дню? Ты даже не удосужился выяснить, что ему наплела эта дуреха! И как после этого мы можем на тебя полагаться?!
— Горди хороший, — потупившись, пробормотал мой воспитанник, — Горди вернется. Горди не бросит Джо одного.
У меня сжало горло. Кто бы ни была эта малявка, почему-то решившая, что Джо должен нести за меня ответственность, она не смогла поколебать уверенность мальчика в моей преданности. И тут я разозлился. Напуганная Шелли, расстроенный Джо, Дилия, которой пришлось уехать в Сидней до завтра… Это все из-за этой маленькой звенящей стервы! Уже не пытаясь скрываться, я шагнул в холл.
— Я уже вернулся, — жестко сообщил я.
Джо радостно вскрикнул и бросился ко мне, а крошечное существо, действительно больше всего напоминавшее вредную фею из детской сказки, выдало какую-то экспрессивную фразу на незнакомом языке, идентифицированную мною, как ругательство, и исчезло.
— Лисси ушла, — констатировал Джо, покосившись на то место, где только что висела в воздухе возмутительница спокойствия. — Лисси хорошая. Просто Лисси тоже очень хочет домой. А Тилли не хочет.
— Джо, — устало вздохнул я, — иди спать. Поздно уже, — мальчик потупился, а я, сам не знаю зачем, вдруг добавил: — Все равно все решится завтра.
— Завтра, завтра! — радостно закивал Джо и вприпрыжку побежал к своей комнате.
Я покачал головой. Зачем я это сказал? Почему ничему не удивился? Да потому, что мне просто было все равно, что именно произойдет завтра. Значение имело только то, что я увижу Дилию.
Когда я вернулся к себе, на моей постели спала Шелли. Я не стал ее будить. Снова вышел на балкон и, закутавшись в плед, устроился в кресле. Дождь прекратился, и ветер, который нельзя было почувствовать здесь, внизу, в небе уже свирепым псом рвал тучи. В редких просветах мигали умытые звезды. У меня накопилось слишком много вопросов к лунному свету, но луны-то как раз видно не было.
— Мне приснилось, что ты ушел в страну Питера Пена. Навсегда.
Я вздрогнул. Я успел забыть о Шелли. Может, даже задремал. И именно поэтому ответил так, как не должен был отвечать.
— Я и уйду. Завтра.
Шелли молча опустилась на подлокотник моего кресла. Запрокинула голову. Тоже долго смотрела в ночное небо с плывущими по нему лоскутами туч. Молчание затягивалось. Я принялся лихорадочно искать тему для разговора, чтобы как-то нарушить мучительную паузу. Врать сестренке, что никакой Динь-Динь не было, я почему-то не хотел.
— Я буду скучать по тебе, — вздохнула Шелли, наконец. Я испуганно покосился на нее, но на лице сестры блуждала неопределенная улыбка, взгляд все еще был устремлен к звездам. — Ты тоже будешь скучать. По мне, по Келли, по маме с папой. Но мне кажется, так будет правильно.
— Почему, Шелли? — прошептал я, боясь поверить ее спокойствию. Я ожидал слез, отчаянья, но не смирения.
— Не знаю, Гордон, — Шелли, наконец, перевела взгляд на меня. — Мне всегда казалось, что ты другой, не такой, как мы, не такой, как все. А теперь, когда ты привез Джо и Ди, это стало особенно заметно. Вам словно не место здесь, среди нас. Вы другие. Вы те, кто может общаться с феями, — она улыбнулась светло и немого печально. — Знаешь, никто никогда не рассказывал мне сказки так, как ты. Когда ты рассказываешь, кажется, что это не сказка, а быль, просто чья-то тайна, о котрой не каждому дозволено говорить вслух. Ты принадлежишь сказке, Гордон.
— Я чемпион мира по плаванью, — напомнил я. — Миллионы мечтают о подобной сказке.
— Они — не ты, — сестра наклонилась совсем близко к моему лицу. — Для них это, может быть, и сказка. А для тебя — способ жить. Уж меня можешь не пытаться обмануть.
Я не знал, что ответить. Каким-то шестым чувством я осознавал правоту Шелли, ту правоту, в которой я сам всю жизнь боялся сознаться сам себе. Я просто другой. Как и Джо. Как и Диана. Как и Дилия…
— Иди спать, Шелли, — прошептал я.
Она чмокнула меня в щеку, потрепала по голове.
— Не позволь кому-нибудь отнять у тебя твою жизнь, Гордон. Ты ее заслужил, — донеслось до меня уже от двери.
Ну надо же…
— Какая у тебя мудрая сестричка! — словно прочитав мои мысли, с сарказмом произнесла крошечная крылатая девочка, опустившись на перила балкона. И тут же агрессивно добавила: — И имей в виду! Нам, цветочным феям, нельзя задавать вопросы!
Я пожал плечами и перевел взгляд на теперь уже почти чистое небо. Ветер спустился ниже, трепал верхушки деревьев, иногда узкой лентой проскальзывал по ногам. Когда я снова взглянул на фею, мне показалось, что это он заставляет нервно подрагивать ее крылышки. Но потом я рассмотрел выражение маленького личика. Кроха наливалась гневом, готовым в любой момент прорваться наружу. При чем на меня. И в чем я вдруг оказался виноват? Но я даже не стал задумываться, слишком уж комично выглядело возмущение малявки, так что пришлось сосредоточиться на том, чтобы не засмеяться.
— Ладно! — выпалила фея, не дождавшись от меня никакой реакции на свое предыдущее заявление. — Так и быть! Можешь задать парочку вопросов. И… и… если они не будут слишком глупыми… я… ну, в общем, пожалуй, даже отвечу…
Так вот оно что! Кажется, я обидел эту малышку отсутствием любопытства. Но я не мог задать ей лишь пару вопросов, как она предложила. Я отлично понимал, что за парой последует еще пара, а потом еще, и конца не будет. А это нежное крылатое создание, судя по всему, ангельским нравом не отличается и, однажды объявив, что не станет отвечать на вопросы, очень скоро вспомнит об этом снова. Нет, я не собирался поддаваться на провокацию. Вместо этого я протянул руку раскрытой ладонью вверх, безмолвно предлагая маленькой скандалистке познакомиться поближе. Фея помялась, а потом все же приняла приглашение и шагнула на мою ладонь. Я поднес вредину к самым глазам, так что стала видна каждая прожилка на радужных стрекозиных крылышках.
— Да ты красавица, маленькая, — искреннее восхитился я, и фея еще выше задрала нос. Правда почти сразу спохватилась и уже более дружелюбно предложила:
— Ну, спрашивай уже!
— Нет, малышка, — я покачал головой. — Не буду.
— Но почему?! — от неожиданности малявка плюхнулась на попку, но тут же расправила взлетевшее платьице и чинно свесила ноги с моей руки.
— Зачем? — я снова пожал плечами. — Завтра я и так все узнаю. Так стоит ли нарушать славную традицию и именно сейчас начинать задавать вопросы цветочным феям? Лучше давай полюбуемся этой ночью.
Пару мгновений фея изумленно хлопала на меня глазами, а потом расхохоталась.
— Знаешь, — доверительно сообщила она, удобно облокачиваясь о мой большой палец и запрокидывая голову к небу, — все же я обожаю этот мир! Здесь всегда столько неожиданностей!
В первый момент я испугался до тошноты. В машине, кроме отца на водительском месте, находилось еще двое мужчин. В одном я сразу узнал Шарля, второго видел впервые. Я чуть не заорал, чуть не бросился с кулаками на них. Где Дилия? Почему она не приехала?! Лишь через секунду до меня дошло, что след в след за отцовским седаном двигается массивный минивэн. Мгновенно вспыхнувшая надежда заставила взять себя в руки. Я не собирался терять лицо перед Дэном. Они не знали, что я стану их встречать. Дом еще спал, а отец, вопреки годами сложившейся в семье традиции, не позвонил и не предупредил, что приедет в такую рань, да еще не один. Я бы тоже ничего не знал, если бы не Тилли. Малышка разбудила меня до рассвета. И вот теперь я ломал голову, почему Дэн возвращается в свой дом, как вор. Впрочем, у меня было несколько версий.
Отец остановил машину прямо перед домом, не заботясь о том, чтобы загнать ее в гараж. Я шагнул вперед. Шарль, как раз выходивший из машины, заметил меня и улыбнулся. Дэн вскинул голову и нахмурился. Хлопнула дверца минивэна, и я перестал обращать на них внимание. Из автомобиля все
