Мы часто пили вместе в Праге. Я услышал, что вы вернулись в Лондон, и я вас искал, везде искал.
— Лазарь, — тихо сказал Нед, убрал нож и покачал головой в задумчивости. — Лазарь, шотландец из Праги. Не могу себе представить, зачем это вам понадобилось искать меня. Где вы прячетесь? Зачем вы вернулись?
— Тоска по родине, — сказал шотландец, почесывая нос.
— Значит, в Праге вам показалось слишком жарко, да? Я помню ваш трюк с оловянной миской, натертой свечным воском.
— Ну да! — вздохнул Лазарь. — Трансмутация. Этот трюк всегда производил впечатление.
— Ах вы старый жулик, — сказал Нед. — Значит, трюк производил впечатление? Вы хотите сказать, что спрятали малость золотых опилок под восковым покрытием, потом нагрели миску, пробормотали какой- то вздор и показали людям золото, сверкающее в растаявшем жире. Золото, которое вы волшебством добыли из ничего, как вы уверяли. Потом вы продали людям несколько фальшивых рецептов и еще одну дешевую оловянную миску и исчезли. Вы все еще пользуетесь теми же уловками, как я понимаю? Как и фальшивым именем?
— Имя Лазарь служило мне очень неплохо последние двадцать лет! Я вам говорил, мне пришлось взять себе какое-то ученое имя, что-то древнее, иначе никто не стал бы мне верить.
— А вам верят, не так ли? И что же случилось с вами в Праге? Вам пришлось бежать?
— Я соскучился по Лондону, — сказал Лазарь жалобно. — Так что решил вернуться и продолжить свои занятия.
— Вы хотите сказать — разные мошенничества?
— Нет, мастер Нед! Я почти у цели, говорю вам, я на грани получения философского камня! Но мне нужен кто-то, кто бы субсидировал меня, — джентльмен с хорошо подвешенным языком и деньгами, который помог бы мне устроиться, как нужно.
— Лазарь, — сказал Нед, — меньше всего вам нужно связываться со мной. Денег у меня нет. И если вы решили, что у меня были неприятности в Праге, это ничто по сравнению с неприятным положением, в которое я попал здесь.
— Тогда я помогу вам! Я живу в монастыре Уайтфрайарз — у меня там есть хорошие друзья.
Нед нахмурился. Злостные преступники, которые обосновались в бывшем монастыре кармелитов и образовали белое братство, также известное как Альсатия, сделали территорию монастыря запретной для всех остальных; именно они были той бандой, которую Мэтью подозревал во вмешательстве в его дела и в стремлении разорить его.
— Хорошие друзья? Я удивляюсь, что вы еще живы, поселившись в этом притоне. И потом, я думал, что они терпеть не могут шотландцев.
— Я сказал им, что я наполовину поляк. Kocham London — я люблю Лондон! И меня защищает сам Герцог.
— Последний раз, насколько я слышал, вожаком альсатийского сброда была беззубая старая дама, которая только и делала, что всех проклинала.
Лазарь покачал головой.
— Это было много лет назад. Они избавились от нее. Теперь они выбрали себе нового вожака, нового Герцога Альсатии; это суеверный старый болван, который верит, что я принесу ему удачу. И он нанял меня, чтобы я работал над тайной получения золота.
— Я сыт золотом по горло, — вздохнул Нед. — И трюкачами тоже. Понятно?
Лазарь лукаво посмотрел на него.
— А я могу быть вам полезен. Мэтью Варринер — ваш брат?
— Да, — ответил Нед, мгновенно настораживаясь. — Я живу в его доме. А что?
— На вашем месте я убрался бы из его дома. И предупредил бы его. Герцог зарится на его территорию, хочет расширить свое дело.
Нед тихонько выругался.
— Это я знаю. Брат и его люди будут драться.
— Уже поздно. Альсатийская банда добыла все сведения, которые им нужны, чтобы покончить с вашим братом.
— Какие сведения? И откуда они их добыли?
Лазарь взволнованно посмотрел на Неда.
— Человек, который знает вашего брата…
— Кто, черт бы вас побрал? — он схватил шотландца за плечи.
— Я не помню имени! Но я знаю, что это женщина.
— Женщина?!
— Да. Я видел ее с Герцогом. Молодая. Красотка. С длинными светлыми волосами.
Элис. Нед отступил, провел рукой по лбу. Элис предательница. Нужно возвращаться, предупредить Мэтью.
Лазарь захныкал:
— Я делаю вам одолжение, Нед, что рассказываю все это!
— Тогда я тоже сделаю вам одолжение, черт вас побери. Я дам вам бесплатный совет. На вашем месте я бы снова убрался за границу. В Лондоне не очень любят мошенников-шотландцев.
— Полюбят, когда я получу золото! — крикнул Лазарь.
Нед уже шагал по улице.
— Полюбят, мастер Нед!
Не оборачиваясь, Нед поднял руку, грубо отмахиваясь от него.
— Qui non intelligit aut discat aut taceat! — крикнул он. — Либо разберитесь, либо заткнитесь.
Он пошел к Аллее Роз, оставив шотландца позади.
Лазарь грустно смотрел ему вслед, а потом вдруг хлопнул себя по голове и воскликнул:
— Qui non intelligit… Но ведь так любил говорить доктор Ди! Я это знаю. Я бывал у доктора Ди в его доме в Морт-лейке, много лет назад. Мастер Нед! Мастер Нед! Подождите меня. Что вы знаете о докторе Ди?
Но Нед уже исчез из виду. Он думал о предательстве Элис.
— Мы поссорились с Мэтью, — объяснил взволнованный Дейви Неду. — Из-за повозки с морским углем, которую он купил. Сказали ему, что это просто хлам.
— Хлам, — грустно подхватил маленький Пентинк.
Нед вернулся в Аллею Роз и узнал, что его брат пропал и никто не может его найти.
Дейви продолжал:
— Он ответил, что сам ее продаст. С тех пор мы его не видели.
Элис тоже пропала. Наверное, для нее это было к лучшему. Нед пошел вместе со всеми искать Мэтью, прочесывая улицы и берега Флита, потому что кому-то почудилось, будто бы он совсем недавно слышал доносившиеся оттуда крики. Они ничего не нашли.
Нед сказал себе, что исчезновение его брата никак не связано с письмом к Ариелю, потому что Мэтью ничего о нем не знает. Или знает?
— Ты сказала нам, что у тебя есть что-то необыкновенное, Элис, а оказывается, все это чепуха. Ты нам солгала. А мы не любим лжецов.
Элис договорилась о встрече с членами альсатийской банды в таверне недалеко от Чипсайда, в том же месте, где она встречалась с ними постоянно и брала у них деньги в обмен на выдачу планов Мэтью.
Но теперь дело Мэтью потерпело крах. И они грозили рассказать ему о ее предательстве, если она не предложит им что-нибудь еще.
Поэтому она показала им то, что успела списать из письма Неда о золоте; но они отмахнулись от бумаги, как от совершенно бесполезной вещи.
Их было трое, этих прихвостней Герцога. Поначалу они держались с ней довольно дружелюбно, болтали, наливали вино. Но теперь выражение лиц у них стали просто отвратительны. Она сказала
