Каим, будь мужчиной!
Трактирщик побагровел.
— Вот до чего ты довела нашу семью, Ханна! Слава Ормазу, детей третьего дня к родне отправил к брату в Веревку, а не то…
— А не то — что? — грозно насупилась Ханна, наступая на мужа.
— С ведьмами якшаться — беду нажить! — взвизгнул Каим. — Дурень я, дурень, говорили же умные люди, что вся твоя семейка каджам да али поклоняется, так нет же…
— Заткнись! — прошипела Ханна. Маленькие глазки женщины почти утонули в покрасневших от гнева щеках.
— Что будешь делать, если Следящие…это Следящие! Что делать будем, если Божьи Воины свидетелей убрать захотят, а? Я запру дверь и айда на двор, может ускачем…
— Глупец, — презрительно бросила Ханна. — А как же постояльцы?
— Какие?! Уж не купец из Рамении, которому собственный хер в рот запихнули, а?!
— Я про наемницу, баран.
— А что мне наемни…
Каим замер и впился глазами в неподвижное лицо жены. Сглотнул и глухо застонал, откинув голову назад и ударившись о дверь.
— Я так и знал…твою мать, женщина!
— Молчи!
Ханна подняла голову, прислушиваясь. Затем подобрала юбки и тяжело затрусила к черному входу. Каим жалобно крикнул ей в спину.
— Не открывай, это могут быть…
Но Ханна уже отворила тяжелую почерневшую дверь, что выходила на маленький задний дворик. Каим задрожал. Неужели Божьи Воины? Но для чего? Они могли спокойно выломать дверь, за которой прятались трактирщик с женой. Впрочем, в следующее мгновение он уже не знал, плакать или смеяться.
Худощавая молодая женщина с длинными, иссиня черными волосами настороженно осмотрела кухню, синие глаза на миг остановились на бледном Каиме. Тонкие губы еле заметно улыбнулись. Трактирщик поклонился, бормоча проклятия.
— Я все слышу, человек, — с усмешкой произнесла женщина, поворачиваясь к жене корчмаря. Два быстрых шага, и женщины обнялись.
— Доченька, как ты? — Ханна шмыгнула носом, слегка отодвинувшись от гостьи и осматривая ее с головы до ног.
— Мама Ханна, давно не виделись, — архиведьма Рокапа улыбнулась и осторожно смахнула слезу с пухлой щеки трактирщицы. — Я скучала по тебе, по остальным. Где они?
— В Веревке, — пробурчал Каим, прикладывая ухо к дверям и прислушиваясь. Женушка снова привела ведьму! А ведь он уже надеялся, что никогда не увидит их снова! О, Дейла-Защитница, дернули его каджи привести в дом жену, семья которой водиться с нечистью! Правда, доказать, что толстушка Ханна дружит с кудиан-ведьмами, никто так и не смог. Более того, с каждым, кто обижал или разводил слухи про Ханну, рано или поздно что-то случалось. Тот свалился в канаву и свернул шею. Этот неудачно упал, странным образом переломав обе ноги. Другой, еще вчера взахлеб рассказывавший всему селу, что Ханна — ведьмова шельма, сегодня запирался дома и боялся выходить. А по ночам визгливо подвывал да под себя ходил от страха. Четвертый сплетник поседел за ночь и стал заикаться, хотя буквально вечером храбрился, грозясь пожаловаться гамгеону на каджовых слуг… Каим помнил, как бедная семья Ханны вдруг нежданно- негаданно разбогатела, и самым чудесным образом симпатичная толстушка заделалась завидной невестой. Каиму она и до этого нравилась, а тут, так вообще — ну кто не влюбится в девушку с приданным в виде трактира, большого дома в Веревке и кучи звонких окронов? Вот и Каим не устоял. Он мало интересовался тайнами, которые окружали Ханну и ее семью. Но слухи, упрямые слухи. Люди говорили шепотом, боялись. Кому ж охота сигануть в колодец или быть затоптанным копытами вдруг ни с того ни с сего взбесившегося коня. Шептали, будто что в молодости спасла Ханна маленькую кудиан-ведьму от костра Следящих. Спрятала от Божьих Воинов хвостатую девчушку, вот и платит благодарной монетой кудиан-ведьма. Платит щедро. И охраняет.
— Каим, расслабься, — скривила губы Рокапа, — посетители сидят себе в зале. — Где она?
Рокапа повернулась к Ханне. Та опустила глаза.
— У себя в комнате, дочка.
— И не выходила? — резко спросила Рокапа, в руках которой появилась маленькая расческа. Каим покосился на ведьму и осторожно приоткрыл дверь. Все тихо. Лишь приглушенный говор тех сумасшедших. Корчмарь взглянул в окно. Солнце уже высоко. Скоро понаедут гости, придется выходить к ним…
— И носу не показала, — пожала плечами Ханна. — К тому же, кто-то из твоих в гости к ней приходил. Я спрашивать не стала, ты же знаешь дочка, я не вмешиваюсь в твои дела и…
— Кто?! — взвилась Рокапа. Каим с ужасом заметил, как на кончиках зубьев расчески появилось призрачное сияние. — Мама Ханна, кто?!
Ханна испугалась, заломила руки на груди. Заговорила скороговоркой.
— Не знаю, дочка, не знаю. Одеты также, как и твоя девушка. Баррейнское платье. Мужчина и женщина. Высоченная, как твоя колокольня. На парне — шляпа такая большая, широкополая. Бородка у него, а усов нету. Дочка, я ж не знала…Мы их пустили, да. Но кто ж знал? Я же не вмешиваюсь, доча…
Рокапа спрятала расческу, оттопырила и снова согнула красивые пальцы с блестящими лаком ногтями. На мизинцах Каим заметил маленькие цветочки. Хмыкнул про себя. Женщина она и есть женщина. Хоть и ведьма хвостатая.
Рокапа молча двинулась к дверям. Каим вытаращил глаза. Ханна всплеснула руками.
— Дочка, нельзя туда!
— Почему это?
— Там, там… Ханна переглянулась с мужем. Рокапа нетерпеливо топнула ногой.
— Что там? Не волнуйся, я не побеспокою гостей, пусть себе пьют ваше пойло.
Ханна ломала руки.
— Дочка, обещай, что пройдешь незамеченной…ну, как ты умеешь, магически.
— Почему? — удивилась кудиан-ведьма. — Я в облачении благородной дамы, разве в человековском королевстве Мзума нападают на женщин? Или, нужно, как в Арране, чтобы сопровождал мужчина?
— Нет, — забыв про дверь, выступил вперед Каим. — Но там Божьи Воины!
Улыбка медленно сползла с губ Рокапы. Смертельная бледность залила ей лицо, ведьма даже слегка покачнулась, но оперлась о спинку стула с кривыми ножками. Чета трактирщиков испуганно переглядывалась. Каим, запинаясь, быстро рассказал про Смотрящих и убийство рменского купца. Уже пришедшая в себя Рокапа удивленно подняла брови, услышав про то, как синеглазый оскопил уже мертвого рмена. Неожиданно раскрыла рот, словно ей не хватало воздуха, подняла руку. Каим умолк.
— Опиши мне снова их главного, — еле слышно попросила Рокапа.
Пораженный трактирщик мотнул головой, словно отмахивался от невидимой мошкары, и обрисовал высокого важного человека с волосами цвета соломы и такого же цвета бородой… Рокапа закрыла глаза. Ханна подбежала к ведьме, обняла.
— Дочка, я его тоже узнала, но как… не могла предупредить…я ж не знаю как…доча…
Рокапа резко подняла голову, вырвалась. Синие глаза сверкнули.
— Преподобный, — словно ругательство выплюнула она. — Так он жив.
Тонкие губы кудиан-ведьмы скривились. Ханна схватила ее за руки.
— Дочка, только не здесь! Пожалуйста, не здесь…Не погуби! Выведи свою подругу, проследи за Следящими, но только не в моей корчме! Умоляю тебя, девочка…
Черты лица Рокапа медленно смягчились. Она повернула к Ханне бледное лицо.
— Хорошо, пусть будет так мама Ханна.
Каим судорожно выдохнул, потому что Рокапа вдруг исчезла. Он заморгал, всматриваясь туда, где только что- стояла черноволосая красавица. Нет, о, Дейла, не исчезла полностью! Если присмотреться, видно прозрачный, слегка переливающийся силуэт. Но если не глядеть внимательно, ни за что не
