подряд от 13 до 65 лет за право въехать в Румынию. И вполне может быть, что традиция эта сохранилась — наш проводник давно не ездил в Румынию…
Саша смотрелся добрым молодцем: голубоглазый блондин лет тридцати с соломенными усами, армейская осанка, правильная бойкая речь — ординарец с маршальским жезлом в ранце.
— Дикая страна, — Саша принес нам постельное белье в пластиковых пакетах. — Всех подряд имели, ни один вагон не пропускали. А потом одна девчонка в туалете повесилась, и это прекратилось. Если до границы будут какие-нибудь проблемы, обращайтесь ко мне! Вы в гости едете?
Я сказал, что едем по писательской линии, по приглашению Союза писателей Румынии.
— Да вы не волнуйтесь, — сказал проводник, — сейчас стало потише. А тогда было круто. Они работали, как звери!.. Ходили целыми бригадами, запирали вагон, и — понеслось!
— А что же проводники не заступались? — спросил я.
— А что проводники? Мы на работе, нас не трогали…
Бойкий проводник ушел темным пустым коридором, и Ольга затряслась от страха.
— Да не слушай ты этого дурака! — сказал я. — Несет ахинею! Никто тебя в обиду не даст. Он просто хочет, чтобы мы перед ним заискивали да отвалили ему денег.
— Я скажу, что у меня спид! — волновалась супруга.
— Пусть только сунутся, сразу бутылкой по черепу получат! У нас четыре бутылки водки «Санкт- Петербург» — четверым и достанется! — храбрился я, мысленно жалея разбитые бутылки. Лучше бы чем- нибудь другим огреть. Или зажать голову купейной дверью и коленом — в челюсть.
Я вышел в пустой коридор и попытался представить техническую, так сказать, сторону дела. Где? Как? На постели или уводили женщин на станцию для личного досмотра? И сколько, так сказать, сексуальных палачей, должно быть в вагоне, чтобы снять натуральную плату со всего состава? Чушь. И какой визг могут поднять наши женщины, попробуй какие-то пограничники задрать им юбки!
Вагон с надписью «Москва — Бухарест» стоял у перрона Киевского вокзала, — помимо нас с Ольгой и отважного проводника, в нем никого не было. Так в одиночестве мы и двинулись в путь, под Сашины рассказы о разрухе в Румынии. Проходя мимо нашего купе, он считал необходимым поделиться воспоминаниями:
— Живут в халупе три на два метра вместе со скотиной, теснота, грязь, нищета, дети голые бегают, в магазинах ничего нет, — как у нас в советские времена… Жуть!
Сексуальный оброк, конечно, глупая выдумка. Однако спокойствие не приходило. Я смотрел в окно и воображал, как бью румынского пограничника кулаком в челюсть, лягаю носком ботинка в пах, а потом защемляю его голову дверью. Одним словом, навожу порядок в стране, где материнские предки когда-то верховодили молдавским народом. А один из них — Константин Бузни — был Великим Армашом — начальником телохранителей господаря. Нам ли быть в печали на румынской земле? Мы еще посмотрим, кто с кого дань собирать будет, сказал я Ольге.
Утром в Харькове в наше купе подсела женщина с десятилетней дочкой. Рассказала, что уже много лет ездит через Румынию в Болгарию к мужу, но ничего о сексуальном терроре на границе не слыхала.
Ольга повеселела. Пили чай с домашними пирожками, напевали песни, смотрели в окно, разговаривали.
Первые дни осени, сладковатый запах с полей, ползут комбайны и трактора, золотеют подсолнухи, початки кукурузы в волосистых коконах…
Когда в купе вошли румынские пограничники, Ольга, растрепав по лицу волосы, лежала на верхней полке и изображала косоглазую дебилку. Я сидел при входе в купе, готовый резко захлопнуть дверь и выхватить из раскрытого чемодана бутылку-гранату. Пограничники вяло шлепнули штампы в паспорта и пожелали счастливого пути. Румынские таможенники нас даже не досматривали.
Из путеводителя по Румынии:
Румыния — государство на юге Европы, в бассейне Нижнего Дуная. Глава государства — президент. Площадь государства 238,4 тыс. кв. км. В центральной и северной частях расположены горы Восточных и Южных Карпат (высшая точка г. Молдовяну, 2544 м) и Трансильванское плато. Более четверти территории покрыто лесами, на равнинах — степная и лесостепная растительность. Население 22,8 млн. человек, около 90 % — румыны, 7 % — венгры. В городах проживает более 55 % населения. Подавляющее большинство верующих — православные христиане. Морской порт — Констанца. Столица Бухарест. Время отстает от московского на два часа.
Если остановить на улице русского человека и спросить: «Кто такие румыны? Нравятся ли они вам?», то ответ будет скорее «нет», чем «да». В том смысле, что румыны — это такие чернявые цыганистые люди с дудочками в руках и в барашковых жилетках, за которыми нужен глаз да глаз, потому что могут «срумынить» всё, что хочешь: и кошелек, и лошадь, и бутылку водки… И если спросить этого человека: «Откуда это вам известно? Вы жили в Румынии? Или водились с румынами?», то, скорее всего, он пожмет плечами и скажет, что так ему кажется, такова молва.
Один писатель, лауреат государственной премии, узнав о балканских корнях моей матери, ехидно- задумчиво произнес:
— Понятно: молдаване, цыгане, румыны…
Стараясь быть спокойным, я объяснил коллеге, кто такие молдаване, валахи и трансильванцы, называемые нынче по стране проживания румынами. А также, кто такие цыгане, обреченные, согласно легенде, на вечное скитание, потому что не дали напиться воды Божьей Матери, когда она шла через их селение.
Выслушав краткую лекцию, писатель махнул рукой и сказал, что всё это знает. А если знаешь, какого лешего повторяешь нелепицу? А вот такое у нас в стране представление о румынах…
Представление о русских тоже своеобразное: грязные свиньи, пьяницы, коварные захватчики, душители свободы, поклонники коммунистического тоталитаризма… Я ничего не забыл? Ах, да: всё, что мы ни делаем, получается сделанным через одно место; на Западе это называется «русская работа». А вообще, на самом деле русских нет, потому что стоит поскрести русского, и обнаружишь татарина. Этот факт установили, кажется, просвещенные французы.
Можно и о французах кое-что вспомнить, но тогда придется перечислять все известные сведения о других европейских нациях, чтобы никого не обидеть…
И окажется, что Европа населена легкомысленными бабниками, пожирателями чеснока, сала, лягушек, горилки, устриц, вина, пива, скупердяями, пустозвонами, вспыльчивыми идиотами, врунами, болтунами, рыночными обманщиками, туповатыми северными молчунами, скрягами, любителями бренчать на гитарах, балалайках и тянуть волынку… Да неужели вся эта бестолковая компания обустроила европейский ландшафт, ездит на прекрасных автомобилях и поездах, снимает замечательные фильмы и летает в космос?
Едем, поглядываем в окно. Объясняю жене, как в 1812 году образовались две Молдовы: «наша» со столицей в Кишиневе, и румынская со столицей Яссы. И как предки моего деда, имевшие поместья между Прутом и Днестром, а службу в Яссах, оказались, не двигаясь с места, со всеми своими крестьянами, полями, садами и мельницами в Российской империи. Изменение для них вынужденное, но беспечальное, ибо стали они служить не турецкому султану, а русскому православному царю, чего многие из них и желали.
В 1821 году Александр I предложил молдавским боярам переходить в русское дворянство.
— Я понятно излагаю?
— Понятно, — кивает Ольга, не отрывая взгляда от бегущего за окном пейзажа. — Вполне приличная страна. Мне пока нравится…
На вокзале нас встретил худощавый смуглый паренек Мариус, водитель Союза писателей Румынии, и
