простолюдинов, утверждавших, что врагов невозможно убить. Ибо мужичье было напугано насмерть – без преувеличений: иные от страха умерли. Итак, воины взялись за оружие… и ничего не смогли сделать. Мечи, копья и стрелы, а равно топоры и моргенштерны не причиняли нападавшим вреда.
– Брехня! – авторитетно заявил Ниндзюк.
– Я попросил бы, – грозно начал магистр, и я сочла нужным вмешаться.
– Простите, ваша светлость. Как я поняла, эти нападения происходили на землях империи. Почему же ни в Поволчье, ни в Союзе Торговых Городов, ни на Ближнедальнем Востоке ни о чем подобном не слыхивали?
Магистр посмотрел на меня, как на умственно отсталого младенца.
– Тьма всегда угрожает свету, а силы разрушения – очагу цивилизации. Варварские страны, о которых вы упомянули, сами являются источником анархии, коей противостоит наша империя.
– И Великий Суржик! – поддержал магистра атаман.
Магистр покосился на него скептически, но возражать не стал.
– Тогда наш повелитель принял решение основать орден Гидры Имперской, – продолжал он. – Но мудрец Анофелес, величайший маг империи, сказал: «Не смею оспаривать решения его величества. Но враги наши не принадлежать к роду человеческому, и обычные воины, даже самые храбрые, побороть их не смогут. Должны явиться герои, привычные к убиению чудовищ. И прорицаю, что герои сии, числом не менее пяти, будут явлены в замке Динас-Атас через год от сего дня». Первый герой сыскался быстро – это был барон фон Зайдниц, слава о котором долетела до замка Атасного. Но поскольку другие подобные деяния оставались нам неизвестны, мудрец Анофелес принял решение сам отправиться в странствия по просторам Ойойкумены, дабы отыскать предреченных героев. И вот – стало по слову его, если не считать заключительной накладки.
– Осмелюсь заметить, ваша светлость! – включился доктор Халигали, – я хорошо знаю своего наставника, и с ответственностью заявляю: накладка исключена! Действия Анофелеса отличаются обдуманностью…
Я поневоле зауважала отсутствующего мага. Доктор – старый перечник, стало быть наставник – еще старше, однако он не поленился пуститься в дорогу… Хотя, может, как раз от старческого маразма он такие фортеля и выкидывал…
– А почему бы не связаться с магом лично и не спросить, что он имел в виду?
– Увы, – вздохнул доктор, – уже полгода мы не получали от наставника никаких известий. Более того, хрустальный шар, через который он с нами связывался, замутился, и никакими усилиями мы не могли привести его в рабочее состояние. Есть все основания полагать, что мудрого Анофелеса нет более среди живых…
Чтобы не дать беседе скатиться в траурные тона, я вновь обратилась к магистру:
– А как развивалась борьба ордена с неизвестной напастью?
– Так, как предсказывал Анофелес, – мрачно ответствовал он. – Многие из братьев пали, однако враги необъяснимым порядком избегали смерти и увечий, хуже того, число их возросло. Хвала богам, нам пока удалось воспрепятствовать распространению слухов, и предотвратить панику среди населения…
– А заклинания применять пробовали? – деловито осведомился дон Херес.
– Разумеется! – в разговор снова вступил доктор Халигали. – Каждому воинскому подразделению гидрантов приданы священнослужитель и маг. И амулетами воинов снабжали. Не помогает.
– Итак, вся надежда на героев, – подытожил магистр. – Перед вами стоит задача неизъяснимой сложности – сразиться с врагом, непобедимым, неуловимым, неуязвимым. Скорее всего, вы погибнете. Но в случае победы вы спасете весь мир. Согласны ли вы?
– А як же! – воскликнул Ниндзюк.
– Вы оскорбляете меня, намекая на возможность отказа, – заявил дон Херес.
Конунг и барон также изъявили свое согласие. И взоры собравшихся обратились ко мне.
– Спасение мира – слишком обтекаемая формулировка. А я привыкла исполнять конкретные задания… Я бы даже сказала – чисто конкретные. Если вы, ваша светлость, дадите мне поручение, я исполню его. На большее не посягаю. Да и не женское это дело – мир спасать.
Мой ответ устроил всех. Я не опошлила отказом торжественный момент, и не оскорбила согласием геройскую сферу деятельности.
– Может быть, и даду, то есть дам, – сказал граф. – Я должен подумать. А сейчас… Время уже позднее, и вы вольны решать, возвращаться ли в пиршественный зал или пройти почивать…
Только дон Херес и я выразили желание отдохнуть, остальные решили вернуться к пиршеству.
– Осмелюсь напомнить, что между нами дама, – снова выдвинулся доктор Халигали, – и негоже ей ночевать в общей рыцарской опочивальне. Я готов предоставить госпоже Этель свою лабораторию.
Фон Зайдниц и Ниндзюк одновременно распахнули рты, чтобы отмочить расхожую хохму про даму в общей спальне, и столь же одновременно захлопнули их под суровым взглядом магистра.
– Вы совершенно правы, мэтр. Доброй ночи, господа. Завтра, после утренней трапезы, я жду вас здесь же.
Доктор, прихватив со стола светильник, вызвался меня проводить, и это было отнюдь не пустой любезностью. Динас-Атас был велик, расположения помещений я не знала, равно как и пароля на нынешнюю ночь – между тем как на стенах и в коридорах несли стражу часовые (все-таки: бдили или бдели?) Мы поднялись по крутой спиральной лестнице на башню, доктор, передав мне свечу, отпер окованную железом дверь, но, пропустив меня внутрь, уходить не спешил.
– Вы не возражаете, если мы немного побеседуем? – осведомился он.
– Отчего же нет?
