– То есть, контрактники, так же, как рыцари, никогда не лгут?
– Вот уж нет! Когда надо, мы будем врать. Но исключительно ради пользы дела. Если есть возможность говорить правду, мы правдивы.
Он лукавил. Когда можно не врать – не ври, но говорить всей правды тоже не стоит. Как сейчас. То, что он увидел в этой части Злопущи, очень его насторожило. Но своему спутнику Доран об этом не сказал.
Разговоры были другие. Гверн, как и прежде, в основном спрашивал.
– Ваше вооружение – меч и топор. Походящее ли это оружие против дракона?
– А, вы о том, что в канонических историях дракона всегда убивают копьем? Так ведь это ваше оружие, рыцарское. Честно говоря, ни один мой коллега копьем не пользуется. Мы сражаемся в основном пешими. Конечно, у каждого истребителя своя фишка, но это… Против крылатых драконов копье бесполезно. А с наземными, как я говорил, мы не воюем.
– Но, возможно, тот дракон, которого мы едем убивать, где-то повредил крыло, и потому передвигается по земле.
Такая мысль не приходила Дорану в голову. Он одобрительно посмотрел на рыцаря.
– Что ж, тогда у вас будет шанс испробовать копье на теле.
– Да… вот еще что… вы сказали: драконы – разумные существа. Откуда это известно? Разве они умеют говорить?
– Словами – нет. Но, как меня уверяли, они умеют говорить мыслями, и некоторые люди способны эти мысли понимать.
Внезапно, хотя вполне ожиданно, Злопуща пошла на убыль. Мрачные ельники, способные поспорить с легендарными борами Заволчья (где Доран, правда, не бывал) сменились малосерьезным редколесьем, а то и вовсе полянами, поросшими кустарником. Доран подозревал, что деревья здесь вырубили для рудничных нужд. Дорога вилась среди холмов и оврагов, затененных ольхой и орешником, а впереди виднелись Полосатые горы, прозванные так из-за чередования темных и светлых пластов породы.
Из-за гребня холма и выметнулись на закате дня трое мужичков. И, завидев вооруженных всадников, бросились не прочь, как все добрые люди, а прямо к ним.
– Спасите, вашмилости! Защиты просим!
– Там это… дракон!
– Спокойно, – сказал Доран, отцепляя здоровяка, повисшего на его стремени. – Сейчас разберемся. – И, обернувшись к Гверну, приготовившемуся скакать за холм, сказал: – Не спешите. – Снова мужикам: – Вы кто будете?
– Возчики мы… купцов, значится, сопровождаем.
– Из Бирхольма?
– Не, из Гансовера. В Бирхольм мы позжей собирались, а попервах на рудник…
– А он как прыгнет!
– Сверху налетел? – уточнил Доран.
– Не, из лесу выполз, – ответил самый рассудительный из мужиков. – Там лесок, вашмилость, опять же, вдоль дороги. А дальше горы. Страшный такой дракон, зубатый. Мы-то сразу с телег поскакали и прочь. Пока бежали, глянул я – он прям на хозяев кинулся. Ну, охрана там оружьем машет, да куда ей супротив дракона.
– Вас не тронул, а на купцов бросился? Интересно.
– Сударь мой Доран, – холодно заметил Гверн. – Пока вы здесь растабариваете, там дракон убивает людей.
– Ладно, – с досадой произнес Доран. – Посмотрим, что там за дракон. А вы, мужики, нас не ждите, чешите прямо по этой дороге на Бирхольм. Живы будем – вас догоним.
Гверн уже скакал туда, откуда явились несчастные возчики. Доран, не торопясь, следовал за ним.
По ту сторону холма стало видно, что они опоздали. Последние лучи заходящего солнца освещали сломанные и перевернутые повозки, распотрошенные тюки.
И трупы.
Между лесом и дорогой не было никого живого. Ни людей, ни дракона.
– Ну вот! – с отчаянием воскликнул Гверн. – Опоздали! Если бы мы поторопились…
Доран, не отвечая, стал спускаться с холма.
Внизу он спешился, и принялся разглядывать картину разгрома. Наклонялся над убитыми, переворачивал тюки, выброшенные из повозок.
Гверн, немного поколебавшись, проехал дальше, к опушке леса.
– Смотрите, Доран! Вот здесь он уползал! Земля истоптана и кусты сломаны – совсем недавно! Если мы не промедлим, то догоним его!
– Догоним, – процедил Доран, – только кого?
– Дракона…
– Дракона, но какого? Того, чью шкуру напялили на себя грабители? Или вы считаете, что драконы пользуются мечом, ножами и пиками, чтоб убить свои жертвы? Или вынимают из их вещей деньги и ценности, побросав разное барахло?
