— Ну и что? Тем более странно.
— Он же тебя узнал, господин. Неужели не помнишь? Третьего для, в том переулочке. Ты его тогда славно отделал.
— Если я буду помнить всех, кому я набил морду, — проворчал Иллари, — ни на что другое моей памяти не хватит. Голова лопнет. Я помню только тех, кто набил морду мне. Кстати, не хочешь попробовать?
— Если честно — нет, господин.
— Зря отказываешься, — недовольно поморщился Иллари. — Я, конечно, тяжелее, но твое положение совсем не безнадежно.
— В другой раз, господин. Хорошо? — джет откинул челку и серьезно посмотрел на Иллари. — Я бы очень не хотел. Если бы не этот поганец Лохар, ты бы и знать не знал, как я дерусь.
— Много воли взял, паршивец, — уступил Иллари. — Плащ прибери. Кстати, о Лохаре. Что это за талисман такой?
Джет снова посмотрел на Иллари.
— Это мой разум, господин, — тихо сказал он. — Без него я через неделю стану таким же, как все здешние джеты.
Иллари опешил. Талисман — единственное, о чем он продолжал спрашивать джета, но ответ получил впервые. И главное, Иллари понимал, что джет сказал правду. Он доверил свою самую страшную тайну. Почему-то для джета было очень важно, дозволит ли ему Иллари уклониться от драки. Вон как парнишка расслабился, поняв, что драки не будет. И в обмен на уступку господина уступил и он.
— Ладно, — ухмыльнулся Иллари, — считай, что я этого не слышал.
Передаточная запись была забыта. Лишь месяц спустя, разбирая старые бумаги, джет наткнулся на нее и показал Иллари. Много лет спустя Иллари гадал, как бы развернулись события, не выйди они в тот вечер из дома.
Вечер мягко и незаметно превращался в ночь, чистую и черно-прозрачную, как осенняя вода. Иллари ехал, не торопясь, но слуги, зная его привычку к одиночеству, ехали еще медленнее. Они отстали шагов на двадцать, и Иллари мог их не замечать, наслаждаясь красотой прозрачных облаков, неспособных полностью скрыть луну, их почти незаметным розовым оттенком. Ночь начинала мерцать.
И внезапно тишина за спиной взорвалась грохотом и воплем. Иллари обернулся. Шесть черных силуэтов в тени дома склонились над чем-то. Не разберешь даже, над чем, очень уж темно. Над чем? Или над кем? Шесть черных фигур. Шесть. Значит, это седьмой распростерт на земле. Шесть. Даже ослики слуг сбежали. Во всяком случае, их не видно. Шесть. Праведные солнца, до чего темно! Кривоногий — это Лохар. Высокий, с квадратными плечами, это Ахарео. А на коленях стоит, конечно же, Лиу. Его тушу ни с чем не спутаешь. Седьмой. Седьмой!
Иллари, наконец, уяснил, кого он не видит среди шести невредимых. Не хватало одного тела, тонкого и гибкого.
Иллари стремглав ринулся к слугам, даже не заметив, что соскакивая с коня, оборвал стремя. Оно тонко зазвенело на камнях, выблеснуло и спряталось в темноте.
— Ну, как? — выдохнул Иллари, растолкав слуг. Проклятая челка, она затеняет глаза, не поймешь даже, открыты или нет. Да где там! Лицо такое бледное. Убили мерзавцы.
— Ну, как? — безнадежно повторил Иллари.
— Насмерть, — ответил джет, правой рукой протягивая Иллари обломки кирпича.
— С-скотина, — прошипел Иллари.
Левой рукой джет поддерживал голову, словно боялся, что она отвалится.
— Ну и шишка будет, — простонал он, ощупывая голову.
— Вставай, — потянул его за одежду Лохар.
— Лежи! — приказал Иллари и нагнулся к джету. — Голова кружится?
Вместо ответа джет схватил Иллари за руку, вцепился изо всех сил и вскочил, опираясь на его плечо.
— Ты с ума сошел? — взбеленился Иллари. Ему пришлось поддержать джета: мальчишка едва не грянулся оземь.
— Кому велено, лежать!
— Все в порядке, господин, — бескровные губы джета раздвинулись в страшной тихой улыбке. — Я могу идти. Уйдем отсюда, только скорее.
— Идти? Сейчас ты можешь отправиться разве что на тот свет, — Иллари ощущал непонятную тревогу, исходящую от джета, и по мере сил пытался ей противостоять.
— Тогда уходи сам, господин! — джет оттолкнул Иллари и привалился к стене.
— Что? — Иллари остолбенел.
— Убирайся! — джет выхватил нож. Руки его дрожали от слабости, лезвие так и плясало. — Убирайся! — простонал он. — Да уходи же. Здесь опасно. Лучше я тебя сам убью, чем это... эти... Во имя праведных солнц, уходи — или убью!
Иллари молча схватил джета за руку и сильно сдавил запястье. Пальцы джета обмякли. Иллари вынул из них нож, метнул его в темноту, взвалил джета на плечо и зашагал быстрым, машистым шагом.
— Чего рты разинули, паршивцы? — бросил он оторопевшим слугам.
— Коня ведите.
Лиу подвел коня, и Иллари взгромоздил джета в седло.
— Держаться можешь? — спросил он.
— Не бойся, господин — ответил джет куда более твердым голосом, чем Иллари ожидал. — Это скоро пройдет. Только поедем отсюда.
Иллари шел, заложив руки за спину. Слуги плелись следом. Иллари злился на себя, на джета, на весь мир. Ладно же. Пусть только сопляк поправится, уж он его возьмет в оборот. Он из него всю душу вытряхнет. Тайны, видите ли. Слыханное ли дело — собственному вассалу столько позволить? Тайны. Секреты. Кирпичи перелетные.
— Живой? — злобно осведомился Иллари, не оборачиваясь.
— Вполне, — отозвался джет совершенно нормальным голосом. — Можно, я отсюда слезу? Неудобно с одним стременем...
— Что? Ах, проклятье! — ругнулся Иллари. — Эй, Лохар! Или нет. Знаю я тебя. Ахарео! Иди туда, где я спрыгнул. Где-то оно там валяется... Стой, болван! Факел возьми.
Ахарео удалился. Иллари невольно взглянул ему вслед. Свет факела в ночной тьме словно залил мощное тело Ахарео расплавленной медью. Да, вид у него соответствующий. Хотя чего стоят его мускулы в темноте, откуда летят кирпичи? Иллари хотел было окликнуть его, но передумал.
— Ничего, господин, — эхом отозвался на его мысли джет. — Его не тронут. Там в опасности были только ты да я. Больше никто.
— О все солнца, праведные и неправедные, — вздохнул Иллари, — как ты мне надоел. Что мне с тобой делать? Вроде драть тебя сейчас жалко. Может, в ранге понизишь?
— Воля ваша, господин, — кротко согласился джет.
— Не «ваша», а «твоя». Будешь обращаться несоответственно вассальному рангу, уши надеру.
— Но ведь ты сам сказал, господин, — возразил джет, слезая с лошади.
— Сказал, сказал, — обреченно вздохнул Иллари. — Знаешь ведь, что не понижу. Идти можешь?
— Да со мной все в порядке, — джет уже улыбался. — Хорошо еще, что мы просто гуляли.
Трудно винить Иллари, что он не сразу понял. Выйди он не на приятную прогулку для обозрения выигранного в хайту, а с официальным визитом, длинные волосы джета скрепила бы ритуальная булавка в виде отточенного кинжала. Тут уж ничто бы не помогло — кирпич попросту вбил бы острие булавки джету в затылок.
— Считай, что тебе повезло, — Иллари рассмеялся. — Правда, я не скажу, чтоб ты дешево отделался.
Он стиснул плечо джета.
— Как только будешь совсем здоров, — негромко и медленно произнес Иллари, — мы с тобой
