– Теракт. Один самолет врезался в один небоскреб, второй – в соседний. Там людей эвакуировать не могут. Скорее всего, много погибших будет.
– Боже, какой ужас! И кто это устроил? – спросила я.
– Пока не знают. Вы там как?
– Да мы-то что, – я же не в Америке. А американцев всех на базу согнали, переводят в боевую готовность. Похоже, к войне готовятся… Надеюсь, что не с нами.
– Понятно. Но я уверена, что мы тут не при чем. Ну ладно, если будут новости – звони.
– Хорошо. Пока.
Мы с девчонками купили соджу, чтобы хоть как-то унять дрожь в руках.
Сидели мы там очень долго. Корейцы тоже не отходили от телевизора ни на шаг. Думаю, что такая трагедия никого не могла оставить равнодушным.
Неожиданно в ресторан вошла одна из кореянок, работавших с нами в «Стерео». Она была в компании пары каких-то молодых корейцев:
– Девочки, пойдемте, покушаем. Тут недалеко ресторанчик есть, они работают круглосуточно. Эти – все равно скоро закроются, – предложила она.
Есть, по правде говоря, не хотелось, но и занять себя было совершенно нечем. О том же, чтобы идти домой спать, речи даже было, так что мы подумали-подумали и решили пойти в ресторан.
Корейцы настояли на пиве, и мы сидели, уткнувшись в телевизор и сжимая ладонями кружки.
Когда на экране в очередной раз показали столкновение самолета с торговым центром, парни неожиданно зааплодировали.
Мы не поверили своим глазам и ушам:
– Они что, рады? – очумело спросила Рита.
– Ну да, мы здесь не очень-то любим американцев: понаставили своих военных баз и чувствуют себя, как дома, – объяснила кореянка поведение друзей.
– Но ТАМ гибнут обычные люди! Не военные, а простые ЛЮДИ!!! – крикнула Ира. У меня же просто не было слов.
Мы дружно встали и, не прощаясь, вышли на улицу.
– Это что же за твари за такие!? Как они могут этому радоваться!? – возмущалась Ира.
Девчонкам ужасы терактов, ночных обстрелов и прочего были знакомы не понаслышке. Когда-то они жили почти на границе с Афганистаном и атаки талибов были для них обыденностью.
Вспоминая те тяжелые времена, они становились серьезными и мрачными:
– Талибы – это не люди. Ничего человеческого в них нет. Религия – лишь прикрытие, чтобы нападать на честных людей и отбирать последнее. Никто из них не работает, и своими руками ничего в этой жизни не сделал… А зачем им пахать на заводе, если все можно отобрать силой, убив того, кто безоружен?! Да если бы кто-нибудь смел их к чертовой матери с лица Земли – все бы только вздохнули свободно! – убеждали они нас разгорячено.
И я их понимала.
Как можно религией или какой-то другой «великой» идеей оправдывать убийства? Что мусульмане, что христиане – без разницы. Не может Бог быть Богом, если ради него происходит убийство человека – его же собственного величайшего творения.
Террористы – это вообще история отдельная. Кто там говорил: зуб за зуб, а око за око? Вот и правильно! С этими – только так и надо. По крайней мере, это – мое мнение.
Но это сейчас я об этом так рассуждаю, а в тот день буквально несколько часов спустя меня начали терзать мысли о том, что вдруг (ну, мало ли, – вдруг) с этими терактами как-то связана Россия… И что тогда? И как в таком случае будут развиваться отношения между моей огромной Родиной и Америкой.
Вы понимаете, к чему это я? Верно, – если отношения между двумя нашими государствами испортятся, то Санни я уже никогда не увижу. Глупость, конечно, и я прекрасно знаю, что мы – русские – на ТАКОЕ были бы не способны, но в тот момент, когда всеобщая паника и ужас от произошедшего накрыли меня с головой, я совершенно не могла думать и рассуждать логически.
Поэтому уже через пару часов меня перестали волновать жертвы, самолеты и небоскребы. Единственное, что занимало мои мысли: как поведет себя в этой ситуации Россия, и не окажемся ли мы втянутыми в эту безумную битву.
Я пошла в Интернет-кафе (да-да, представьте себе, в нашей деревне было и такое заведение!), зашла на сайт новостей и нашла примерно следующее: «Президент России Владимир Владимирович Путин одним из первых предложил свою помощь, на что президент Соединенных Штатов ответил благодарностью».
Я облегченно вздохнула: Россия не имела к этому ужасу никакого отношения. Я понимаю, что мои страхи были напрасны: не такие мы монстры, чтобы небоскребы их направо и налево сметать, но мало ли… Отношения с Америкой у нас всегда были напряженными, хотя «холодная война» и кончилась еще в восьмидесятых.
Кстати, несмотря на все перемены, произошедшие с тех пор во всем мире, некоторые американцы до сих пор считают, что Россия – коммунистическая держава. Хотя, что с них, убогих, взять, если процент населения, не умеющего даже читать, у них существенно выше, чем у нас.
Еще одна вещь, которая немало удивила меня в свое время в американцах, это ограниченность их знаний. То есть они достаточно неплохо знают свою страну, но ничего не знают о других. Как мы в свое время знали только то, что «Америка – враг» и «мы придем к победе коммунизма», так и они знают лишь то, что «лучше Америки ничего нет» (а некоторые даже считают, что «за ее пределами, возможно, вообще ничего нет»).
Вы думаете только нам мозги промывали десятки лет? Нет! Им точно также десятилетиями вбивали в головы, что американская демократия – единственно правильная форма управления страной. Но мы-то, по крайней мере, изучали историю других стран, географию и так далее. От большинства же американцев бесполезно ожидать большего, чем знания столицы Мексики. Плохо это или хорошо – вряд ли кто-то достоверно знает, но… время покажет.
На следующий день позвонил Санни и сообщил, что его родственники в порядке. Его родители хотя и находились на тот момент в Нью-Йорке, но были в нескольких милях от места трагедии.
Вскоре был назван и человек, ответственный за этот чудовищный теракт. Так имя Усамы Бен Ладена стало известно всем, даже детям.
Прошла неделя с того печального события. База по-прежнему находилась в полной боевой готовности и за ее пределы никого не выпускали.
Мы же продолжали ходить на работу каждый день. Для чего – непонятно, так как в клубы, естественно, никто не приходил. Даже корейцы как-то притихли, и по барам почти не шлялись.
Санни звонил по несколько раз в день, но увидеться нам так и не удавалось.
Приближался день его отъезда, и я боялась, что вообще его больше не увижу. Помимо всего прочего, все его вещи остались на нашей квартире, и мне было нужно хоть как-то исхитриться и передать их на базу.
В конце концов, с горем пополам он договорился, чтобы его выпустили за ворота, где я передала бы ему вещи, а он мне – документы.
С утра пораньше я собрала сумку и отправилась к главным воротам базы. Наконец, появился Санни. Мы обнялись.
– У меня всего пять минут. Здесь документы, которые могут тебе пригодиться: мое свидетельство о рождении, номер социальной страховки, свидетельство о разводе. Потом все просмотришь. Вот еще кредитная карточка: код доступа записан на бумажке в папке. Как нужны будут деньги – снимешь в любом банкомате. Вот еще телефон моих родителей: я какое-то время у них пробуду. Все, мне пора. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже, – душа моя почти умирала от боли, но из последних сил я держалась, чтобы не расплакаться: не хотела, чтобы он запомнил меня ревущей. Мне было страшно представить, сколько еще пройдет времени, прежде чем мы увидимся снова.
Он подхватил сумку с вещами и ушел. Я заметила, что у него в глазах тоже стояли слезы.
Я оглянулась вокруг: все казалось чужим, мрачным, отталкивающим. Даже воздух был тяжелее обычного. Весь мир в тот момент стал мне противен и враждебен.
