Землю грызет мертвец

трясина засасывает с головой, если не будешь сопротивляться! И ты в ней сейчас по горлышко, Жасмин. Ты этим хочешь кончить?

Вот это была подача — рев во всю глотку, как было, когда я в нежном возрасте шести лет пришла домой вся в грязи. Тогда мне хотелось плакать — сейчас мне хотелось пнуть его сапогом в изношенные колени. Все-таки он в конечном счете правильно меня воспитал: научил отбивать крученые мячи.

— Никак нет, сэр!

— Тогда перестань сидеть на заднице и сделай что-нибудь!

— Есть, сэр!

— Ты еще этого своего начальника не уложила?

— Что?

— Тебе очевидным образом надо с кем-то лечь, Жас.

— Господи, не может быть. Альберт, мы с тобой не говорим на эти темы!

Я дала отбой — в ужасе, но хохоча. Этому человеку место в клетке. В зоопарке. Который на Марсе.

Но в своем мерзком и прямом стиле Альберт дал мне ответ. Мы с Мэттом любили друг друга до конца нашей жизни. До рассвета нашей вечности. И я все еще надеялась, что он пьян от радости, куда бы его ни занесло сейчас. А у него по отношению ко мне те же чувства?

ПОМНИ, сказал Рауль, включая мой разум на просмотр сцены, которую мне никогда пересматривать не хотелось. Но мой дух все равно рисовал мне нас, мертвых, на кухонном полу, мое тело валяется поперек тела Мэтта, а наши души поднимаются в нашем последнем совместном действе. А потом его душа, этот шедевр искусства, многоцветный и многогранный, которым я могла бы любоваться дни и дни, не отрываясь, раскололась — и одна часть вошла в мою душу, слилась с нею. Он оставил во мне часть своей души, чтобы я знала. Чтобы могла испытать покой.

Глава 25

Но перед тем как обрести истинный мир, мне надо было закончить работу. И сейчас, когда я знала, как это сделать, нужно было начать осуществлять план. Я позвонила в наш центральный офис.

— «Демлок фармасьютикалз»! — отозвался полный готовности хрипловатый голос Марты.

— Пожалуйста, отдел маркетинга.

Три щелчка, гудение, потом Марта смогла сказать:

— Говорите.

— Это Жас. Пит на месте?

— Где ж ему еще быть?

— На уроке танцев.

— Смешно. Погоди секунду, лапонька.

Первые слова Пита прозвучали привычно:

— Что, опять машину разбила?

— Это как? — ответила я со злобой. — Ты нам только мопеды дал.

— Ты видела тот дворец, который снял Вайль? Он мне стоит руки, ноги и еще парочки внутренних органов!

— Ой, тогда я скажу Бергману, чтобы убрал с пола этот сверхмощный бензиновый мотор. Как ты думаешь, мыло «Пальмолив» уберет машинное масло?

Пит в ответ издал звук, который только он умеет — начало припадка «все, я для вас карманы уже вывернул!». Когда-то они меня пугали, теперь начинают нравиться. Да, я понимаю. Это тревожный симптом.

— Шучу, у нас тут все в ажуре. — Или будет в ажуре, как только ковры почистят. — А вот тент нашего павильона ночью сгорел начисто.

И снова тот же звук — его мог бы издать человек, подавившийся бифштексом, во врезавшихся до крови стальных трусах и идущий босиком по битому стеклу. Я тут же добавила:

— Те, кто его сжег, уже сейчас прислали замену. Откуда мы плавно переходим к моей проблеме. — Я изложила события минувшей ночи, участие Джерико и попытки Пенгфей — через посредство Луна — замести следы. — Губернатор Техаса уже у них в кармане. На тебя кто-нибудь выходил, чтобы прикрыть нашу операцию?

— Н-нет, — ответил он задумчиво. — Но я приглашен завтра на доклад к президенту по совершенно другому делу. Только теперь я думаю…

— Вот и я тоже. Ты можешь как-нибудь до того времени сделать так, чтобы тебя искали? Просто на всякий случай?

— А ты можешь все это провернуть сегодня?

Понятия не имею.

— Не вопрос.

— Тогда мне что-то стало нехорошо. Сыр, наверное, несвежий был на завтрак. Я еду домой, Жас, и сутки меня не будет — это все, что могу обещать. И знаешь что? Спасибо тебе за повод. Бесит меня этот костюм, который я сегодня надел. Врезается под мышками. Так хочется сбросить к чертовой матери этот пиджак и…

— Пит, черт побери! Кажется, я нашла след.

— Что такое?

— Ты вспомнил про костюм, и у меня в голове все сложилось. Авхар Самоса мне сказал, что эту кричащую лиловую тройку он купил в магазине мужской одежды некоего Фраермана. А потом тот сборщик, которого нанял Самос, мне сказал, что там же купил ковбойские сапоги.

— Проверим.

— Погоди, сейчас подумаю… надо вспомнить разговоры… — Я вернулась мысленно к беседе с Шуньяном Фа и Йелем. — В Рино магазин.

— Отлично.

Глава 26

Поскольку Пит дал свое соизволение привлекать Джерико настолько, насколько это потребуется, я была настроена, выходя, выложить все как есть. Но прежнее желание защитить эти хрупкие жизни, окружающие меня, заговорило во весь голос, когда я вышла и увидела, как он серьезно беседует с Кассандрой.

Этот человек — отец, и не такой, как Альберт. Сейчас ему ничего не грозит, и даже его начальство хочет, чтобы он в это дело не лез. Так что не трогай его.

Вот тут и показалась Сяо Жэ. Как и Кассандра, она сегодня утром провела немного лишнего времени у зеркала. Блестящие черные волосы она распустила, и с ними отлично сочетался красный свитер с вырезом на шее. Черные слаксы смотрелись идеально — одно из преимуществ, когда твой ребенок регулярно не срыгивает. Малыш Лай, одетый в синий комбинезон с обезьянками, ехал в коляске впереди мамы и выглядел так радостно, будто все утро кокал бутылки — только маленькие, детские.

Коул поднялся им навстречу. Свет в глазах Жэ, улыбнувшейся навстречу его взгляду, меня обеспокоил. Не то чтобы она притворялась увлеченной, но от самого факта ее увлечения мне стало обидно за Шао. Другого мужчины быть не должно. Даже в мечтах. Я поглядела на Жэ. Даже во снах.

Я присела возле коляски и стала разговаривать с Лаем, предлагая ему когда-нибудь дать И-Джей несколько уроков, как прыгать, не заливая все слюной. Через пару минут рядом со мной присела Жэ, улыбнулась ребенку, но заговорила со мной: