Сиверинга, ведь они, Сиверинг и девчонка, вместе могут вывести нас на деньги. Но, разумеется, если вы предпочитаете ; якшаться с двумя 'красными' психопатами... Не думаю, что вы настолько глупы, — с ехидством закончил я. — Постойте-ка. Кажется, я понял. Вы просто хотите выжать больше, чем двадцать пять процентов.
В черных, как агат, глазах Мюллера загорелся интерес. Впервые за все время они ожили, и в них отразилась вся гамма его переживаний: они вопрошали, сомневались, взвешивали. Я продолжил:
— Вы получите ровно четвертую часть найденного нами, и не более того. Не хотите — не надо.
— Без моей помощи вам крышка. Штрейхеры прихлопнут вас. Другого выхода у них нет.
Однако я так не думал. Только один человек в этой комнате мог желать моей смерти, и этим человеком был Мюллер. Если, конечно, он рассчитывал вернуться на Запад и продолжить свою работу у Ферге. Я был уверен в том, что он прекрасно это понимает. Но ему вовсе не надо было знать, что мне это известно, и поэтому наша дискуссия принимала чисто риторический характер.
— Ведь это я выяснил, что Сиверинг в Германии, — вновь заговорил я. — Черт с вами, треть.
— Пятьдесят на пятьдесят, — ответил
