— Ты чего?!..
Колобок обернулся.
Катя хлопала глазами, удивленно таращась на него. Искусственная половина лица в красном сумраке светилась бледно-молочным цветом. Колобок подозрительно оглядел Катю. Она по-прежнему была в своей черной коже, даже обуви не сняла. И, судя по всему, лежала Катя спиной к Колобку...
— Это... это не ты?.. — поперхнулся Колобок.
— Что значит — не я?! — ошарашенно спросила Катя.
— Ну... — Колобок вдруг замялся. — Не ты сейчас... ко мне тут... ну типа прижималась...
— Обалдел? — спросила Катя, снова ложась и поворачиваясь на бок. — Приснилось тебе что-то...
Колобок слез с постели и отошел в самый дальний угол комнаты. Там он вытащил свой меч, крепко взял его в руки и присел на корточки.
«Мне не приснилось, — подумал он. — Мне не могло присниться, я чувствовал...»
Катя лежала тихо, дыхание ее сделалось ровным.
Колобок прикрыл глаза и тут же почувствовал какое-то движение в комнате. Но когда он огляделся по сторонам, все было спокойно.
«Мне не приснилось, — упорно твердил про себя Колобок. — Мне не приснилось...»
Всколыхнулись огненные стены, и что-то темное возникло на фоне багрового пламени. Колобок встал и взял поудобнее меч.
Темное пятно начало сгущаться и приобретать очертания человеческой фигуры.
— Махват!.. — выдохнул Колобок.
— Да, — кивнул Махват. — Я решил не обнадеживать вас. Все равно вам ничего не удастся сделать...
Говорил он громко — в полный голос, — и проснувшаяся Катя уже увидела его и поднялась с постели. Она обогнула Махвата и подошла поближе к Колобку — чтобы видеть лицо собеседника.
— Разъяснишь? — спросила она.
— Нужно ли? — пренебрежительно дернул плечом Махват.
— Что-то голос у тебя не такой, — прищурилась Эллина. — Как-то ты не совсем так говоришь.
— Нормальный голос, — нахмурился Махват. — Но это и не имеет значения. Прощайте!..
Он взмахнул рукой, и из пола ударили фонтаны огня. Катя с Колобком охнули и отпрянули к стене. Сквозь пылающую огненную стену Колобок видел, как Махват поворачивается и уходит. И он мимолетом отметил про себя, что плащ у Махвата почему-то красный. И волосы какого-то странного цвета, едва ли не зеленые. А потом ему стало не до этих мелочей. Потому что стена огня приближалась.
Дышать стало невозможно, обжигающий жар сушил губы, выжигал легкие.
— Достань из кармана блокнот! — заорала на него Катя.
Колобок сразу сообразил, о чем она говорит. Он лишь слегка удивился тому, что Катя сама не полезла в карман своей же куртки, в которую была одета. Но потом Колобок заметил в ее руках меч. «Как она его взяла? Когда?..» — растерянно подумал Колобок, вытаскивая из кармана блокнот Николая-летописца.
— Другую страницу! — крикнула Катя. Она скосила глаза, наблюдая за тем, как Колобок торопливо листает блокнот. — Эту, да!!! Читай!..
Колобок покорно принялся читать что-то, наверное заклинание. И пока он его читал, огонь делался все сильнее, жар — невыносимее. И в какой-то момент Колобок понял, что жизнь его окончена. Он громко закричал от боли и повернулся к Кате. И еще один крик едва не вырвался у него из пересохших губ — на этот раз от удивления. Потому что одежда на Кате была красного цвета. А искусственная половина лица сияла изумрудно-зеленым.
Катя одарила Колобка совершенно дикой улыбкой и растаяла в воздухе. Колобок зажмурился, разжал пальцы, выпустил блокнот и издал еще один крик — от отчаяния...
— Что с тобой? Колобок! Что ты? Что случилось?..
Колобок вдруг понял, что он стоит не в углу комнаты, а прямо перед огненной кроватью. И что Катя сильно трясет его за плечи. И боли нет, как нет и иссушающего жара. Только горло саднит от громкого крика.
Колобок высвободился и посмотрел на Катю. Катя была прежней — черная кожа, маска...
Катя.
Тогда Колобок опомнился и посмотрел себе под ноги.
Там, куда упал блокнот и где он по идее должен был и лежать, серела крошечная горстка пепла.
— Катя... — сдавленным голосом произнес Колобок и указал на пепел. — Блокнот...
— Что?! — Катя дернулась, захлопала по карманам, принялась обшаривать куртку.
Блокнота не было.
— Зачем? — Голос Кати звенел сталью.
— Ты мне сама отдала... — прошептал Колобок.
— Я?! — изумилась Катя. — Ты что, охренел вконец?! Когда я отдала? — Казалось, еще секунда — и Катя Колобка ударит — с размаху, изо всех сил.
— Когда начался пожар... когда огонь... и мы с тобой стояли в том углу... — Колобок с убитым видом махнул рукой.
— Ты сдурел? — крикнула Катя. — Я спала! И проснулась, когда ты стал что-то орать здесь, над самым ухом!
— Мы стояли там, — уже более уверенно сказал Колобок. — И еще здесь был Махват. Он говорил с нами. А потом он исчез, и начался пожар. А ты сказала, чтобы я прочитал заклинание. И дала мне блокнот... вот...
В течение всего этого монолога лицо Кати менялось. Глаза ее делались все более растерянными. Она поднесла руку к своему лицу и прикрыла пальцами губы.
— Это же был сон... — прошептала она.
И они оба посмотрели на кучку пепла.
И именно в этот момент обоим почудился легкий и презрительный смешок. Словно кто-то невидимый снисходительно усмехнулся над двумя дураками, которых удалось обвести вокруг пальца. Кто-то могущественный не считал уже нужным скрывать свое незримое присутствие здесь. Судя по звуку — женщина...
29. УЧИТЕЛЬ
Маркулий сидел на полу, прислонившись спиной к одной из колонн. Едва он ступил в эту комнату, как ковер тлеющих углей сразу же потемнел, — Маркулию так захотелось, рдеющие багровым цветом угольки отвлекали его от мыслей. А подумать сейчас Маркулию было очень и очень нужно.
Ему хотелось разобраться в себе. Слова Махвата ржавым гвоздем сидели в его сознании. Может быть, он поступил опрометчиво, отклонив предложение Махвата? Может быть, ему действительно стоило остаться в Антааре?
— Учитель... — прошептал Маркулий. И тут же перед его мысленным взором предстал Махват. То есть не Махват, а Максим Витальевич Игнатьев — со своей всегдашней немного грустной улыбкой, с добрым взглядом, мягким голосом, спокойно объяснявшим, где и в чем ошибся его ученик.
Маркулий вдруг вспомнил, как Махват назвал его своим лучшим учеником. И в душе всколыхнулось чувство гордости. А ведь и правда, Маркулий многому сумел научиться. Ну, может быть, он не такой уж и старательный ученик, но тут уже был вопрос времени. Будь этого самого времени побольше...
Маркулий вспомнил, как Махват говорил о том, что в Антааре вся вечность будет в его распоряжении. Самое необходимое для прилежного ученика — время. И тогда можно было бы...
«Это Преисподняя», — напомнил себе Маркулий. Но мысль эта очень быстро увяла. Потому что в памяти всплыли слова Махвата о том, что нет ни Рая, ни Ада. Есть только Истинные и Ложные Миры.
«Интересно, — подумал Маркулий, — что бы это могло значить? Истинные Миры, Ложные... Останься я в Антааре, я бы это узнал...»
