обрезанными рукавами, какие носят в Союзе Торговых Городов, и коротких парусиновых штанах. Её темные волосы стягивала выцветшая на солнце пестрая лента, на боку красовалась сабля.
– Зорька! – кричал Рыбин Гранат. – Здравствуй, Зорька, я вернулся!
Но едва он приблизился к наезднице, она молниеносным движением выхватила саблю из ножен и наотмашь плоской стороной ударила восточного единоборца по голове. Рыбин Гранат без звука упал у ног коня.
Потом нас с Хэмом усадили на отбитых у Бешеных Бабок лошадей (а бесчувственного Рыбина Граната положили поперек седла) и препроводили в лагерь. Нам оставили оружие и личные вещи, не стали обыскивать, но если бы мы сделали попытку вырваться из-под конвоя, уверена, последствия были бы плачевны. Хэм активно таращился на прелести Диких Хозяек, но никаких провокационных действий не предпринимал.
Через несколько часов мы были на месте. Судя по тому что Дикие Хозяйки обитали в палатках, наподобие шалашей Пришельцев, вряд ли они жили здесь постоянно. Но они, по крайней мере, догадались соорудить нечто вроде оборонительного земляного вала и выставить часовых. Рыбина Граната сняли с седла и куда-то уволокли, а нам с Хэмом указали на место у костра и велели ждать.
– Они там будут надругиваться над его мужской гордостью? – полюбопытствовал Хэм.
– Это вряд ли. Женщина – его жена, если ты еще не врубился. Рыбин Гранат наверняка потому с нами и увязался, что мы в эту сторону ехали.
Хэм, как мне показалось, был разочарован. Но недолго. Молоденькая Хозяйка в короткой кожаной юбке и жилетке со шнуровкой на голом теле принесла нам обед, составленный из жареной рыбы (очевидно, где- то поблизости была речка), земляных орехов и выдолбленной тыквы, наполненной пивом. Хэм первым делом набросился на последнее – после того, что он вчера принял, ему это было необходимо. Да и меня обед примирил со многими трудностями жизни. Хозяйки не настолько еще одичали, чтобы утратить кулинарные навыки. Насытившись, я огляделась. Незаметно было, чтоб за нами следили. Очевидно, мы не слишком интересовали Диких Хозяек. А на то, чтобы предотвратить возможный побег, вокруг имелись часовые.
– Пойду узнаю, как там выясняются семейные отношения, – сказала я Хэму. – А ты посиди, отдохни.
– Погоди. А если насчет мужской гордости придут?
– Да что ты все время об одном и том же! Каждый раз из-за этого в истории попадаем!
– Неправда! – оскорбился Хэм. – Ночью я был ни при чем! И сегодня утром – тоже.
– Верно… Хорошо, если девушка сама захочет познакомиться – то пожалуйста. Но первым приставать не начинай. Здесь, по-моему, это не принято.
По лагерю я шла спокойно, не прячась, но и не демонстрировала свою персону. Как бы гуляла. Хозяйки не могли меня не видеть, но как бы не замечали. Так мы выказывали взаимное уважение.
Долго искать Рыбина Граната не пришлось. Полог одной из палаток был откинут, и, скорее всего, преднамеренно, а не по забывчивости. Изнутри доносились голоса:
– …А что еще я мог подумать! Ведь ты же с ним в кабаке сидела, и еще издевалась надо мной!
– Вот именно! Как еще я могла выведать, кто нас закладывает? А ты мне все чуть не испортил ревностью своей дурацкой! Я столько потрудилась, чтобы войти к начальнику стражи в доверие…
– Может, ты еще и спала с ним?
– Нет, это что-то! Почему, если мужик ради пользы дела с кем-то переспит, так он герой, а если женщина – так она шлюха?
Я почувствовала, что пора вмешаться. Кашлянула, и вошла внутрь.
– Это чучело – твоя новая подружка? – оскорбленная супруга при моем появлении разъярилась еще больше. – Небось еще и пацана своего тебе на шею посадила!
– Ну, зачем так сразу… Пацан, правда, мой, и я везу его учиться в Чифань.
– Другим мозги запудривай! Я контрактников за версту определяю! У тебя на лбу все статьи договора написаны!
– А если так, зачем понапрасну на мужика собак вешаешь? Чтобы глотку поупражнять? Я в самом деле сопровождаю парня по контракту, а в компании с твоим благоверным мы оказались лишь потому, что нам было по дороге. А он тебя целенаправленно искал.
К чести Рыбина Граната, он не завопил «С чего ты взяла?» или «Как ты догадалась?»
– Правда, что ли? – смягчилась суровая Зорька.
– Да, – подтвердил Рыбин Гранат. – Я, услышавши о Диких Хозяйках, заподозрил, что ты должна быть среди них. А как узнал в Волкодавле, что они завели обычай свистеть при нападении, совсем уверился… Это ее привычка, – объяснил он мне. – Ее в Нездесе во всех тавернах так и называли – «Соловей»…
Меж тем, умиление Соловья длилось недолго.
– Искал? А вот интересно, зачем он меня искал? Прикончить, ежели в Нездесе не удалось, и не дошло наконец, что это дружок его Костян, сволочь, был стукачом?
– Ну, догадывался я про Костяна. Иначе с чего бы он стал в меня стрелять? Но я хотел от тебя услышать…
– А дальше что? Думал, я на радостях к тебе на шею брошусь?
– Почему бы и нет? Знаешь, как я добирался сюда? Не счесть, сколько раз меня смерть подстерегала! Я с чудовищем сражался, из тюрем убегал…
– Нашел, чем хвастаться. А что я обиделась, ты не подумал?
– С чего бы? Ведь это ты меня бросила на улице, подстреленного!
