От Александра Яковлева, Москва, «Литературная газета»:
Вышел первый номер «Невского проспекта». Стихи Глеба Горбовского, Александра Кушнера, обзор журнала «Звезда», материал о международной блокадной конференции. И моя редакторская статья «Петербургский срез».
Путин возглавит предвыборный список «Единой России», но в партию вступать не будет. Замысловатая комбинация с примитивной целью. Вторая КПСС! Полная зачистка политического ланшафта. У «СР» шансы на прохождение 7 % барьера резко падают.
По «Эху Москвы» выступает лидер Сельскохозяйственной партии: 26 % населения живет в сельской местности, и только 8 % населения занимается сельским хозяйством. Те, что живут на селе, не обязательно занимаются сельским хозяйством — пенсионеры, почта, учителя, пьяницы.
Некоторые западные политики ведут дело к тому, что русский народ — никчемный народ: и культура у него плохая, и цивилизация плохая, и прав никаких нет, одним словом — «Документы фальшивые! Освободите территорию!»
…Однажды я написал рассказ про Гитлера, которого в мае сорок пятого взяли в плен, и вместо положенной ему смертной казни Сталин отправил его в советский пионерский лагерь на перевоспитание. Чтобы Гитлер, наблюдая, как советская детвора, опаленная войной, любит социалистическую родину и товарища Сталина, мучился бы, подлец. Гитлера водят на политинформацию, в туристические походы, заставляют участвовать в концертах самодеятельности и спектаклях, где он играет самого себя, и всё такое прочее. Кончается тем, что пионеры начинают обращаться к нему «товарищ Гитлер», а сам он, выступая на собраниях, начинает ругать фашизм и, ощутив мощь идей социализма, славить товарища Сталина. Иосиф Виссарионович сидит в зале, вяло аплодирует вместе со всеми и ворчит: «Ладно, ладно, собачий сын, хватит лести, говори по существу…» Чего-то в рассказе не хватало. Недавно я нашел его среди вороха старых бумаг, перечитал и понял, что рассказу при забавном, в общем-то, сюжете не хватало мыслей, идеи. Просто захотелось молодому тогда автору отметиться в жанре модной альтернативной фантастики, вот и всё. Искра нового смысла не высеклась. Не высекается она и сейчас. Просто писать — скучновато. Тусоваться — еще скучнее. Может, начать путешествовать?
Был в гостях Миша Веллер. Завтракали, говорили. Белка металась по кухне, привлекая к себе внимание, а потом стала рвать подушку. «Ревнует!» — поставил диагноз Миша.
Выключив диктофон, говорили еще долго о разном. Миша влез в политику, публицистику, прозой почти не занимается — говорит, время такое. Убеждения самые радикальные — нужна хотя бы временная диктатура. «Рублевка, Жуковка? Расстрелять с бреющего полета, сжечь напалмом — другого пути нет. Это люди, для которых народа не существует!.. Москва — страшно провинциальный город. Кроме денег Москву ничего не интересует. Все московские литературные тусовки — это ярмарки тщеславия…»
Миша приезжал в Питер «пошуршать осенними листьями, подышать воздухом с залива».
Литературная газета: Юрию Полякову, Леониду Колпакову, Александру Яковлеву:
Вышел второй номер «Невского проспекта». Рассказ Аллы Сельяновой, стихи Ирэны Сергеевой, Александра Ковалева, Димы Григорьева, Евг. Каминского, обзор журнала «Нева», рецензия на антологию современной китайской прозы, которую выпустили в Петербурге. Статьи обоих председателей наших Союзов — Бориса Орлова и Валерия Попова. Отчет с Царскосельской премии.
Готовлю третий выпуск «Невского проспекта». Финансово это поддерживает.
Юрий Поляков и Сергей Миронов подставили плечи. В моей ситуации это очень важно.
Отослал в «Неву» дневники за 2001–2004 гг. — 3,5 а. л.
В Эрмитажном театре вручали денежные вознаграждения по результатам Литературного фестиваля, который проходил летом.
Гудел фуршет в помещении столовой. Михаил Глинка сказал, что до 1950 года он жил в этих стенах с семьей дядьки, который его усыновил после гибели отца на фронте. «Вот здесь была перегородка, — показывал Михаил Сергеевич, рассекая воздух вилкой с наколотым огурцом, — там жила дочка дяди, — поворачивался он и указывал бокалом в кучку литераторов, толпившихся возле столика со снедью. — Здесь жили мы…» — Он постукивал носком ботинка по полу. И глаза светились, словно он вновь оказался в тех годах, в тех стенах.
Дядя — Владислав Михайлович Глинка, был хранителем Галереи героев войны 1812 года в Эрмитаже.
Миша рассказал, что под квартирой находились комнаты, где умер Петр I. Первый летний дворец Петра, что стоял на берегу Невы и Зимней канавки, был встроен в Эрмитаж архитектором Кваренги. Для выноса гроба с Петром пришлось ломать окно — гроб был около двух с половиною метров. Сам Петр — 204 см плюс положенный царский простор. И ширина у гроба была такая, что в дверь не занесешь. Одним словом, царский гроб!..
Миша выпустил роскошную и обстоятельную книгу «Хранитель» (пока 1-й том) о своем дяде и его времени.
«Невское время»:
Михаил Веллер: «Никакой инфляции в России нет»
Дмитрий Каралис:
Михаил Веллер: Да, никакой инфляции у нас нет. Мне пытаются возражать на уровне общепринятой терминологии, но это не более чем запудривание мозгов. Суть в том, что инфляция — это уменьшение денежно-валютной, золото-валютной и, как следствие, товарной наполняемости денежной единицы.