Зирка La Divina распахнула рот и одновременно резво заплясала. Я удивилась еще больше. Голос у певицы был не то чтоб совсем противный, но изрядно визгливый. Слов я почти не разбирала, но музыка была из тех, что можно услышать в любом кабаке. Публика, однако, неистовствовала. Примадоннам оперных театров Гран-Ботфорте такой успех и не снился. В полном недоумении я таращилась, как Зирка весело выплясывает по помосту, топоча ножками, размеру которых могли бы позавидовать императорские гренадеры. Во время особенного лихого кульбита одна из арбузных грудей дивы явственно сползла на живот, но публику это ничуть не смутило. Она продолжала все так же подпевать и подтанцовывать. А меня, наконец, осенило.
– Это же мужик!
– Хлопец, – подтвердили мои соседи. – Але не бачишь, який гарный? Ни у кого нет таких, как Зирка, у нас е. Вот мы яки продвинутые!
Похоже, среди зрителей я оказалась единственной, не знавшей о половой принадлежности великой певицы. Да, действительно, суржики оказались исключительно продвинутым народом. До такого даже в принципате Ля Мой не додумались, а ведь на что уж политкорректные. Отстала я от жизни, сидя в Киндергартене…
«Стоп, – сказала я себе. – Ну, какое право я имею критиковать любимца здешней публики? Если я запою, будет гораздо хуже. И если я ношу штаны, почему бы ему не натянуть платье? А то какой-то женский шовинизм получается!»
Но, пока я себя уговаривала, выяснилось, что не все местные жители стоят на позициях терпимости.
Разухабистые рулады Зирки прервали пронзительный свист, улюлюканье и крики:
– Геть! Геть до Волкодавлю! Засланец поволчанский!
Может, кричали и не «засланец», я внятно не расслышала.
Поклонники Зирки снести такого не могли и попытались выдворить противника из своих рядов. Но те оказались парни крепкие и выдворяться не пожелали.
И началось. Суржики – это вам не киндергартенцы, которым для нарушения общественного порядка нужен конец света. Здесь свалка вспыхнула мгновенно. К эпицентру ее, размахивая дубинками, продвигались стражи порядка. Но дерущихся это не смущало. Бой продолжался под смешанное: «Геть!» и «За Зирочку оченята вышибу!». Еще меньше это смущало Зирку. Он, очевидно, привык к подобному аккомпанементу и, как ни в чем не бывало, завел новую песенку.
Тем временем побоище приобрело нешуточные размеры. Когда меня саданули в ухо, я не могла оставаться в стороне. Бывают такие события, которые тебя задевают… во всех смыслах слова. Того, кому не понравилось мое ухо, я ухватила за его два и приложила подбородком об колено. Тут на меня накинулись с двух сторон, поскольку я ничего не кричала, и меня могли трактовать враждебно как поклонники, так и противники Зирки Ясной. Честное слово, в такой непринужденной обстановке я оказывалась только в Волкодавле. Несомненно, между суржиками и поволчанами существовало близкое родство, пусть они и не желали этого признавать. Дружно хрустели ребра, челюсти и переносицы. Для сокрушения черепов дело пока не дошло, равно как и до ножей, но все могло случиться. Дубинки, по крайней мере, уже пустили в ход, и не все они были в руках охранников. Последним я никак не могла сочувствовать. Если они знали, что на выступлениях Зирки Ясной подобные драки в обычае, им не следовало пропускать сюда людей с оружием. А мне, например, позволили пройти с целым арсеналом. А если бы это была не я, а какая-нибудь мерзавка?
Разумеется, я не стала извлекать меч или нож. Это было бы слишком грубо, бестактно, являло бы крайнее пренебрежение к местным жителям. А воспользоваться арбалетом в свалке было и вовсе невозможно. Хотя, признаюсь, у меня возникала мысль прекратить общую драку, отключив ее первопричину, то есть Зирку. Но я предпочла экстремальным методам традиционные, отобрав дубинку у стража. Ну, не люблю я непрофессионалов. И только я успела приласкать дубинкой по спине типа, который пытался боднуть меня головой в живот, как мне показалось, что я ослепла.
Нет, меня не огрели по затылку. И в глаза мне ничего не попало – ни искры, ни чужие пальцы. Но гигантский огненный шар, ярче всех чифаньских фейерверков, разорвался над полем, где десятки, а то и сотни людей месили друг друга, а еще больше народу пыталось от этого уклониться.
Поначалу я подумала, что это какой-то нарочитый эффект, наподобие тех, что применяются на представлениях в Гран-Ботфорте. Например, наполнили шелковый шар горячим дымом, облили «чаем Вылезария», запустили в воздух и подожгли – по запальному шнуру или вот горящей стрелой…
Но нет. Огня не было. Если приглядеться, не было и света. И в то же время все было видно. Как будто бы из тьмы претворился свет.
Побоище остановилось. Радостные взвизги Зирки Ясной смолкли, равно как музыка и ругань. Все стояли в полном недоумении, вперясь в пространство, которое открылось словно бы по всей степи, далеко за линией горизонта – от Балалайских гор на востоке до хребтов Купат на западе.
И там, на востоке, воздвигалась гигантская белая фигура. Застывшая в мертвенном покое, щеря слепые глаза, она простирала в сторону Великого Суржика поднятую десницу.
– Каменный Хозяин… – прошептал кто-то рядом со мной.
И тут же бесчисленные голоса подхватили:
– Каменный Хозяин! Каменный Хозяин!
Должно быть, это было какое-то неизвестное мне местное божество, или мифологический персонаж. Еще мгновение казалось, будто великан вот-вот шагнет, в несколько шагов преодолеет огромное расстояние, каменная стопа опустится на толпу, и рука ударит по кровлям Червоной Руты. Но тьма вновь стала тьмою, и жуткая фигура исчезла. Толпа осталась во мраке и молчании. Только шипели догоревшие факелы, окружавшие помост. Помост, как и следовало ожидать, был пуст.
Затем оцепенение сменилось страхом. Люди стали разбегаться, независимо от того, были ли они противниками Зирки, поклонниками Зирки или охранниками. Надобно добавить, что и при этом стремительном рассредоточении народ друг друга в землю не затаптывал, и в обморок никто не грохался. Может быть, если б я знала, отчего они бегут, то и сама бросилась бы прочь. Но я не знала. И единственное, что меня на тот момент беспокоило – не спер ли кто моего Тефтеля. Хотя зрелище этой белой чучелы, выросшей из непредставимой дали, и впрямь было устрашающее. Если не похлеще Армии Теней, то близко.
