Землю грызет мертвец

таких случаев, когда приходится ходить без брюк. Топ с золотыми блестками сбился с пути истинного в сторону излишней открытости, но ряды нашитых золотых кружков придавали ему сходство не со спортивным бюстгальтером, а с костюмом игрока в банк. Длинные и прямые рукава закрывали руки от плеч, а бинты на кистях маскировали черные кружевные перчатки без пальцев.

Да, это была серьезная трудность. Руки участвуют в танце живота, начиная и завершая грациозные движения. И сейчас, несмотря на все анальгетики, адски больно было держать их правильно. Но то, что я на этом сосредоточилась, помогло отвлечься от факта, что Чень Лун действительно показался в зале, в первых рядах в середине — сидел, улыбаясь и кивая в такт музыке. Одет он был в традиционный китайский халат — черный, с красными вышитыми; драконами. Я только один раз поймала его взгляд и обрадовалась, что руки он держит в своих широких рукавах. Иначе, вероятно, он бы размахивал долларовыми бумажками, как шафер на мальчишнике.

Его приятельницу, сидевшую справа, не слишком радовал его интерес к танцовщице. Она все толкала его локотком, пока он не нагнулся и не сказал что-то вампиру слева от себя — тут они оба тихо засмеялись. Кажется, я узнала этого нового вампира — он был из тех, кто во время драки ждал, пока определится победитель.

Через пролет примостилась семья Сяо, радуясь совместному выходу в свет. Мама сидела прямо и ровно, руки на коленях, но глаза ее вспыхнули ярче, когда на сцене появился Коул. Сяо Лай устроился на мускулистых ногах своего отца, подпрыгивая в такт музыке.

Я даже не успела понять, что закончилась первая песня, и вторая пошла куда быстрее. Да, труднее, но и веселее тоже. Где-то в середине зал стал хлопать в такт, и это вдохновило меня попробовать те движения, которые я уже годами не делала — пусть даже наутро мне будет трудно двигаться. Наверное, получилось — судя по одобрительным воплям в финале.

Теперь я вспомнила, почему я первой приходила на уроки танцев и уходила последней. Татуировки — фигня. А вот правильно исполненный и сердцем воспринятый танец живота — это истинный боди-арт, искусство тела. И моя публика была идеальной. Если не считать Луна с его пассией, которых я подчеркнуто не замечала, то в основном это были семьи. Не было волчьего свиста, улюлюканья и воя — только аплодисменты в нужное время. И я вела их дорогой мелодии, рассказывая историю, которую они понимали нутром, на универсальном языке ритмов. О'кей, признала я, раскланиваясь в ответ на новый взрыв аплодисментов. Это действительно суперкайф.

Не успела начаться последняя песня, как из глубины тента стал подпевать Вайль. Я даже не знала, что на эту музыку есть слова, и уж точно не ожидала, что номер станет коллективным. Но он пел, направляясь ко мне посередине прохода — пел хрипловатым баритоном по-румынски.

Определенно любовная лирика, решила я, поворачиваясь и качая бедрами в его сторону. Потом оглянулась через плечо — улыбка у него была безусловно хищная. Я качнула корпусом в его сторону, и наградой мне был взгляд такого пронзительного голода, что я чуть на него не прыгнула. Как он сумел удержаться до конца песни в рамках «дети до шестнадцати», не знаю. Но громовые аплодисменты подтвердили, что зрелище народу понравилось.

Виляя, я ушла со сцены, помахивая руками и посылая своим новым фанатам воздушные поцелуи. Несомненно, именно поэтому, проходя мимо задника, я влепилась со всего размаху в несущий столб — и чуть не обрушила весь театр, в буквальном смысле слова. Схватившись за столб, я зафиксировала его неподвижно, стараясь не думать, что будет, если нам не удастся заманить Луна в схватку один на один, исключительно из-за того, что Старшая Помощница Ликвидатора налетела головой на железную палку.

Мое внимание привлек какой-то звук справа, очень деликатный звук, нечто среднее между тихим храпом и едва заметным бульканьем. Я чуть высунулась наружу — и увидела, что Коул катается по земле.

— Что с тобой? — я бросилась к нему и постаралась зафиксировать, чтобы посмотреть, куда он ранен. Тут я увидела его лицо. — Ты смеешься?

— О Боже, видела бы ты себя сейчас! — Он пытался сдержаться, чтобы не отвлечь публику от пения Вайля, но все равно смех рвался у него изо рта.

— Тебе больше делать нечего? — спросила я зло.

— Как смотреть танец живота в исполнении красавицы? Ты обо мне?

— Так что, хорошо было?

— Совершенно не могу понять, почему ты так отбрыкивалась — ну, пока на шест не налетела. Хорошо, что никто тебя не видел, кроме меня.

— Я видела.

К нам подошла Кассандра, смеясь так, что плечи тряслись.

— Какого чер… а не твоя ли сейчас очередь? — вызверилась я на нее.

— Моя, и мне было так страшно, что меня три раза вырвало. Но сейчас лучше. — И ее улыбка была такой же теплой, как ее объятие. — Спасибо.

— Ну хорошо. Каждый раз, когда тебя будет развлекать мое попадание мордой в лужу, буду считать, что выполнила свою задачу. Но что со мной творится последнее время? — спросила я у всех сразу. — Дня не проходит, чтобы я обо что-то не ударилась или не споткнулась. Я же в колледже спортсменкой была!

Кассандра посмотрела на меня с грустью.

— Вселенная требует равновесия, Жасмин. Твои силы как экстрасенса выросли?

— Ну да.

— Вероятно, изобилие недавних случаев неловкости — цена, которую ты за это платишь.

— Ну знаешь, если это правда, то очень неприятная.

Она кивнула, отвлеченная какими-то более важными мыслями.

— А ты… — Кассандра облизала губы, стрельнув глазами в сторону тента, будто ей был виден Лун через два слоя брезента и через черный занавес. — А ты будешь рядом, когда настанет этот момент?

— В том же помещении — достаточно?

— Ой, правда? У меня слов нет, как я рада это слышать!

— Это идея Вайля. Когда мы устроим бесплатное чтение мыслей, одновременно мы с ним будем давать приватный танец живота. И потому я все время буду рядом с тобой.

В брезентовом павильоне наступил момент затишья, за ним — уверенный шквал аплодисментов. Потом Вайль начал финальную песню.

— От Йетты Симмс мы знаем, что Лун любит улиток. И мы ему предложим поднос деликатесов в надежде, что он будет в настроении себя побаловать.

Это Кассандра уже знала, но надо было занять ее мысли, поэтому я повторила:

— А если он не станет есть?

— Придумаем другой способ заставить его проглотить таблетку. Может, подсунуть в его витамины или что-то в этом роде. Не съест — тогда и будем думать, а пока что надо приманить его на лакомство. Ешь с ним вровень, главное, улиток не трогай.

Она кивнула и казалась вполне спокойной, если только не глядеть на ее руки. Длинные тонкие пальцы ходили и шевелились, как вылупившиеся из яиц змеи.

— А, Кассандра! — вступил в разговор Коул. — Все забываю тебе сказать. Там в публике твой бойфренд.

Произнес он это таким тоном, будто мы снова школьники и он подозревает, что у нее тяжелый случай заражения вшами.

Коул встал в позу супергероя — ноги на ширину плеч, руки в боки, подбородок в небо — и пропел:

— На-на-на-на, на-на-на-на, спецназ полиции!

— Боже мой! — Кассандра вцепилась в меня, и ногти вонзились мне в плечи. — Жасмин, мое видение!

Я скрыла ужас, который скрутил меня, когда я поняла: все участники ее видения заняли сейчас свои места.

— Кассандра, не волнуйся. Обещаю, что застрелю змею до того, как она ударит.

— Я тоже там буду, — заверил ее Коул.