Прародина Русов

четырехколесной повозки найдены еще в одном погребении на Ингуле. Остатки двухколесной повозки происходят из ямного погребения кургана Сторожевая могила у Днепропетровска. Еще одна повозка обнаружена в могильнике Первоконстантиновка у Каховки, а остатки двухколесной повозки — ус. Аккермень на Мелитопольщине. Одно колесо найдено в ямном погребении у г. Ростова. Наконец, одно колесо происходит из ямного погребения кургана 7 могильника Герасимовка в Приуралье. Колесный транспорт был известен также носителям кеми-обинской культуры Крыма, что доказывается находкой глиняной модели колеса на поселении Ильичево…В южнорусских степях в эпоху распространения ямной и катакомбной культурных общностей были в употреблении повозки двухколесные и четырехколесные открытые и с крытым кузовом.

…У всех типов повозок колеса имеют одинаковую конструкцию и представляют собой деревянный диск диаметром 0,5–0,8 м с массивной круглой ступицей. Каждый диск или цельный сплошной, или сбит из трех скрепленных штифтами планок, на средней из которых из единого куска древесины вырезана ступица.

…Многочисленные находки моделей повозок и колес сделаны на поселениях культур Эзеро, Чернавода, Кукутени, Баден-Печел, Городск-Усатово. Модели повозок Подунавья и Балкан демонстрируют один устойчивый тип четырехколесной открытой повозки, запряженной парой быков. Синхронистическая колонка культур Подунавья и Балкан спорна. По традиционной хронологии эти культуры датируются серединой — второй половиной III тыс. до н. э. Нижняя дата появления колесного транспорта в этой зоне остается неясной. На поселении Беково найдена модель колеса, которую некоторые исследователи связывают со слоем культуры Гумельница (III А — IV Д). В таком случае эта модель должна была бы датироваться концом IV тыс. до н. э. по хронологии Т. С. Пассек или началом IV тыс. до н. э. (Дата по С¹⁴ — 5850 ± 150) и оказалась бы древнейшим свидетельством появления колесного транспорта… Однако принадлежность находки к гумельницкому слою не достоверна…Есть твердые основания признать, что распространение колесного транспорта в Центральной Европе шло из южнорусских (южноукраинских. — И.Р.) степей. Т. Сулимирский [81] приходит к заключению, что распространение колесного транспорта было связано с носителями культуры погребений с охрой, которую он сопоставляет с ямной. В ямной культуре Т. Сулимирский видит общую праиндоевропейскую культуру, в ее продвижении на запад — первую волну индоевропейской экспансии» [80, с. 68–70, 73–74, 78–79].

В. Кульбака и В. Качур указывают, что на 2000 г. н. э. всего в степной полосе Украины и прилегающих районах Приазовья от реки Дунай на западе до верховьев реки Маныч на востоке насчитывается примерно 160 погребений ямного периода [рис. 19], в которых найдено остатки колесного транспорта — прежде всего остатки самих колес и возов, а также их глиняные модели и даже остатки рисунков. При этом древнейшие из таких находок датируются по калиброванной шкале 32-м веком до н. э. [120, с. 26–32]. Т. е. фактически колесный транспорт существовал в древнеямной культуре уже к моменту ее зарождения. А это значит, что 32-й век до н. э. — это момент, когда в погребальные курганы начали класть колеса, а совсем не обязательно время изобретения самих колес. Религиозные (и погребальные в том числе) ритуалы, как правило, очень консервативны. И если колесные возы стали их элементом в ямной культуре, то этому, скорее всего, предшествовали века зарождения колесного транспорта.

Правда, пока еще вроде бы не найдены материальные остатки колес в памятниках среднестоговской культуры. Однако известны четкие изображения колес и колесниц на Каменной Могиле под Мелитополем [82, с. 61, табл. XVII]. Эти изображения [рис. 20, 42] убедительно датируются именно эпохой энеолита, причем непосредственно относятся к архаическому этапу среднестоговской культуры [59, с. 54–55]. Да и находка колес в культуре Гумельницы также служит косвенным подтверждением изобретения колеса еще ранее именно в среднестоговской культуре, поскольку только там колесо могло сочетаться с развитым коневодством. Эта дата совпадает с датой первого индоевропейского нашествия на Балканский полуостров.

Итак, колесо было, скорее всего, изобретено на прародине индоевропейских народов, еще до начала их широкой экспансии. Это значит, что район между Южным Бугом, Десной, Северским Донцом и Азовским морем — родина, возможно, самого важного изобретения в истории человечества. Украина — родина колеса. Между прочим, не выглядит безнадежной и попытка восстановить имя этого гениального изобретателя на основании анализа древнейшей индоевропейской мифологии.

В частности, в этом смысле может представлять интерес древнегреческий миф об Иксионе — прародителе кентавров (т. е., вероятно, всадников- индоевропейцев). Тот был любимцем (но вовсе не любовником) Зевса и даже допускался к трапезе богов. Но затем возжелал богиню Геру — жену хозяина. Причем Зевс и на это не рассердился, а лишь создал из облака копию Геры, с которой Иксион и породил (!) кентавров. Зевс обиделся, лишь когда Иксион стал везде хвастаться своей связью с Герой. Но наказал Зевс Иксиона тоже странно — привязал к вечно вращающемуся колесу и забросил на небо [206, с. 504]…

А как же быть с попавшей в учебники версией об изобретении колеса в Древнем Шумере? — «Прародиной колесного транспорта Г. Чайлд считал Месопотамию, рассматривая (вслед за Фалькенштейном) как изображение древнейшей в Старом Свете четырехколесной повозки знак, представляющий рисунок саней над двумя кружками, на урукской табличке, датирующейся концом IV тыс. до н. э., по Фалькенштейну, или, по новым данным Салонена — Камменхюбер, началом III тыс. до н. э. …По мнению известного специалиста по шумерской письменности А. А. Ваймана, урукские знаки (№ 743, № 744), принимавшиеся всеми исследователями за изображения древнейших повозок, правильнее рассматривать как два отдельных изображения: двух точек и не связанных с ними саней, аналогичных саням на ранней месопотамской печати…Первыми археологическими свидетельствами появления колесного транспорта на Древнем Востоке являются находки повозок в царских погребениях Киша J и Ура, модели и изображения повозок, найденные в Гавре VI, VIII, Хафадже, Тель-Аграбе, Шуруппаке, Телло, Фаре, датирующиеся с конца IV до середины III тыс. до н. э.»[80, с. 71–72].

Таким образом, колесо появилось в Шумере где-то на 500–1000 лет позже, чем в Восточной Европе. «Корректировка дат памятников, которые послужили Чайлду базой для выдвижения Южной Месопотамии в древнейший центр колесного транспорта, показывает, что все древнейшие, по Чайлду, находки повозок или их изображений датируются в узком хронологическом промежутке РД III, от середины III тыс. до н. э. до Саргона (т. е. XXV–XXIII вв. до н. э.). Этот тезис подтверждается тем, что в Раннединастическом I–II мы знаем только волокушу» [34, с. 163]. В других районах Ближнего Востока и в Египте колесо (и лошадь) появились еще существенно позднее. «На Древнем Востоке колесный транспорт появляется скорее всего под влиянием миграционных импульсов украинских индоевропейцев не ранее XVI ст. до н. э.» [120, с. 32].

Важнейшие общие выводы:

1) В целом археологические данные о среднестоговской культуре полностью согласуются как с древнейшей гидронимией, так и с данными лингвистической реконструкции индоевропейского языка.

2) Племена среднестоговской культуры совершили качественный скачок в технологическом развитии всего человечества, изобретя верховую езду на лошадях и колесный транспорт.

3) Появление среднестоговской культуры было следствием союза между двумя неродственными группами племен. Соответственно, индоевропейский язык, а также культура и антропологические черты индоевропейцев приобрели гибридный характер. Их предками в равной мере были как племена сурской культуры и родственные им группы, так и племена днепро-донецкой культурной общности.

4) Возникнув как целостное явление на этапе среднестоговской культуры, индоевропейская общность в конце существования этой культуры уже начала распадаться. Этот распад связан с началом широкой экспансии индоевропейских племен практически по всем направлениям от их первоначальной прародины.