— Нет. Вы являетесь с вашими алармистскими бреднями, с этой бессмысленной историей о выходящих из деревьев чудовищах и требуете, чтобы мы вам верили. Вы считаете нас такими же сумасшедшими, какими сами стали от долгого пути по лесу, — Она целиком и полностью сумасшедшая, — удовлетворенно заявила Агата. Совету этого было достаточно. Но Аделаида все еще не уступала:
— Послушайте, до захода солнца всего несколько часов. Когда взойдет луна, если я правильно поняла фейнку, из сотен деревьев родятся эти чудовища.
На лицах появились улыбки.
— Да подождите, неужто вы не видите логики? Смотрите: какие еще деревья выжили здесь, на этой материковой плите?
Все посмотрели на нее.
— Этот вид деревьев полностью доминирует, потому что защищает себя, понимаете? У них есть активный компонент, который может сдвинуться с места и подавить любое сопротивление лесу!
Еще больше улыбок.
— Бедняга, ее надо к врачу.
— Слишком долго пробыла в лесу Наконец Аделаида ушла, полностью подавленная. Ни о чем не думая, она брела вдоль берега. Там она нашла своих спутников, занятых постройкой плота. Поднимался ветер, на горизонте темной грудой громоздились грозовые облака.
И еще на берегу стояла небольшая группа ученых, внимательно наблюдая за Кйикой.
Кйика работала быстро, а рядом с ней, напрягаясь и обливаясь потом, Тоуб вытаскивал из болота двадцатифутовые стебли кнуко, которые срезала Кйика «волшебным» кифкетом, сделанным из камня чужаков.
Кйика знала, что время уходит. Плот нужен был большой, чтобы забрать с собой хотя бы тех небесных демонов, с которыми она подружилась. Если еще и погода испортится, то плот нужен будет еще больше, чтобы выдержал.
И при общей ее усталости это было тяжкой ношей. Зато хотя бы «ее человеки», как называла она эту группу, поняли опасность. Они стали помогать, как детеныши — матери или отцу.
Что собираются делать остальные «человеки» — пусть гадает, кому интересно. Их целая группа стояла поодаль и пальцем не шевельнула помочь. Только смотрели. Им что, больше делать нечего?
Лейла сидела на песке и сплетала по три длинные полосы коры кнуко в грубые веревки.
Аделаида села рядом и стала помогать.
Комптон Шанур ходил по берегу, собирал кусочки кнуко и приносил Лейле для осмотра и одобрения. Он был полностью доволен жизнью.
Кйика закончила вырубать стебли кнуко и вместе с Тоубом подтащила их поближе к воде Там они сплотили их в связки и соединили связки вместе.
Свет уже угасал, когда плот был готов к отплытию. Но облака заняли уже полнеба, и ветер посвежел до свирепого.
Тем временем Кйика успела вырезать несколько «гребей» из мертвых и высохших листьев хоби-гоби. Когда взойдет Бледная Луна, она хотела быть подальше от берега. Несмотря на грозную погоду
Глава 50
Рыжеватый диск Бледной Луны взошел полным.
Время пришло. «ЭТО» началось. В самом сердце лесов, где в мерцающей тьме влага рождала кость, забились сотни новых жизней.
И когда свет Бледной Луны ударил в лиственный полог, затрещала кора на материнских деревьях.
Она пришла, ночь отмщения!
Деревьям принесли вред! Истребление, разрушение! Кошмар, страшнейший кошмар любой растительной жизни. Неисчислимые эры жили деревья в страхе нашествия насекомых, нападений животных. И эти деревья выработали свой способ борьбы с врагами.
Разверзалась кора, дрожала материнская форма, и выходили из длинных ран «рты» материнских форм.
Сначала один, потом десять, потом сто, потом тысяча, по всем дорогам, пробитым в лесу корчевщиками и вальщиками.
Защелкали их клювы. Они трогали, пробовали на вкус, старались понять.
Они оглянулись вокруг, почесали плоские головы. Они слышали крики раненых деревьев и печаль мертвых.
Зловеще завертелись огромные глаза.
Там, сквозь стволы деревьев, виден был признак чужака. Ненавистные прямые линии, стены и коробки.
И они двинулись сквозь лес, полк двуногих семидесятифутовых монстров. Земля задрожала.
У края вырубки вокруг дворца Халифи они остановились. Тысячи глаз-бусинок с испепеляющей свирепостью глядели через поляну.
Много, много матерей было убито здесь. То, что от них осталось, разбили в пыль. Их расчленили, их тела обратили в материал чужих строений.
Гнев закипел в сердцах «ртов».
Этот гнев знали все лесные птицы, все звери, и они бежали прочь, как от гигантского лесного пожара.
И легионеры на террасах дворца и еще сильнее на пулеметных вышках ощутили этот гнев. Холодок пополз вдоль спины, желание удариться в безрассудное бегство, инстинктивный позыв на первобытном уровне, отчаянный сигнал в ноги от мозга рептилии.
Люди тряслись от страха у пулеметов.
Что-то непонятное творилось вокруг.
Лишь клонированные охранники знали правду. Они давно уже высматривали еще хоть одного монстра. С тех самых пор, как вернулись в презренном ужасе принцы, охранники высматривали монстров. Они жаждали мести за убитых.
Но даже их коснулось странное ощущение — будто на них со всех сторон направлена неимоверная и недружественная сила.
Кто-то передернул плечами, кто-то исполнил один-два ружейных приема, стараясь избавиться от этого чувства. Проверили оружие. Рук все продумал. У всех были только разрывные пули — бронебойные обоймы были бесполезны.
И это началось. Страшный топот и треск — «рты» пошли вперед. Они налетели вихрем. Внешнюю ограду вырвали из земли и разорвали в клочья. Наружные пулеметные вышки повалили. Затрещали очереди, но люди на крышах дворца все еще таращились с отвисшими челюстями.
Появилась армия монстров ростом с дом. Длинные ноги несли их вперед, длинные руки грозно размахивали над головами.
С грохотом вступили пушки защитников. Затрещали девяти— и двадцатимиллиметровые автоматы, вылетели гранаты. Яркие вспышки озарили небо.
Армия монстров продолжала идти вперед. Один или двое упали. У остальных ранения даже не замедлили шага. Пулеметные вышки валились, как кусты под лавиной.
Выстрелы слились в оглушительную канонаду. Туда-сюда носились по дворцу связные.
Раса Ордера вытащили из постели, куда он свалился, тяжело накачанный транквилизаторами. Он не мог очнуться и лишь с трудом понимал слова связного.
Кое-как он поднялся на ноги. Он слышал, чувствовал оружейный огонь. Много стволов.
Сон? Кошмар? Он ущипнул сам себя. Грохот пулеметов был отчетливо слышен.
Рас Ордер, шатаясь, вышел на балкон, соединявший апартаменты верхнего этажа главного здания дворца.
Ибрагима оторвал от ужина встревоженный Амеш, — Ну, что там еще? — спросил недовольно Ибрагим, поспешно выходя вместе с ним на самое широкое место балкона как раз перед его покоями.
— Чудовища, господин, много-много!
Амеш протянул хозяину бинокль ночного, видения и показал в темноту.
Ибрагим приставил бинокль к глазам. Перед ним мелькали неимоверно огромные тела, покрытые
