история неожиданно переносится в настоящее. Слушатели понимают: Он говорит о нас (Мк 12:12). Он хочет сказать нам: подобно тому как вы поносили пророков и убивали их, так и Меня вы хотите убить, о вас говорю я и о Себе.
Современное толкование останавливается на этом месте и тем самым поворачивает всю притчу снова в плоскость прошедшего: получается, что притча повествует только о том, что происходило
Вернемся, однако, к притче. В Книге пророка Исайи — именно в этом месте — происходит слом: все застилает тьма, не оставляющая больше места для обетований; в Псалме 79, где исполняется то, что было предречено пророком, горестная жалоба превращается в молитву. В каком-то смысле это именно то положение, в каком оказывается то и дело Израиль, Церковь и человечество. Мы постоянно оказываемся во тьме испытания, и нам ничего не остается, как взывать к Богу со словами: «Господи, Боже сил! восстанови нас» (Пс 79:20). В притче, рассказанной Иисусом, однако, содержится обетование — ответ на просьбу «посети виноград сей; охрани то, что насадила десница Твоя» (Пс 79:15). Виноградник будет отдан другим, царство будет вверено другим слугам — эти слова заключают в себе одновременно и грозное обещание суда, и обетование. Они говорят о том, что Господь сохраняет за Собой Свой «виноградник» и что Он не связан никаким договором с нынешними «виноградарями». Эта угроза-обетование относится не только к правящей верхушке, о которой и с которой говорит Иисус. Все сказанное в равной степени относится и к новому народу Божию, хотя, скорее, приложимо не ко всей Церкви, а лишь к отдельным ее частям, как об этом можно судить по словам Всевышнего, обращенным к Церкви Ефесской: «…покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе, и сдвину светильник твой с места его» (Откр 2:5).
Пообещав передать виноградник другим, Господь не ограничивается только этим грозным обещанием и обетованием; Он дает еще одно, значительно более важное обетование, которое представляет собою цитату из Псалма 117: «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла» (Пс 117:22). Смерть сына — не последнее слово. Убиенный не останется пребывать в смерти, не останется «отвергнутым». Он станет новым началом. Иисус дает здесь понять, что Он Сам и будет этим убиенным сыном; Он предсказывает Свою крестную смерть и Воскресение и возвещает, что Он Сам, Убиенный и Воскресший, станет тем основанием, на котором Бог возведет новое здание, Новый Храм.
Образ виноградной лозы уступает здесь место образу живого здания Божия. Крест — не конец, а новое начало. Притча о винограднике не заканчивается смертью сына. Она открывает новые горизонты, за которыми начинаются новые дела Божии. Трудно не заметить, что этот мотив перекликается с тем, что говорится во второй главе Евангелия от Иоанна о разрушении Храма и возведении нового. Бог не знает безвыходных положений; и если мы нарушаем верность, то Он хранит ее всегда (ср. 2 Тим 2:13). Он всегда находит новый, еще более великий путь для своей любви. Скрытая христология, проступавшая в ранних притчах, обретает здесь свое прямое, открытое выражение.
Образ виноградной лозы в прощальных речах Иисуса вбирает в себя всю историю библейского бытования этого символа и наполняет его новым глубоким смыслом. «Я есмь истинная виноградная лоза», — говорит Иисус (Ин 15:1). Обратим внимание на важное слово «истинный». Чарльз К. Баррет прекрасно сказал по этому поводу: «Отдельные фрагменты смысла, который угадывался в иносказаниях, связанных с образом виноградной лозы, собраны здесь воедино, и то, что было скрыто, оказывается явленным в прямой, открытой форме. Он —
Отныне эту виноградную лозу невозможно будет вырвать из земли, сей виноградник невозможно будет отдать на опустошение: лоза теперь окончательно и бесповоротно принадлежит Богу, в ней — через Сына — пребывает Сам Бог. Это знак безусловного исполнения пророчества, знак нерушимого единения Отца и Сына. Новое, великое деяние Бога — именно это и составляет глубинное содержание данного образа, символизирующего собою неразрывное единство Боговоплощения, Смерти и Воскресения. «Ибо Сын Божий, Иисус Христос, — говорит апостол Павел, — не был „да“ и „нет“; но в Нем было „да“, ибо все обетования Божии в Нем „да“» (2 Кор 1:19–20).
Отождествление виноградной лозы и Сына в речи Христа звучит как нечто новое, но это новое вышло из библейской традиции, о чем свидетельствует, например, Псалом 79, где образ «сына человеческого» тесно связан с образом виноградной лозы (Пс 79:18). При этом здесь важна и обратная связь: если Сын Сам стал теперь виноградной лозой, то это значит, что Он благодаря этому соединяется со «Своими», со всеми чадами Божиими, ради собирания которых Он и пришел в этот мир (Ин 11:52). Виноградная лоза, будучи христологическим символом, включает в себя одновременно и всю экклесиологию. Этот образ обозначает неразрывное единство Иисуса со «Своими», с теми, кто через Него и вместе с Ним является «виноградной лозой» и кто призван «оставаться» в «винограднике». У Иоанна нет того образа Тела Христова, который мы встречаем у апостола Павла. Но символ виноградной лозы у него наполнен, в сущности, тем же самым содержанием: он говорит о неразрывном единстве Иисуса со «Своими», о том, что они пребывают с Ним н в Нем. Таким образом, слова Иисуса о виноградной лозе показывают, что сей дар Божий дается навсегда и не может быть взят обратно. Бог Сам соединил Себя с человеком, но этот дар наложил на человека и определенные обязательства, исполнение которых постоянно требует от нас все новых усилий.
Итак, отныне виноградная лоза не может быть вырвана из земли, виноградник не может быть отдан на опустошение. Но он нуждается в постоянном очищении. Очищение, плод, верность, заповедь, любовь, единение — вот те ключевые слова, из которых складывается драма пребывания вместе с Сыном в виноградной лозе, драма, которую Господь вкладывает нам в душу словами: «Я есмь истинная виноградная лоза». В очищении нуждается Церковь, нуждается в нем и каждый отдельный человек: вся история проходит через этот болезненный, но необходимый процесс, как проходит через него жизнь людей, принявших Христа. Очищение всегда несет в себе смерть и воскресение. И человек, и человеческие устроения должны избавляться от собственного «величия»; все слишком раздутое, несоразмерное должно быть отринуто, дабы иметь возможность вернуться к простоте и бедности, в которой пребывает Господь. Только отмирание ведет к обновлению и дает новые плоды.
Очищение необходимо для рождения новых плодов — так учит нас Господь. Что же это за плоды, которых Он ожидает? Рассмотрим сначала тот «плод», который Он Сам принес через смерть и Воскресение. Исайя говорит о том, что Бог посадил виноградную лозу, дабы она принесла плоды и отборное вино — символ праведности, жизни по правде, которая становится таковой, если жизнь подчиняется Слову Божию и Божией воле; вместо богатого урожая Бог обнаруживает мелкие кислые плоды, которые ни к чему не пригодны, — символ неправедной жизни, жизни вне Божественного права, когда верх берут коррупция и насилие. Виноградная лоза должна приносить благородные плоды, из которых затем после отбора, отжима, брожения образуется драгоценное вино.
Обратим внимание на то, что образ виноградной лозы внутренне связан с Тайной вечерей. После умножения хлебов Иисус говорит об истинном хлебе небесном, который Он даст людям, указывая тем самым на евхаристический хлеб. Трудно себе представить, что Его слова о виноградной лозе не имеют отношения к
