Быть самим собой... Впервые в жизни — в предсмертный миг — Тагино Хадаэ был самим собой. До чего же странное ощущение: изведать, каково это — быть собой. Какое это наслаждение... острое, пьянящее, пронзительное до дрожи... всепоглощающее наслаждение, перед которым ничто все короны мира... ослепительное, безоглядное, немыслимое счастье... быть собой...
Его благолепие господин Главный министр, последний отпрыск угасшей королевской династии Тагино Хадаэ, умер с улыбкой на окровавленных губах — счастливой, почти торжествующей.
Ладонь Югиты протянулась к его невидящим глазам и осторожно закрыла их.
Гвоздь возник снова в двух шагах от короля.
— Я проверил, — негромко сообщил он. — Тот парень на стене был один. Больше с ним никого не было.
Король кивнул, не отрывая взгляда от умершего.
Впрочем, не он один глядел на Тагино. В небольшой, казалось бы, Павильон Ивовых Ветвей непостижимым чудом набилась изрядная толпа, и хоть бы кто посмотрел вокруг — нет, все так и уставились на распростертое тело. Глазели молча — ибо молчал король. Ни один опытный царедворец не осмелится сказать хоть что-нибудь, не выяснив прежде, откуда ветер дует. Даже и сейчас... хотя все и предельно ясно, а все же страшновато открыть рот и высказаться.
— Проклятый изменник! — прошипел какой-то придворный — судя по виду, наместник небольшой провинции.
Король молчал. Приняв его молчание за знак согласия, наместник заметно осмелел.
— Казнить его, собаку, как изменника! — То, что Тагино уже мертв, провинциального наместника нимало не смутило. — Четвертовать, а потом в назидание прочим выставить на площади перед дворцом! Чтобы впредь неповадно!..
— Нет, — промолвил король.
— А еще лучше — голову отрубить и насадить на пику, — вдохновенно развивал тему наместник, — а остальное в канаву бросить...
— Нет, — повторил король.
— Но, ваше величество, — растерялся наместник, — он же на ваше величество с ножом бросился... и сдох, как собака...
— Нет, — в третий раз повторил король. — Не на меня.
Он встал и пристально посмотрел на собравшихся.
— И он не сдох, как собака, — ровным голосом произнес король во всеуслышание. — Он умер, как и подобает воину. А воин не заслуживает того, чтобы его выбрасывали в канаву. — Король говорил очень внятно и медленно, словно диктовал указ тупому полубезграмотному писцу. — А потому повелеваю: моего злодейски умерщвленного коварным убийцей Главного министра Тагино Хадаэ похоронить с воинскими... хотя нет — с королевскими почестями. Все-таки последний отпрыск прежней династии.
Югита перевел взгляд на побледневшего наместника.
— Вот вы обо всем и позаботитесь. — Лицо короля было таким же бесстрастным, как и его голос. — Назначаю вас распорядителем этих похорон. Извольте проследить, чтобы все было сделано как должно.
Быстро и беспрестанно кивая, словно бы он и не кивал даже, а моргал всей головой сразу, наместник попятился. Удалившись на приличное расстояние, он повернулся и побежал.
Толпа придворных, бормоча нечто невнятное, но вполне могущее сойти за соболезнования, сочла за благо покинуть Павильон. К такому повороту событий никто из них готов не был. Им еще предстояло найти подобающие случаю слова — и лишь потом предстать перед королем.
— Бедняга, — заметил Юкенна, глядя вслед бегущему во весь опор наместнику. — Не хотел бы я оказаться в его шкуре. Король ему эту выходку еще попомнит.
— Но почему? — шепотом спросил Кэссин, от изумления вновь обретая дар речи.
— А ты не понял? — почти беззвучно ответил Юкенна. — Конечно, Тагино мерзавец и заговорщик... но ведь он столько лет проработал вместе с королем. По сути, был его правой рукой. Что бы ты, интересно, сказал, если бы тебе предложили изрезать твою правую руку на кусочки и выставить на всеобщее обозрение на главной площади?
Юкенна говорил как можно тише, но Югита все равно услышал его.
— Вы понимаете, — только и сказал король.
— Трудно было бы не понять, — ответил Юкенна. Король метнул на него быстрый уважительный взгляд.
— Право, жаль, что вы не мой подданный, — вздохнул король. — Иначе моя утрата не была бы столь тяжкой. Я бы знал, кем мне заменить покойного Тагино.
— Боюсь, если я приму это предложение, его величество князь-король не так меня поймет, — усмехнулся Юкенна. — Строго говоря, даже задержаться при вашем дворе мне недосуг. Обязанностей главы посольства с меня никто не снимал. Я смогу снова посетить вашу столицу не раньше, чем через полгода. Уже неофициально. Надеюсь, князь-король мне дозволит. Мне просто не терпится показать моей младшей сестре ваш дворец. Головой ручаюсь, такой красоты она в жизни не видела.
— Вашей сестре? — Югита устремил на Юкенну такой взгляд, что всем остальным вчуже стало не по себе — но Юкенна выдержал этот взгляд бестрепетно.
— По-вашему, сейчас самое время затевать сватовство? — мрачно спросил король.
Кэссин хотел было вступиться за Юкенну, крикнуть, что ошибся король, что не может же его высочество оказаться настолько бестактным... ладонь Кенета стиснула его плечо, и он умолк, не успев издать ни звука.
— Именно что самое время, — убежденно произнес Юкенна. — Когда что-то кончается, что-то другое должно начаться.
Король долго смотрел на Юкенну — и не усмотрел в его ответном взгляде ничего, кроме пугающего своей глубиной понимания.
— Что ж, — задумчиво произнес король, — возможно, вы и правы. Надеюсь, ваша сестра обладает хотя бы толикой вашего ума.
— Как сказать, — пожал плечами Юкенна. — Это еще неизвестно, кто из нас обладает толикой... во «Встречу в облаках» эта маленькая паршивка обыгрывает меня два раза из трех.
Несмотря на недавнее потрясение, во взгляде короля вспыхнул неподдельный интерес: Юкенна слыл мастером этой игры.
— И вдобавок, — почти смущенно произнес Юкенна, — она красивее меня.
Тут уж Югита невольно улыбнулся. Юкенна был очень хорош собой на свой мужественный лад. Если его сестра красива в том же смысле, то похвала ее внешности с тем же успехом могла оказаться и скрытым предупреждением.
— Считайте, что я согласен на ваше сватовство, — кивнул король. — Мы побеседуем об этом позже.
— Пойдем, — шепнул Кенет, когда король вновь сел рядом с телом поверженного Тагино. Таков уж обычай: кто-то обязательно должен сидеть возле тела, пока за ним не явятся, чтобы забрать его и подготовить к похоронам, — а совершать бдение возле усопших королевской крови могут лишь люди королевской крови.
Юкенна согласно кивнул. Лишь он один из всех присутствующих мог бы разделить с королем его бдение — но последние слова Югиты ясно указывали, что он никого не потерпит рядом с собой.
— А где остальные? — удивился Кэссин.
Действительно, бывшие побегайцы будто в воздухе растаяли.
— Бантика наверняка Катаги увел от греха подальше, — пояснил Кенет. — Ему, бедняге, и без того потрясений хватило с избытком. А Тайгэн и Айго, — Кенет пожал плечами, — эти, полагаю, ушли сами. Не беспокойся, не заблудятся. Будь этот сад хоть трижды магический, а твои Гвоздь и Покойник все равно дорогу найдут.
Кенет взял бумаги из рук оторопевшего Кэссина, положил их в футляр и вышел. Кэссин и Юкенна последовали за ним.
Король Югита остался подле мертвого тела в одиночестве. Рядом с ним валялся листок, не
