прогрохотали по поднимавшейся ; вверх мощеной булыжником улице между двумя рядами мрачных деревянных и каменных домов, нависавших над ее узким пространством ;, и остановились у одного из таких домов. Парень посигналил.
Дом не был освещен. В свете уличного фонаря были видны его двускатная крыша, сложенный из камня первый этаж и деревянный второй. Через некоторое время открылась выходившая прямо на улицу дверь, и в ее проеме на фоне едва мерцавшего света обозначился чей-то силуэт. Чтобы получше разглядеть, я высунул голову из заднего окна, но увидел лишь узкую улочку, темноту и желтые пятна уличных фонарей. Вторая машина была где-то позади нас.
Парень вышел из машины, подвинул сиденье вперед и произнес:
— Herr Драм, фроляйн.
Мы выбрались из машины, и тут же рядом с нами оказались два молодых человека. Мы подошли к дому, который выглядел таким же темным и молчаливым, как Пещера Мамонтов в нерабочие часы. Мы вошли внутрь, и один из наших провожатых закрыл дверь. Где-то на дальней от нас стене мерцала единственная электрическая ; лампочка. Поскрипывал деревянный пол.
— Фроляйн дальше нельзя, — сказал мне
