И вдруг он понял, что все вокруг него застыло. Люди замерли, будто на картинке. Он даже увидел зависшие в воздухе пули, летящие по направлению к Эллине. Прыжок задержал дыхание. Он не знал, сколько это продлится. Не знал, когда эти маленькие кусочки свинца возобновят свой короткий и смертельный полет. Прыжок понимал, что у него очень мало времени... для чего?
И вдруг, почти что помимо своей воли, Прыжок вышвырнул наружу давящий внутри огненный комок. Он просто почувствовал, что надо сделать именно так, что это единственная возможность спастись.
Ослепительно белый пылающий огненный шар вырвался на волю, пронесся над землей, испарил зависшие в воздухе пули и ударил в группу окаменевших «защитников». Одного короткого мгновения было достаточно, чтобы те вспыхнули небывало ярким пламенем. И через миг лишь пепел грязно-серым комом повис над землей.
Прыжок почувствовал себя так, словно отдал кому-то часть себя, частицу своей души. Опустошенность и сильное утомление. И на миг промелькнул перед глазами образ бушующего пламени — но не опасного, не злого. Доброго и ласкового, готового греть, а не испепелять, ласкать, а не уничтожать.
Что-то случилось. Время возобновило свой бег. Прыжок покачнулся и с трудом устоял на ногах. Он услышал два следующих один за другим приглушенных выстрела из своего автомата. «Дура, — подумал он. — Боеприпасы зря расходует... Все уже, все...»
Эллина и сама поняла, что все уже закончилось. Она оторопело смотрела на медленно оседающий невесомым облаком пепел.
— Это... — прошептала она. — Это чего?
Катя с Маркулием смотрели на Прыжка.
— Это ты? — спросила Катя. Но в голосе ее уверенности было больше, чем вопросительной интонации.
Прыжок не стал отвечать — и так все понятно.
— Сначала — она. — Катя кивнула в сторону Эллины. — Потом — эти вот... У тебя хорошо получается. Заклинания, да?
— Не знаю, — сказал Прыжок. — Сам не понимаю. Умею типа, и все.
— Значит, это ты не дал мне умереть? — ровным голосом спросила подошедшая Эллина.
— Слушай, отвали, а? — поморщился Прыжок. — Вот только сейчас не надо всяких там типа разборок, ладно?
— Я просто хотела сказать спасибо, — тихо ответила Эллина.
— Тебе тоже, — хмыкнул Прыжок.
— А мне за что?!
— А если бы ты за моей машинкой не дернулась, они бы стрелять не начали, — пояснил Прыжок. — А так я не уверен, что сумел бы... вот так вот... их всех, сразу...
— Нет, Прыжок. — Эллина посмотрела ему в глаза. — Правда! Я вот потом высказалась, мне легче стало. Я потому и за автоматом кинулась — почувствовала себя прежней. Настоящей.
— И для этого стреляться надо было?! — усмехнулся Прыжок. — Идиотка...
— А откуда у тебя эти способности? — спросила Эллина. — У тебя же раньше ни фига не было, я знаю. Я во много раз сильнее тебя в магии была. Откуда у тебя это взялось?
— Не знаю, — честно сказал Прыжок и добавил: — Но догадываюсь типа.
— Это... это она? — тихо спросила Эллина. — Она тебе подарила... это?
Прыжок грустно улыбнулся. Он отвернулся и отошел в сторону. И никто не последовал за ним, и никто ему ничего не сказал вслед.
Прыжок поднял лицо к небу и закрыл глаза. Ему казалось, что он кожей чувствует проплывающие над ним темные тучи.
— Спасибо тебе, Мархаэоль Игнт, — прошептал он. — Спасибо тебе... Но знай, я никогда не стану пользоваться этим.
Прыжку показалось, что кто-то усмехнулся. Он не стал открывать глаза, — во-первых, Прыжок знал, что Эллина, Катя и Маркулий находятся от него несколько далековато, а звук раздался совсем рядом, прямо над ухом. А во-вторых, голос был ему слишком хорошо знаком.
— Правда, — сказал Прыжок. — Не стану пользоваться. Не веришь? Посмотрим. Типа слово даю. И все такое...
Прыжок стоял, подняв лицо к серому небу и закрыв глаза. Он слышал, как невдалеке переговариваются о чем-то Эллина с Катей и Маркулием. Но прямо над ухом у него раздавалось чье-то слабое, еле слышимое дыхание. Прыжок не открыл глаз и не обернулся. Просто потому, что опасался увидеть ее.
Так он и стоял, пока звуки тихого дыхания полностью не исчезли. И пока он не почувствовал, как на лицо ему упали первые капли дождя.
34. МОСКВА
Типа возвращаемся мы. Ну, я бы, может, и не возвращался, только мне уже как-то фиолетово. Как Мархаэоль ушла, я весь какой-то не такой хожу. Типа тормознутый стал совсем, девочки даже это заметили. Каждое слово мне по два раза повторять надо, и то не всегда доходит. Потому что в голове только одна Мархаэоль крутится. Глупо выгляжу, короче. И все такое.
А Эллина ожила. Ну, правильно — дурь из себя пулей выбила и ожила. Раньше надо было стреляться, идиотке. Характер у нее как прежде сделался, даже хуже еще, по-моему. Что мне, по правде говоря, даже больше нравится. Лучше уж со стервой рядом, чем с непонятно кем вообще, чем с размазней какой-то бесформенной. И есть типа у нас теперь опять настоящий командир. Короче, с ней сейчас не очень-то поспоришь.
Я все сидел у грузовика, переживал сильно. Все про Мархаэоль думал — ведь я ж ее, получается, типа прогнал от себя. Не напрасно ли я так поступил? И чем больше думаю я, тем больше убеждаюсь, что не напрасно. Права она, что там ни говори, по-разному мы думаем, по-разному на жизнь смотрим, разные мы с ней люди, короче. А она, получается, даже и не человек вовсе, если уж точным быть...
Ну, пока я в этих мыслях плавал, внимания ни на что не обращал, и все такое. А Эллина уже командует подъем. Ну а я не услышал типа. То есть услышал, конечно, но думаю — ничего, перебьется. Привык я уже, что она вареная вся такая ходит. Ну и расслабился типа. А она как мне ногой даст, сука! Я ведь даже внимания не обратил, что она ко мне подошла, думал, спросить чего хочет. Спросила, зар-р-раза...
На ноги вскочил, хотел ей по морде прикладом дать, а рука не поднимается. Мордочка-то у нее... ну не под приклад теперь состроена типа. И все такое. А она, наверное, понимает это и пользуется, сука такая! Дернулась уже было меня самого прикладом угостить. Но в глаза мои посмотрела и, видать, вспомнила, что я убить ее за такие вещи обещал. В общем, не ударила.
Вышли мы, короче, идем. Хотя говорить так: «вышли» — неверно будет. Неоткуда нам было выходить, всё так возле грузовика и проторчали, с самого своего возвращения из Саакбарада. Я, правда, в тот зал слазил, откуда Маркулий в Багнадоф рванул и где Колобок с Коноваловым перед самым нашим отбытием побывали. Сам бы я не полез, Маркулий упросил.
Он ведь что рассказал? Когда грузовик, где его Катька везла, перевернулся, Маркулий из кузова-то и выпал. Глядит — бегут к нему какие-то. Я так думаю, Корпус это был. Ну. Маркулий спрятаться решил, в окно нырнул. И загремел вниз, прид-д-ду-рок! Догадываетесь, наверное, как он орал? Я сам не слышал, но вполне себе представляю, аж передергивает меня от одной только мысли об этом.
Ну, от крика его те «защитнички», которые с перепугу штаны не замочили, кинулись в то же окно, за ним следом. А Маркулий, когда падал, ногу повредил слегка. Как в Багнадофе оказался, она у него почему-то выздоровела, но в тот момент он бегать не умел. Хотя он и так-то бегать не обучен, все больше языком трепать горазд...
Когда на него «защитнички» посыпались, в башку его дурную ничего лучше не взбрело, кроме как отсюда прямо в Преисподнюю рвануть. Он сразу нужное заклинание отыскал и прочел его. А сразу отыскал потому, что это заклинание он, можно сказать, сам же и придумал. Маркулий говорил, что как раз на последней стоянке нашей ему в голову эта мысль пришла. Он ведь до того весь блокнот прочитал, от корки
