званий! Просто отдыхаем, вот!
Капитан лениво потыкал пальцами в клавиатуру, вывел на экран чистую форму бланка и посмотрел на Кэссиди.
— Давайте, — сказал он. — Имена, фамилии, звания…
— Капитан Ирина Николаевна Стрельцова, — медленно начал диктовать Кэссиди. — Капитан Исана Кобо…
— Николай?! — растерянно переспросил капитан, удивленно покосившись на Стрелку, словно бы сомневаясь в ее принадлежности к женскому полу.
— Блин, да позовите же кого-нибудь русского! — скривилась Стрелка.
— Запишите как «Ирина Стрельцова», — посоветовал Кэссиди. — Проще будет, по себе знаю… Исана Кобо записали? Капитан он… Так, теперь лейтенант Олег Туров…
— Олег Васильевич, — уточнил Тур.
— Неудивительно, что вы до сих пор лейтенант, — усмехнулся капитан.
— А мне удивительно, — возразил Тур. — По идее, меня давно уже должны были разжаловать. Сэ-э-эр-р-р!
— У вас все еще впереди, — пообещал капитан.
— А у вас — все сзади, — кивнул Тур.
— В заднице, — негромко, но внятно пояснила Стрелка.
— Ваши фамилия и звание? — Капитан вопросительно посмотрел на Кэссиди, хотя вопрос о звании был совершенно излишним — майорские нашивки на кителе Фила были видны отчетливо.
— Майор Филипп Кэссиди, — спокойно ответил Фил. — Командир экипажа ноль-пять, космическая полиция…
— Летун… — буркнул кто-то.
— Я попросил бы вас, господин капитан, сэр… — скучающим голосом заметил Фил, — оградить меня от…
— А я попросил бы вас, господин майор, сэр, — не менее скучающим голосом перебил его капитан, — следить за своими людьми. И не допускать более в Олд-Сити подобных безобразий. Можете буянить в своем Эйр-Йорке сколько душе угодно. А у нас…
— А мы в русском баре были! — нагло заявила Стрелка. — У своих, вот!
— Да, Фил! Точно! — подтвердил Тур.
— Заткнулись все!!! — рявкнул Фил.
В помещении мгновенно наступила гробовая тишина.
Экипаж, хорошо знавший своего командира, понял, что сейчас наступил тот самый момент, когда надо не замолчать, а именно заткнуться — замереть, не издавать ни звука, словно бы тебя и нет. И глядя на окаменевших летунов, нижники тоже невольно подобрались и чуть ли не встали по стойке «смирно». Даже капитан за столом подтянулся, и помятости в нем как-то поубавилось.
В полнейшей тишине, нарушаемой лишь стуком клавиш, Филипп оформил нужные документы, кивнул капитану и направился к дверям.
— За мной, — коротко бросил он, проходя мимо экипажа.
Команда послушно проследовала за ним.
У лейтенанта возле стойки они получили обратно свои документы, бумажники и кислородные маски с очками. И через минуту были уже на улице.
— Спасибо, командир, — с чувством сказал Филиппу Тур. — Спасибо, выручил.
— Сэр, — мрачно напомнил Филипп.
— Сэр, — согласился Тур. — Да, сэр. Так точно, сэр.
— Раздолбай, — пробурчал Филипп.
— Так точно, сэр, — Тур вполне серьезно щелкнул каблуками. — Это я был зачинщиком драки, сэр. Виноват, сэр. Больше не повторится, сэр.
— Три раздолбая, — Филипп смотрел в сторону. — Два русских раздолбая и один японский раздолбай…
— Разрешите уточнить, сэр, — Изя, как и Тур, совершенно серьезно щелкнул каблуками. — Я — самый маленький по росту раздолбай.
— Да ну вас, — отмахнулся Филипп. — Идиоты… Он уже оттаивал, и команда это чувствовала. Но она не знала еще, что озабоченность Филиппа Кэссиди вызвана отнюдь не этой историей с дракой — еще в вездеходе у Хартона Кэссиди получил сообщение из полицейского участка. И сегодня его еще ждал разнос.
— А вот мне интересно, как мы все поместимся в твою машину, Фил? — спросила Стрелка, с любопытством оглядываясь по сторонам в поисках машины. — Она же двухместная! Где она вообще?..
Кэссиди промолчал.
— Фил, ну не сердись, — Стрелка подергала его за рукав. — Мы правда больше не будем! Честно-честно!
Кэссиди посмотрел на нее. Стрелка широко улыбнулась, встала по стойке «смирно» и щелкнула каблуками.
— Дура, — вздохнул Кэссиди.
— Так точно, сэр! — звонко выкрикнула Стрелка.
— По возвращении в Эйр-Йорк нас всех будет ждать начальник участка, — медленно сказал Кэссиди, — господин капитан Мигель Лучано.
— Нагоняй будет, да? — Стрелка обиженно надула губы. — За парочку разбитых морд, да?
— За не вылет на задание по тревоге, — возразил Кэссиди.
— Твою мать… — Стрелка почесала в затылке.
— Вот попали… — пробормотал Тур. — Ну блин! Что за невезуха, а?
Кэссиди молчал.
— Фил, и что теперь будет? — обеспокоенно спросил Тур. — Гауптвахта? Или сразу выгонят?
Кэссиди пожал плечами.
— Ну, почему нам так не везет, а? — хлопнул себя по бедру Тур.
— Я так думаю, Тур-сан, что нам очень даже везет, — возразил Изя. — Нас в баре могли сильно побить. И в полиции могли.
— Все еще впереди, — мрачно пообещала Стрелка. — И не грузись ты так, Олежка! Выгонят — плевать! Транспортником пойду, в «Ташико-Морок», меня возьмут, мне предлагали уже.
— Ага, пойдешь ты, так я тебе и поверил! — фыркнул Тур. — Ты же без корабля загнешься!
Стрелка тяжело вздохнула.
— Ладно, — решил Кэссиди. — Вернемся, видно будет. А пока… пошли разыскивать какую-нибудь машину, нам домой пора. Хорошо бы транспортника какого уговорить…
Золотой Треугольник иногда сравнивали с живым организмом. Бетонные ленты междугородних трасс — кровеносная система Золотого Треугольника, дающая жизнь городам. Несущиеся по дорогам грузовики — эритроциты, доставляющие груз к месту назначения. Полицейский патруль — лейкоциты, обеспечивающие безопасность артерий и вен, не позволяющие заразе и чужеродным бактериям проникнуть в тело Золотого Треугольника. Но так было далеко не всегда.
Практически сразу же после возникновения дорог на них принялись хозяйничать те, кто считал себя незаслуженно обделенным благами цивилизации. Байкеры и мертвяки. Люди, привыкшие к дикому и полуголодному существованию. По-своему понимавшие слово «свобода» и
