — договор 1077 г. между Изяславом и Всеволодом Ярославичами, по которому Всеволод уступал Изяславу великокняжескую власть «как старшему»^{4} . Второй — отказ Владимира Мономаха от великокняжеского стола в 1093 г. в пользу Святополка Изяславича, якобы потому, что отец последнего сидел на том столе прежде его отца^{5}.

В связи с этими примерами возникают вопросы: почему в 1073 г. Всеволод Ярославич, позабыв о правиле старшинства, способствовал лишению Изяслава верховной власти, и почему в 1113 г. Владимир Мономах узурпировал великокняжеский стол, хотя были живы Давыд, Олег и Ярослав Святославичи, чей отец сидел в Киеве прежде отца Мономаха?

Чтобы объяснить возникшие противоречия, В. О. Ключевский был вынужден весьма расплывчато сформулировать свой конечный вывод: «…в продолжение более чем полутора века со смерти Ярослава он (порядок владений землями по принципу старшинства в роде. — О.Р.) действовал всегда и никогда — всегда отчасти и никогда вполне»^{6}.

А дело заключалось в том, что ни в 1077 г., ни в 1093 г., ни раньше, ни позже князья не руководствовались теорией «нераздельности княжеского владения». Эта теория придумана В. О. Ключевским. И это мы попытаемся доказать.

27 декабря 1076 г. умер князь Святослав Ярославич. Его брат Всеволод немедленно захватил великокняжескую власть, а Черниговскую землю, которой он владел ранее, передал сыну Владимиру Мономаху. Остальные держатели ничего не получили в дополнение к своим владениям после вокняжения Всеволода в Киеве. Это вызвало их недовольство. Между тем к западной границе Руси подошел с польскими войсками князь-изгнанник Изяслав Ярославич. По сведениям В. Н. Татищева, Изяславу «Ростиславичи (сыновья Ростислава Владимировича. — О.Р.) обесчали в помочь их полки прислать»^{7}. Всеволод Ярославич был также вынужден выступить с войсками к западной границе. Тем временем в тылу у него создалась опасная ситуация. 4 мая 1077 г. князь Борис Вячеславич захватил Чернигов. Правда, спустя 8 дней он бежал оттуда в Тмутаракань к князю Роману Святославичу. У В. Н. Татищева записано, что его выгнал из Чернигова Владимир Мономах, пришедший из Киева, где он замещал великого князя^{8}. И это, скорее всего, соответствует действительности, так как по своей воле Борис, конечно, не ушел бы из Черниговской земли. Бегство Бориса в Тмутаракань не было случайным. Там он мог получить помощь от Романа Святославича, находившегося в дружеских отношениях с половецкими ханами. Там, на юге, создалась коалиция, которая могла использовать отсутствие великокняжеских войск в центре Руси в своих интересах. От столкновения Изяслава и Всеволода Ярославичей на западной границе выигрывали их племянники. Всеволод по достоинству оценил обстановку и сделал очень хитрый ход. Он отказался от Киева в пользу старшего брата, но взамен его получил обширное Черниговское княжество, а его сын Владимир Мономах тогда же получил от Изяслава Смоленскую землю. Данное соглашение пошло на пользу обоим Ярославичам, а их племянники остались «внакладе».

Если бы Всеволод с самого начала руководствовался той теорией, которую «выявил» В. О. Ключевский, он бы после смерти Святослава послал гонца на запад и позвал бы Изяслава на Русь для занятия великокняжеского стола. Но Всеволод сам хотел закрепиться на великокняжеском столе, поэтому он отказался от верховной власти только под сильнейшим нажимом, как извне, так и изнутри, а не потому что он исходил из права старшего.

Сходная ситуация сложилась на Руси и в 1093 г. после смерти Всеволода Ярославича.

Как хорошо известно из летописей, Мономах был верным помощником своего отца, проводником его политики. За это он и получил от него в 1078 г. Черниговскую землю, а Мстислав — сын Мономаха — в 1088 г. Новгородскую. Также хорошо известно, что в последние годы княжения Всеволода Ярославича в Киеве возникли конфликты между ним и его старшими дружинниками, некогда помогшими ему утвердиться на великокняжеском столе. Всеволод начал ими пренебрегать и стал опираться на «уных», которые грабили и продавали свободных людей в рабство. Возмущение внутренней политикой Всеволода было настолько велико, что это отметил автор «Повести временных лет», а его позднейший редактор — ставленник Мономаха — почему-то не снял данного текста из летописи. Приход Владимира Всеволодича к власти в Киеве означал продолжение политики его отца, ненавистной киевскому боярству. Поэтому Мономах в 1093 г. не мог рассчитывать на помощь влиятельных боярских верхов, а также свободного населения города, пострадавшего от злоупотреблений великокняжеской администрации.

Более того, у Мономаха были серьезные противники и в других областях Руси. Наиболее