Алаан промолчал, только скрипнул зубами и поковылял дальше. Семена кровавой лилии затушили большую часть боли, пока он лежал спокойно. Однако стоило встать, как боль возвратилась.
Они подошли к истертой лестнице, ступеньки которой сильно пострадали от дождя и ветра. Алаан настоял на небольшом отдыхе.
— Здесь недалеко, — успокаивал Кроухарт, вглядываясь в подернутое дымкой небо.
Почти полная луна рассеянно плыла сквозь туман. Плоские светящиеся облака, подгоняемые сильным ветром, затеняли ночное светило, как рваные листки бумаги.
Боль утихла, и Алаан кивнул незнакомцу, который с готовностью помог ему подняться. Идти по ступенькам было тяжело, и каждая неровность отзывалась в ноге юноши. К счастью, Кроухарт был очень силен, и Алаан мог всем весом опираться на него.
Пока они поднимались по лестнице, туман рассеивался. Вскоре появились звезды, а туман остался лишь в виде ореола вокруг луны.
Компаньоны поднялись наверх. Перед ними лежали Тихая Заводь и клубы тумана, словно залитые лунным светом снежные сугробы. Кроухарт провел Алаана сквозь арку в древней стене. Лунный свет проникал туда, где раньше находилась, по-видимому, какая-то комната. Каменный пол потрескался и осел; кое-где наружу пробивались корни деревьев. В центре разрушенного пола была установлена каменная плита, окруженная серыми валунами. Она имела почти правильную квадратную форму и высоту в два человеческих роста.
Кроухарт подвел Алаана к краю плиты.
— Похоже на графит, — предположил Алаан.
— Да… хотя вряд ли. Впрочем, смотри, какой эффект создает лунный свет.
Кроухарт усадил путешественника на крошащийся от времени камень, стоявший у основания плиты, подобно скамейке. Алаан сидел, закрыв глаза от боли, и тихо ругался.
Кроухарт стоял рядом, наблюдая за луной, скрывшейся за тонким облаком.
— Вот, — воскликнул бородач, — сейчас выйдет луна!..
Как и сказал Рабал, вскоре сквозь облако пробился слабый свет, и над темным каменным квадратом собрался туман. Казалось, он льнул к камню, не выходя за его границы, но вскоре туман рассеялся, словно выжженный прохладным светом луны.
— Видишь? Вон там, — прошептал Кроухарт, показывая толстым пальцем.
Алаан ничего не видел. И вдруг…
— Человек?
Вскоре образ стал виден совсем четко. Какой-то мужчина сидел у постели, на которой под белыми покрывалами лежал еще один, с лицом белым как снег.
— Я уже видел эту сцену, — шепотом сказал Кроухарт. — Много раз. Молодой человек мертв. Старший скорбит о нем. Смотри.
Из глаз мужчины покатились слезы, которые, упав на покрывала, замерзали и превращались не в лед, а в сверкающие камни. Много слез проронил человек, и все они превратились в россыпь алмазов.
— Камни печали, — произнес Алаан.
Кроухарт обернулся.
— Это старинная история, — тихо объяснил Алаан. — Когда волшебник Эйлин горевал о смерти своего единственного сына, его слезы превращались в драгоценные камни. Но камни были заколдованы и несли в себе отцовское горе, так что любого, кто шел их, охватывали скорбь и меланхолия. Многие стремились завладеть этими камнями из-за их невиданной красоты, однако алмазы несли несчастье. Надеюсь, ты не нашел их здесь?
Кроухарт покачал головой.
— Нет, только этот черный камень, рождающий странные образы.
Луна скрылась за облаком, и над камнем вновь сгустилась дымка. Невольным компаньонам не пришлось долго ждать, поскольку облачко было маленьким, и луна вскоре вернулась.
На сей раз, когда дымка рассеялась, они увидели лодку, плывущую сквозь туман. Луна снова зашла за облако, и Алаан не смог рассмотреть, кто сидел в лодке.
— И это я тоже видел, — сказал Кроухарт. — На носу лодки сидит женщина, одетая как мужчина. Она держит меч таким манером, словно родилась с ним в руках. Я не представляю, кто эти люди и что все это могло бы значить.
— Одетая как мужчина? — переспросил Алаан. — Ты уверен?
— Да, мрачная и красивая.
Прошло много времени, пока луна не появилась снова, и на этот раз туман рассеялся не сразу. Наконец Алаан увидел огромного человека, несущего большой меч. Воин брел по колено в воде.
Алаан наклонился вперед.
— А ведь это, похоже, Слайтхенд… — протянул он.
— Кто? — не понял Рабал.
— Знаменитый воин, живший, впрочем, очень давно, — объяснил Алаан. — Согласно легендам, он сопровождал Саинфа в путешествиях.
Глаза Кроухарта сузились, он пристально посмотрел на Алаана, и глубокая морщина прорезала лоб.
— Если этот воин жил давным-давно, то как ты смог узнать его?
Алаан пожал плечами.
— Его трудно не узнать: двуручный меч, человек размером с амбар…
Он повернулся к камню, чтобы не видеть испытывающего взгляда бородача.
Великан исчез, и на его месте появились всадники в черном, проносящиеся над землей, как тени.
— Слуги Смерти, — прошептал юноша. — Посмотри на них. Они рыщут в поисках жертв — которыми мы все станем в свое время.
Большое облако закрыло луну, и Алаан снова сел на камень. Кроухарт, мрачнее тучи, опустился рядом.
— Однажды я видел здесь и тебя, — произнес он. — Или мне только показалось, поскольку образ был далеко. И все-таки, думаю, это был именно ты: странно одетый, с луком, преследуемый людьми в маскарадных костюмах.
Кроухарт посмотрел на небо.
— Мы вряд ли увидим сегодня что-либо еще. Только несколько ночей в месяц луна бывает достаточно полной, чтобы рождать образы. Однако даже тогда она часто скрывается за облаками, так что лишь несколько раз в год здесь можно что-либо заметить. Нам повезло. А что тебе известно об Эйлине?
— Мало. Он жил так давно…
На плиту с грохотом упал камень.
Кроухарт встал и на мгновение замер.
— Они нас нашли, — прошептал он.
Взяв у Алаана фаэльский лук и колчан, бородач сказал:
— Подожди здесь.
С этими словами Кроухарт направился к проему в стене, оставив Алаана у черного камня.
Охваченный страхом, Алаан с трудом поднялся на ноги, повернулся, чтобы посмотреть, куда пошел его напарник, и споткнулся. Он выставил руки, чтобы встретить землю, но упал сквозь нее в темноту.
Глава 14
Хаффид поднял всех на ноги, когда рассвет едва обозначился на ночном небе.
У гостиницы «Зеленая дверь» воины остановились, чтобы перекусить свежим хлебом и вином. Хаффид тем временем направился к перекрестку. Там, в темноте, он заставил свой меч петь снова. Принц слышал его стон, раздававшийся в холодном утреннем воздухе. Через мгновение Хаффид вернулся и вскочил на коня.
— Она близко!
Рыцари поспешно взбирались на своих лошадей. Теперь они направлялись к реке по узкой тропе вдоль ручья. Принц скакал в конце войска, рядом с Сэмюлем и Бэлдором Ренне. Уже сейчас они были вместе: он и
