— А что может получиться? — недоуменно спросил я.
Мысли эльфа неслись слишком быстро и по совершенно неведомым мне путям. Я не успевал за его логикой.
— Лисицам придется войти в официальный контакт с остальными расами! А мы наконец сможем хоть что-то узнать об их магии. Как ты не понимаешь?!
— Да я вообще-то ничего в магии не понимаю.
— Да-да, конечно… — туманно согласился Вел и уплыл мыслями в какие-то теоретические выкладки.
О магии всевидящих лисиц, наверное.
А я, наконец, захотел спать. Стенные часы показывали двадцать минут второго. Нормально так мы поседели. Чтобы успеть на скоростной утренний поезд до Дрездена, нужно было встать часа через четыре. Гостеприимство гостеприимством, но если я сейчас не лягу, мама завтра решит, что Вел меня истязал. Или, что я его споил. Одно из двух, и неизвестно, что лучше. Я решительно встал. Ушастое чудо никак не отреагировало на смену моей дислокации. Интересно, а если я уйду и вернусь утром, он так и будет зависать в размышлениях? Но поставить эксперимент воспитание не позволило.
— Вел, — позвал я.
— А? Что?
— Извини, приятель, но я больше не могу. Мне поспать надо. Завтра вставать ни свет ни заря.
— А? Да, конечно. А зачем вставать? Воскресенье же…
— На поезд. Нам с Гретхен нужно съездить к родителям.
Я специально подчеркнул голосом это 'нам с Гретхен'. Мне совершенно не хотелось, чтобы незваный гость, и так уже расстроивший маму потащился за нами. Разговор нам предстоял, судя по всему, не из легких, и Вел там был совершенно не нужен.
— То есть как? — вдруг очень бурно отреагировал эльф. — Макс, а как же… Нет, нет, нет! Мы должны ее найти! Ты не можешь!
— Что не могу? — начал тихо заводиться я.
— Нам нужно ехать к Асе! Какое время сейчас к родителям?
— Значит, так, — очень тихо сказал я, — заруби на своем аристократическом эльфийском носу. Если я хочу видеть свою семью, никто, ни ты, ни самый сильный на свете маг, ни все мировые катаклизмы вместе взятые, не смогут мне в этом помешать. И не тебе решать, что мне надо, а что не надо.
— Макс, постой! Но ведь Анна знает, что мы должны искать остальных! Она и не ждет вас совсем.
— Вот именно, дружок. Из-за твоего внезапного появления, она, кажется, уже вообще не ждет, что мы захотим ее видеть. И оставлять мать в таком убитом состоянии я не собираюсь. И вообще, я-то пока в отпуске, а Гретхен в понедельник на работе появиться надо. А то у тебя слишком просто все получается. Veni, vedi, vici.
— Чего?
— Пришел, сорвал с места, понеслись на поиски. А у нас пока и в этом мире какая-то жизнь есть, и с этой жизнью еще тоже разбираться надо.
— Макс, постой, — несколько полинял Вел. — Ты хоть напиши Асе, а?
Я покачал головой. Сейчас, в полусонном состоянии, после всех потрясений сегодняшнего дня и пяти бутылок пива, я мог написать ей только что-то совсем уж невразумительно-безумное, а мне этого совсем не хотелось.
— Завтра, Вел. А еще лучше послезавтра. Когда вернемся, отдохнем, успокоимся, тогда все и обсудим, разработаем план действий. А пока дай ты нам хоть привыкнуть к мысли, что мы не люди. Не каждый день с таким смиряться приходится.
— Макс! Макс! Но ты пойми! Если это всевидящая лисица…
— Ей она и останется. И вообще, Вел, это просто очень милая и немного странная девушка. И никаких лисиц, пока толком не разберемся. Не накручивай ты себя.
— Ты не понимаешь…
— Угу, я это уже слышал. Спокойной ночи, Вел. Пиво еще есть, постель в гостевой комнате постелена, в холодильнике полно еды. Один день ты без нас здесь справишься. Можешь погулять, посмотреть мой город. Не пожалеешь. Но совместные планы мы пока не обсуждаем. Это все.
Вел вздохнул и печально уставился в пространство.
Я потряс Гретхен за плечо. Сестренка потянулась, открыла сияющие глаза и улыбнулась. Меня, как много раз до этого, поразил ее жизнерадостный вид. Засыпая, Гретхен плакала, а сейчас по ее лицу этого никак нельзя было предположить. Да и по настроению тоже.
— Уже приехали? — она покосилась в окно на мелькающие огни.
— Минут через десять. Я подумал, ты захочешь привести себя в порядок.
— Как там наш ушастик один справляется, хотела бы я знать… — протянула она.
— Выживет наш старичок, не помрет, — проворчал я.
Подсознательно я злился на Вела за тяжелый разговор с родителями, который нам пришлось пережить. И хотя умом понимал, что эльф в некотором роде пожертвовал собой ради нашего права выбора, сердце не хотело принимать отчаянье родителей, которые соглашались никогда больше нас не увидеть, печаль матери, сделавшей свой выбор между детьми и любимым мужем, боль отца, считавшего, что отнимает у нее вечность. В какой-то момент мне захотелось плюнуть на все и забыть о существовании иного мира, назойливого гостя и бессмертной бабушки, чтобы прожить простую жизнь профессора истории, рядом с сестрой и стареющими родителями. Но меня подняли на смех. Отец сказал, что скорее сам уйдет в тот мир доживать в какой-нибудь резервации, чем лишит вечности еще и нас.
Мы не попрощались, зная, что не завтра покинем родной мир ради другого, но ощущение последнего расставания все равно преследовало и меня, и Гретхен, когда родители проводили нас на вокзал. Едва поезд тронулся, сестра расплакалась, а я делал вид, что пытаюсь ее утешить. Меня бы кто утешил. Это с разбегу показалось, что ничего интересней волшебного мира не придумаешь, а когда дело до дела дошло…
Тем не менее, когда Гретхен, наплакавшись, заснула, я тоже позволил себе немного вздремнуть. Не знаю, было заметно по мне или нет, что день выдался не самый веселый, но когда мы садились в такси, я уже с нетерпением ждал встречи с Велом.
Прихожая встретила нас чемоданом. Моим чемоданом. Еще утором этот самый чемодан стоял не распакованным в кабинете и выглядел пыльным и уставшим. Теперь же он сиял чистотой и предвкушением новых путешествий. Поскольку никакой самодеятельностью этот чемодан раньше не страдал, мне в голову закрались нехорошие предчувствия.
— Велушка! — пропела Гретхен. — Ты где?! Мы вернулись!
Ответом ей послужил уже знакомый мне рюкзак, плавно проплывший в прихожую и примостившийся рядом с чемоданом.
Гретхен взвизгнула от восторга и понеслась искать виновника странного поведения багажа. Я с сомнением покосился на дорожный скарб, неожиданно решивший проявить свою независимость (от меня, во всяком случае), и в слабой надежде найти хоть одну бутылку пива двинулся на кухню.
К моему удивлению пиво в холодильнике нашлось. Много. Причем совсем не то, которое я оставлял еще сутки назад. Где он его только добыл в воскресенье! Поморщившись от вкусов своего гостя — это же убиться можно от такого количества темного! — я все же вскрыл бутылку и счастливо к ней присосался. Даже глаза прикрыл от удовольствия, поэтому вздрогнул, когда, добив свою добычу, обнаружил рядом эльфийского гостя. По лицу ушастика блуждала полная радостного предвкушения улыбка. Я молча извлек еще пару бутылок и бросил одну ему. Бутылку Вел поймал, но открывать не торопился.
— Не стоит, — покачал он головой. — Меня потом в самолете укачивает.
— В самолете? — удивился я. — Ты что, улетаешь?
— Мы улетаем, — счастливо сообщил он. — В Москву. Утром.
— В Москву? Утром? — тупо повторил я, и, вычленив главное слово, добавил: — Мы?
— Ага! Я уже забронировал билеты. Хотел позвонить Ирине, но потом решил, что лучше это сделать,
