Прародина Русов

культурных терминов, вроде тех же названий для 'слона' и 'осла'. В общем, на этот аргумент Ε. Н. Черных можно также не обращать внимания.

Разберемся с действительно профессионально-археологическим доводом Ε. Н. Черных: «не найти нам и аргументов в пользу далеко зашедшего социального расслоения общества». Собственно, здесь снова содержится ссылка на выводы прежде всего лингвистики: «У индоевропейских племен уже далеко зашел процесс социальной дифференциации: у них существовали весьма развитые имущественные отношения и освященные традицией правовые нормы. Во главе племен стояли вожди, обладавшие важными прерогативами власти, уже наметилось деление среди полноправных свободных членов общества (военная знать, жречество, «общинники»), имелись и другие группы населения — неполноправные, зависимые, находившиеся на положении рабов; появились некоторые виды профессионального ремесла, развивались обмен и торговля» [158, с. 168–169].

Согласимся в целом с этой картиной. И сразу подчеркнем, что материалы среднестоговской культуры дают яркое археологическое подтверждение этой картине индоевропейского общества. Правда, с сожалением отметим, что первооткрыватель среднестоговской культуры Д. Я. Телегин и в этом вопросе дал абсолютно неверное толкование обнаруженных археологических фактов:

«В энеолите Нижнего Поднепровья и Степного Левобережья Украины отдельную группу памятников образуют могильники новоданиловского типа. В первом издании «Археологии Украинской ССР» они рассматривались в составе среднестоговской культуры, так как распространены в основном на той же территории, синхронны и имеют много общих черт в погребальном обряде с последней. Вместе с тем для новоданиловских могильников характерны черты, совершенно не свойственные типичным среднестоговским погребениям, что позволяет выделять их в особое культурное влияние медного века. …В отличие от среднестоговских, в конструкции могил новоданиловского типа важную роль играет камень, часто встречаются каменные гробницы, покойники сопровождаются обычно множеством медных украшений.

…Весьма важной категорией находок новоданиловского типа является боевое оружие или символы власти в виде каменной «трехчленной» булавы из погребения 24 Мариуполя, рогового молота зооморфного (?) вида из Ворошиловграда и медного молота, найденного в Петро-Свистуново.

…До некоторой степени загадочным фактом является то, что до сих пор не известно ни одно поселение, которое бы в культурно-хронологическом плане соответствовало курганным и бескурганным могильникам новоданиловского типа. …В долине Северского Донца и в Поднепровье, однако, существует категория памятников, которые, судя по составу находок, безусловно, имеют прямую генетическую связь с могильниками новоданиловского типа. Имеются в виду энеолитические клады кремневых изделий. … Гончаровский клад, например, содержит более 150 крупных ножевидных пластин, по великолепной технике изготовления, размерам и формам абсолютно аналогичных новоданиловским. Некоторые из этих пластин превращены в ножи. …Наличие в составе кладов нуклеусов, а также большого количества однотипных орудий без следов употребления, видимо, указывает на то, что перед нами клады мастеров древнего кремневого производства. Нет сомнений в том, что эта продукция предназначалась для обмена» [66, с. 311, 313, 318].

Почему-то Д. Я. Телегин решил, что речь идет о неких этнических различиях. Но как раз отсутствие «новоданиловских» поселений служит неопровержимым доказательством того, что здесь мы имеем дело с социальными отличиями, с погребениями социальной элиты индоевропейского общества [267, с. 71]. «Новоданиловские» погребения отличаются от обычных среднестоговских лишь тем, что это — богатые погребения, с явными признаками широкого участия в торговле и обмене, иногда с символами власти.

С другой стороны, в «новоданиловских» погребениях еще неясны различия между воинами и жрецами. Однако тут важным подспорьем служат материалы более поздней ямной культуры, с их достаточно богатым статистическим материалом: «Существенным, на наш взгляд, является тот факт, что погребения с повозками, в основном, связываются с 1-й обрядовой группой (скорченно на спине), а с топорами — с левосторонне расположенными погребенными… При этом инвентарь в обеих группах правителей в принципе однотипен: сосуды, украшения, производственный, ритуально-производственный инвентарь. Однако имеются и существенные различия. Так, серебряные спирали связаны почти исключительно с захоронениями с повозками, медные украшения (браслеты, бусина) — с погребенными с топорами» [130, с. 76–77]. При этом С. В. Иванова, с одной стороны, склонна «трактовать захоронения ямной культуры с целыми проушными топорами как могилы лиц, выполнявших властную функцию», причем это были лишь зрелые и пожилые мужчины [130, с. 76, 70, 221–223]. С другой стороны, она подчеркивает, что в погребениях с повозками никакого оружия не найдено, хотя в других захоронениях оно иногда встречается; притом с повозками были похоронены не только мужчины разного возраста, но и женщины и дети [130, с. 70, 227].

Итак, социальная элита распадалась на две группы. Эти археологические материалы прекрасно согласуются с данными лингвистики и этнографии. «Характерно, что как в древнеиндийской, так и в авестийской и в кельтской традициях первые два ранга — жрецов и воинов — характеризуются одинаковыми цветами, соответственно белым и красным, при цветовом различии по отношению к третьему рангу (земледельцев и ремесленников). Такие одинаковые цветовые ассоциации у первых двух рангов в индоиранской и кельтской традициях позволяют сделать вывод о древности такого противопоставления и его принадлежности к общеиндоевропейской эпохе [1, с. 788]. При этом белый цвет однозначно соотносился с серебром, а красный — с медью [1, с. 714]. Сравним: в ямной культуре «серебряные спирали связаны почти исключительно с захоронениями с повозками, медные украшения (браслеты, бусина) — с погребенными с топорами» [130, с. 76–77].

А теперь сравним эти факты с этнографическими данными о нуристанцах [рис. 70], которые до конца XIX века оставались варварами-язычниками и сохранили исключительно древние культурные особенности: «Наряду с военной карьерой (прежде всего количеством убитых врагов) существовала и религиозная, которую также требовалось узаконить с помощью дорогостоящих праздников. Для достижения одного из таких рангов требовалось 400 коз и 60 коров. Конечно, для посторонних и даже для членов того же клана такое гостеприимство и завоеванный с его помощью престиж могли затмить религиозную мотивацию… Устраивать праздники с целью получения религиозного ранга могли и дети» [159, с. 40].

Детские погребения составляют лишь 19,7 % всех погребений ямной культуры на юго-западе Украины (при колоссальной детской смертности; т. е. лишь меньшинство умерших детей хоронили «по-взрослому»). При том примерно половину детских погребений составляют богатые погребения с ритуальным инвентарем и украшениями, антропоморфными стелами и т. д. [130, с. 128–130]. Поэтому вполне резонно предположить в данном случае аналогию с обычаями нуристанцев. Обратим внимание, что речь идет не о прямом наследовании жреческого ранга, а о добывании его с материальной помощью родителей.

В качестве этнографической параллели обществу древних индоевропейцев иногда полезно также привлекать материалы индейцев прерий, т. е. индейских кочевых обществ Северной Америки, сложившихся в XVIII–XIX вв. н. э. — именно классических апачей, команчей, дакотов, сиу и пр., известных из фильмов-вестернов о Диком Западе. Эти индейцы приручили мустангов и стали обществом коневодов, у которых лошади были основным богатством и, так сказать, главным «орудием производства». Притом эта новая относительно однотипная культура, во многом резко отличная от предшествующих, сложилась на огромной территории за исторически кратчайший период, буквально за полтора столетия. Вероятно, подобную же революционную смену всего образа жизни пережили при переходе к коневодству и создатели среднестоговской культуры.

Естественно, у этих индейцев масса отличий от древних индоевропейцев. Начнем с того, что коневодство под прямым влиянием европейцев освоили самые разные, неродственные между собой этнические группы. Далее, они остались во многом примитивнее индоевропейцев: не освоили колеса, вместо него использовали конную волокушу. Вместо скотоводства